причину моего поведения, герцог сжалился надо мной и, вместо задушевных бесед, играл со мной в шахматы или помогал в моем обучении в ведении хозяйства. Хорошо, что у меня самой нашлись дела, так как в эти дни, под контролем Жака и Сиэля, мне плавно передали управление поместьем, вложив в мои руки ключи и печати хозяйки. Свекровь при этом не присутствовала, подозреваю, из-за несварения по причине излишка желчи, но я не горевала.
Но худо-бедно мы справились с этим периодом, и через пять дней доктор официально разрешил Сиэлю вернуться к делам, с огромным ограничением по рабочему времени. За чем, опять, приходилось строго следить, потому что, сев за работу, Сиэль терял счет времени. И было сложно найти причину, дабы он взял перерыв. На такие случаи Жак упорно посылал меня к герцогу. Как ни странно, это работало и Сиэль завершал работу.
Кроме, приемов пищи. Вот на них он стал приходить стабильно, поначалу знатно портя мне аппетит. Но спустя время, я смогла привыкнуть даже к этому и уже не видела ничего странного в совместной трапезе, порой, даже получая от нее удовольствие. И мне, и Сиэлю было неловко вести беседу, да и общих тем для разговоров было совсем немного, но мы справились и с этим. Ближе друг другу мы не стали, но сейчас приблизились к каноничной супружеской аристократической паре… партнеров, каким наш брак и должен был выглядеть изначально по моим наивным представлениям. Но для этой непритязательной манеры поведения в супружестве, на которую я изначально рассчитывала, потребовалось пять лет ада, монастырь, возвращения в прошлое и приступ герцога.
Довольно высокая плата, если подумать, за то, чтобы жить мирно-тихо в обычном взаимоуважении между партнерами.
И вот когда я осознала, что меня бы вполне устроило подобное положение дел, паника вновь напала с новой силой, а я отправилась строчить письма Фуше. Встречаться с ним лично в его гильдии я не могла, потому переписку вела с Виктором через Дафни. Но редкие встречи были необходимы, потому приходилось выкручиваться.
За эти дни также случилось несколько важных для меня событий: моя репутация в светском обществе заметно улучшилась. Особенно этому способствовала леди Надин, которая, как я и предполагала, не стала затягивать с демонстрацией моего «подарка», хвастаясь тем, что знакомство со мной было знаменательным и щедро разрушая построенный для меня свекровью образ невежественной простолюдинки. Результат от нового фасона на леди Надин превзошел ожидания, и на мое имя стало подозрительно часто приходить приглашения на чаепития. Сама Надин призналась, что ее появление в моем платье произвело настоящий фурор. Настолько, что к ней обращались не только аристократы, но даже модные бутики, чтобы узнать имя того, кто создал этот шедевр. Вначале Надин отнекивалась, помня о данном мне обещании молчать, но когда ее буквально начали преследовать, она не выдержала и обратилась ко мне со слезной просьбой открыть секрет.
«Сжалившись» после долгих уговоров и показав новый шедевр, вышедший из-под швейной машинки Сабины, от которого леди Надин едва не запищала от восторга, я согласилась познакомить ее с творцом, взяв с нее слово, что она ни при каких обстоятельствах не разочаруется. Хоть я немного волновалась, но знакомство Сабины и Надин прошло довольно гладко, даже когда леди Моретт узнала о скромном происхождении настоящего творца нарядов. Все же, я не ошиблась, и девушка не стала обращать внимания на происхождении поистине талантливого человека, пообещав всячески поддерживать бизнес Сабины, если она и впредь продолжит создавать эксклюзивный образ в первую очередь для нее – Надин, даже не подозревая, что этой просьбой делает нам с Сабиной большое одолжение. Я на такую удачу и не надеялась, думая, что леди Моретт еще придется уговаривать продолжать своим лицом рекламировать новый дизайн. Но она вызвалась стать еще и посредником, полагая, что не каждый аристократ примет происхождение, пусть талантливого и популярного, но безродного портного.
Синий краситель, что до той поры был не очень востребован, стал крайне популярным. Цены на него взлетели до небес буквально в считанные дни, особенно когда выяснилось, что он – в дефиците и главным поставщиком, где можно было его приобрести, оказалась торговая гильдия господина Виктора Фуше. Потому кто-то сильно обогатился в одночасье. «Кто-то» – это я, что позволило перейти к следующему этапу моего плана по обогащению.
Потому в ресторане, в котором я предпочитала встречаться с леди Надин, на тот день назначила две встречи, заблаговременно спровадив мой конвой по незначительному поручению. Так в отдельной кабинке злополучного ресторана. где я получила пощечину, осталась лишь я и Дафни. после произошедшего. чтобы замять дело, владелец ресторана выделил мне постоянную бронь и значительную скидку, что не могло не радовать мою прижимистую душу. все же, я – дочь торговца.
Но пребывали мы в одиночестве с Дафни недолго…
– Мы давно не виделись, леди Ария. Очень рад встрече с вами, – вошел в комнату господин Фуше, где я уже ожидала его. – Не беспокойтесь, меня никто не видел и вашей чести ничего не помешает, – поклонившись и поцеловав мою руку, заметил мужчина с насмешливой улыбкой, прежде чем занять стул, на котором не так давно сидела взволнованная Надин.
– Моя честь переживет и не такое. Куда больше меня волнует иное, – имея в виду то, что по моим встречам с Фуше наши финансовые махинации могут рассекретить. Свое инкогнито я раскрывать не планировала. – С нашей последней встречи не прошло и двух недель, – напомнила я, полагая, что его учтивость заходит слишком далеко для обычного делового партнера. – А учитывая стабильные переписки, я не понимаю причин вашей тоски.
– Вы правы, – легко пошел он на попятный, разведя руками. – Прошло не так много времени, за эти дни столько всего произошло, что невольно кажется, словно миновали месяцы.
– Вот оно как, – задумчиво покивала я, смотря на довольно импозантного мужчину, сидящего напротив. Но холодного и расчетливого с немного агрессивной красотой и харизмой. Даже интересно, какой тип женщин ему по душе. Что-то мне подсказывает, что мужчина очень придирчив. Впрочем, меня это не касается. – Я слышала, что вы решили присоединиться к аристократии. Пример моего отца оказался заразительным? – выгнула я бровь.
– Слухи разносятся быстро, – хмыкнул он.
– Отец на днях забегал к моему супругу, мне не посчастливилось стать невольным свидетелем учиненной отцом истерики. Кажется, потеря компромата на вас сильно сказалось на бизнесе моего батюшки, – хохотнула я не без злорадства, вспоминая
