были в сговоре с детективом. Ну или ты его просто заразил.
— Заразил? — Серб Безумный поднимает удивленные глаза. — Отпечатки моей обуви?
Печать на кольце вновь накаляется. Таарис хватает руку брата и прижигает внутреннюю сторону запястья. Серб воет от боли и вырывает руку. Теперь и он купидон. Черт возьми! Кто-нибудь остановит этого негодяя!
Снова яркий свет. Проклятый артефакт рассказывает мне всю историю кадрами. Но кто заложил это в него? И зачем?
Ослепляющий свет гаснет.
Смотрю глазами Таариса. Мы заходим темное помещение. Он просит гремлина создать светоч и двигается по длинному коридору. Справа и слева комнаты, но эльф проходит мимо. Что-то мне этот коридор напоминает… Стоп! А не нынешний ли это склеп скитальцев?! Точно. Трубы вдоль стен, ковровая дорожка. Все так, как я видел! Просто пространство еще не заполнено картинами, личными вещами и останками купидонов.
Мы бредем по катакомбам под библиотекой до тех времен, когда они стали усыпальницей для скитальцев. Таарис упирается в стену. Из нее торчит каменная голова дракона. Он подносит печать к разинутой пасти монстра и в этот же миг стена содрогается. Мелкие камушки выпадают из открывшихся щелей. Препятствие сдвигается в сторону, освобождая путнику проход. Эльф входит внутрь.
Тут есть свет. Тусклый, но достаточный для того, чтобы можно было рассмотреть детали. На полу огромный символ. Такой же как на кольце и телах купидонов. За знаком стоит статуя. Уродливый орк с двумя ногами, но тремя туловищами… Сросшиеся в утробе матери тройняшки. Кто поставил памятник этому извращению?
Таарис подходит ближе. Собирается прикоснуться печатью на кольце к статуе…
— Остановись! — голос раздался из-за спины.
Эльф обернулся.
— Серб? Что ты здесь делаешь?
— Хочешь спросить, почему я не в тюрьме? Семьсот лет заточения, по-твоему, недостаточное наказание для того, кто не совершал убийства? — у первого скитальца в руках меч.
— Твоя месть бесполезна. Я был молод и глуп, брат. Если бы ты вышел ко мне на свидание хотя бы раз, то уже услышал бы мои извинения. Я просил передать, что я готов дать показания, говорящие о твоей невиновности…
— Они бы не помогли. После того, как я сожрал сердце охранника никто в жизни бы не поверил, что я не совершал тех преступлений.
— Мне жаль. Я пытался помочь…
— Ну если ты не тот, кто развязал ядерную войну в следствии которой умерло все живое в тюрьме, кроме меня, значит твои попытки оказались бесполезны.
Кажется, Таарис действительно сожалел. Он смотрел на брата в этот раз без паршивой ухмылки. По крайней мере, я ее не чувствую.
— Зачем ты сделал это? Зачем расплодил проклятых купидонов? — спросил Серб Безумный.
— Ну вот опять. Вместо того, чтобы простить меня и начать сначала, ты пытаешься понять мои мотивы.
— Может быть дело в этом кольце? — Серб смотрит на руку Таариса. Мой взгляд падает туда же. — Точно… Как я сразу не догадался… Чем больше людей и нелюдей ты сделаешь купидонами, тем сильнее становишься сам, ведь так?
— Ты прав, брат. Прости, — признался ректор.
— Отдай мне его!
— Позволь мне сделать кое-что и я попрощаюсь с артефактом по своей воле.
— Это кольцо не делает ничего хорошего, — Серб направляет клинок на брата. — Что ты задумал?
— Мы должны впустить в этот мир монстров.
— Монстров? Ты с ума сошел?!
— Купидоны мне как дети, Серб. Уже семьсот лет нас преследуют, убивают, заставляют скрываться. Нас истребляют словно каких-то тварей.
— Мы и есть монстры, Таарис!
— Нет! Нет! Мы спасители! Просто никто об этом не знает! Если настоящие чудовища заполонят планету, мы будем единственными, кто способен сражаться с ними. Только у нас есть иммунитет к радиации и боевые способности гремлинов! Как только люди и нелюди выйдут на поверхность они перестанут ненавидеть нас и начнут поклонятся, словно мы Боги, избавляющие их от апокалипсиса…
— Ты безумец Таарис! Сколько выживших умрет по твоей вине, когда они выйдут из бункеров! Такие монстры как мы не заслуживают этих жертв. Отдай мне кольцо или я убью тебя…
— Я принял решение…
Таарис прислоняет символ на кольце к статуе. В этот же миг печати на телах купидонов загораются алым! Ветер поднимается внутри таинственного помещения. Таарис, испытывая адскую боль падает на колени. Серб Безумный тоже изнемогает под гнетом печати.
— Дело сделано! — кричит Таарис, задыхаясь от боли. — Порталы по всей планете открываются, подпитываясь силой печатей купидонов! Первые чудовища из потусторонних миров уже шагнули в наш мир! Теперь он не будет прежним, Серб! Смирись! Смирись с новой жизнью купидонов! Пока есть мы, есть и порталы, которые пускают монстров в наш мир.
Ветер завывает, перебивая голоса будущих скитальцев. Становится сильнее. Глаза статуи загораются красным. Где-то в чреве каменных орков орут разные чудовища, прорывающиеся в этот мир. Так продолжается несколько минут, пока Таарис с усилием не отдергивает перстень от статуи.
Он медленно встает и снимает кольцо. Кидает его в центр символа на полу.
— Чтобы ты поверил, что я не хочу тебе зла, мы разделим кольцо на две части. Больше никто и никогда не сможет воспользоваться им, — проговорил Таарис. — Не будет больше той силы, которой наделяет кольцо. Не будет новых купидонов, не родившихся, а ставших такими. Все будут равны… Но если захочешь убить меня, я приму смерть.
Вспышка света ослепляет меня и переносит назад в настоящее.
— Вот, башка гремлина! — ругается Другз. — Может кольцо надо положить в Душный Огонь или еще куда, чтобы оно подействовало?
Я держу в руках перстень. На полу сидит Огла. Ничего не понимает, но, по крайней мере жива.
— Оно подействовало…
— Что? — Другз поднимает на меня глаза.
— Я увидел прошлое артефакта. Прошлое школы, Серба Безумного и не только…
Гном широко раскрывает глаза.
— Быть не может! Что ты видел?
В этот самый момент включается сигнализация. Протяжный пронзительный звон разносится по усыпальнице скитальцев.
— Вот бред единорога! Сейчас сюда сбегутся учителя. Нужно вернуть кольцо на место!
— Нет! — произнес я, глядя на артефакт. — Я знаю одно тайное место, где мы можем спрятаться…
Глава 23
Голод не тётка
Печать на кольце сработала безотказно. Дверь открылась и теперь мы втроем, вместе с Оглой и Другзом стояли на пороге открытия великой тайны, которая приближала меня к избавлению от проклятья. Все как в медицине. Сперва нужно поставить диагноз и выяснить откуда ноги растут, а уже потом лечить саму болячку.
В этот раз в помещении темно. Благо наши фонари освещают пространство. Как только все оказались внутри, я нашел такую же голову дракона и снова прислонил
