острый слух, как и у неё самой. Просто не до того им сейчас.
Слёзы беспрепятственно продолжили своё мокрое дело. Женщина их не вытирала: руки были заняты. Они мяли, поглаживали и тискали изрядно оплавленную чёрную коробочку некогда совершенных, выглаженных линий.
Женщине здесь и сейчас надо было решить, что делать дальше.
С собой.
С Паолой.
Со всем Древом, загрызи его корни святые ёжики.
Здесь и сейчас, потому что потом будет поздно окончательно и бесповоротно.
***
Утром на мягких лапах пришла осень. Ничего особенного, только небо необратимо поменяло оттенок голубизны, только утренняя прохлада превратилась в знобкий холодок, только свежесть росы сделалась сыростью.
Этим утром Берт привёл в посёлок двоих гелов. Одного — здоровенного, как гора, и хмурого донельзя. Второго — помельче, улыбчивого, но очень бледного и без крыла. Они остановились, не доходя до ворот, под изумлёнными и настороженными взглядами жителей Паолы. В толпе там-сям мелькали ружья, пока ненавязчиво. Плазменного самострела и Айрин видно не было, но это ещё ничего не значило.
Ручаюсь, они за нас, сказал Берт оторопевшим посельчанам.
Йорны вернутся, без них не выстоим, напомнил.
Если верите мне, то поверьте и им, добавил в конце короткой речи.
Была то даже не наглость, а нечто запредельное, то есть выходящее за все мыслимые пределы. Новичок, и полгода на Паоле не проживший, привёл к посёлку не просто сомнительных, а смертельно опасных существ, да ещё и требует верить на слово. Провёл мимо дежурных наблюдателей, прекрасно зная все ухоронки. Многие немедленно припомнили Берту сокрытие полезного самострела и прочие проколы, в основном надуманные. Но не вслух припомнили, мысленно. Гелы-то совсем рядом.
После паузы тяжёлой, как базальт, вперёд шагнул Сэм. Медленно, будто толкал перед собой глыбу-паузу.
— Добрым лю… людям всегда рады, — сказал он далеко не так уверенно, как всегда, но всё-таки сказал.
Гелы прибыли вчера, и повторить фокус с огнемётом не получится. Шансы надавать в случае чего по рогам даже однокрылому, не говоря уже о громиле, стремились к нулю. Даже всем миром и с Бертовой палкой — одного, может, и можно успеть подстрелить, но второй точно доберётся до стрелявшего. Потери будут фатальными, и это понимали все.
— Спасибо, — сказал однокрылый. — Я — Пети, а это Даниил. Мы не доставим проблем и поможем с йорнами, если… когда те сунутся. И… — он замялся буквально на долю секунды, — мы нуждаемся в вашей помощи.
Джек громко присвистнул. Заминки он не заметил.
— Ну, не так уже и нуждаемся, — поморщился громадный Даниил, ломая напарнику спектакль. — Но Берт убедил, что вместе будет лучше. Честнее, что ли.
Не самое вежливое, а по правде хамское вмешательство изменило обстановку. Гелы не ставили условий, они хотели разговаривать. Сэм кивнул, а Стас приглашающе махнул гостям своей полупушкой.
Через минуту Берт остался стоять у ворот в одиночестве. Хотя нет, один человек остался.
— Как все, значит, — неприятным голосом сказал Гриша, не глядя на Берта. — За чудо, как все. Я чуял, что с тобой не всё ладно, но представить не мог — насколько.
Берт был рад и откровенной издёвке, даже враждебности. Сэм увёл новеньких в свой дом — беседовать. Дани пришлось сложиться почти вдвое, да и то косяки своими перьями-клинками ободрал до щепок. Стас, Джек, Соня и ещё человек пять потянулись за ним. Айрин куда-то делась, как назло. Остальные друзья — друзья ли ещё? — разошлись кто куда, будто Берт стал пустым местом.
— Ради чуда, как многие, — ответил он, внутренне сжимаясь. — Мне действительно сделали предложение, от которого нельзя отказаться и жить дальше, как жил.
Гриша хмыкнул.
— Что этим здесь нужно? — на гладком его лбу проступил пот, а в голосе прорезался скрежет листовой жести. — Подлое племя, никому из гелов нельзя доверять. Люди для них мусор. Чем они тебя купили?
— В Гелио их убьют. — Берт тоже не смотрел на собеседника, он и так слышал и запах пота, и дрожь ненависти. — Почти убили, они едва успели крылья унести. Они не такие, как все…
— Когда я слышу про «не такие» касательно хоть гелов, хоть йорнов, то начинаю подозревать, что из меня клеят дурня.
— … а купили меня за дружбу, — упрямо закончил фразу Берт. — Учили выживать, помогали, когда мне было хреновее некуда. Доверяли. И да, они действительно не такие. Пети — бывший ангел, если ты знаешь, что это такое. А инструк… Даниил — армеец, у них вообще другой генетический код. Если хочешь знать, чего они хотят — иди в дом, послушай.
Гриша молчал долго, не меньше минуты. Потом шагнул ближе, вплотную, сгрёб волосы Берта на затылке и дёрнул, заставляя поднять взгляд. Глаза в глаза.
— Если они погубят общину, я успею убить тебя.
— Если они погубят общину, я погибну вместе со всеми и без твоего вмешательства. — Берт смотрел прямо. — Тем более ты не умеешь убивать. Если это важно, то Пети и Даниила чуть не прикончил тот же гел, что украл у тебя муходронов. Ну, попытался украсть.
— Сукин ты сын, — с тоской сказал Гриша, разжимая кулак. Кажется, какую-то часть волос разгневанный физик таки выдрал, но Берту было всё равно. С неожиданной грустью вдруг подумал, что не сукин он сын, а инкубаторский, то есть ничей. Лучше бы сукин.
Гриша перевёл дыхание и заговорил с угрозой, продолжая парад бесконечных «если»:
— Если они…
Призывно брякнула сигнализация. Гриша, бросив фразу на полуслове, со всех длинных ног метнулся к будке с рацией, благо три шага до неё. Берт — следом. В окошке «дежурки» взошла навстречу им лунообразная физиономия Джа. Что-то клацнуло, и тревожная сирена завыла во всю дурь, созывая народ.
— Что?! — выкрикнул Гриша, перекрывая вой.
— Найджел сказал — йорны пришли! Найджел сказал — времени в обрез, бегут, что твой ветер!
На звук сирены уже возвращались посельчане. Экономный Джа немедленно выключил ревун.
— Успеем! У нас готово всё, главное, успеть выкатить…
— Под руку мне, главное, не лезьте, — раздался уверенный голос. — Сказали же, что поможем.
Даниил, «что твой ветер» обогнавший всех, с хрустом стиснул кулаки, а через неуловимый миг помчался дальше.
… всё искал, всё высматривал Айрин — и пока бежал, тщетно пытаясь догнать Дани, и позже, когда добежали остальные. Айрин не было, а плазменный самострел держала Соня. И Пети не было, но это почему-то почти не волновало.
Йорны стояли на дальнем от посёлка краю кладбища. Инструктор — метрах в двадцати от противников. Посельчане — и Берт среди них — не решились встать на одну линию с гелом, рассыпавшись
