Я еще немного наблюдаю со стороны за Авророй, которая со всей своей непосредственностью увлекается каким-то розовым конструктором для девочек и пытается приделать крышу к зданию под забавные аплодисменты Лисы, а после бесшумно возвращаюсь на улицу, заводя тачку и выруливая за ворота.
Газ я особо не выжимаю — на средней скорости наматываю километры на колеса и пытаюсь придумать, как сделать так, чтобы Аврора взяла от меня деньги на учебу. Для меня это мелочь, а для нее — шанс быстрее исполнить мечту и возможность не работать на склочных изворотливых теток-цветочниц.
Дорога впереди пустая, ни одной машины на горизонте. Сзади только плетется какой-то джип — я замечаю его в боком зеркале и специально притормаживаю, уходя ближе к обочине, чтобы он спокойно мог обогнать меня и не плестись улиткой из-за моих загонов.
Бесполезно. Или водитель и не понимает, что я ему специально уступаю дорогу, или он из тех, кто дотошно соблюдает каждое вызубренное перед экзаменом, который он конечно же сдал честно, правило.
После очередного поворота я замечаю вдалеке еще одну точку. Судя по быстро сокращающемуся расстоянию между нами — там какой-то отмороженный гонит на запредельной скорости.
В последний момент водитель выкручивает руль, и я просто банально не успеваю уйти от столкновения.
Кровь заливает лицо, в висках стучит от удара, тачку подбрасывает в воздух, а после я чувствую еще один удар специально по бензобаку, краем глаза замечая тот самый джип, который все это время плелся за мной.
Последнее, что я вижу, перед тем как отключиться — размытый силуэт и искрящая, летящая на асфальт зажигалка.
Глава пятьдесят третья. АврораЯ не заметила, как Дамир исчез.
Артур предупредил, что мне не стоит волноваться, но сердце от этого медленнее не забилось.
Мне нужно было отвлечься на что-то, и я решила поговорить с Кариной — сестра до сих пор была непривычно притихшей и даже пыталась играть с детьми, когда маленькая Лиса протянула ей какую-то фигурку из будущего домика для кукол.
— Карин, я переживаю за тебя, — я подсела к ней на диван, не решившись посмотреть сестре в глаза. — Что между нами происходит? Почему мы не можем нормально общаться?
— Потому что ты мне не нужна. Мне вообще никто не нужен. С чего ты решила, что после всего я захочу иметь с тобой что-то общее? Не хочу слушать постоянно твои нравоучения, меня устраивает моя жизнь.
— Правда?
Карина дергается от моего вопроса, все еще пытается держать свою привычную маску, хоть ей и тяжело это дается.
— Не думай, что знаешь меня. Я привыкла, — она пожимает плечами и резко встает с дивана. — В этом доме есть что-нибудь выпить? Или заключенным не положено?
— Поройся в холодильнике, там где-то был детский сок, — Артур отзывается на ее вопрос. — Что-то крепче я тебе не налью, ты и без этого больно буйная.
Сестра фыркает в ответ и падает обратно с обиженным видом, скрестив руки под грудью и, кажется, пытаясь испепелить Артура своей накопившейся возмущенностью.
Тася появляется в комнате с тарелкой нарезанных фруктов и включает какой-то детский фильм. Я уютно устраиваю голову на мягкой спинке и сама не замечаю, как на очередном кадре проваливаюсь в глубокий сон.
— Не буди пока ее… У нас же вообще никакой информации, никто не берет чертову трубку! Зачем тогда вообще нужны эти экстренные номера… — сквозь дымку пробивается взволнованный женский голос, на моих плечах лежит плед, которым кто-то заботливо укрыл меня, пока я бессовестно спала.
— Что случилось? — я зажимаю рот ладонью, подавляя накатывающее зевание, опускаю ноги на коврик и тут же дергаюсь, когда в пятку впивается острая деталька от конструктора, который мы недавно собирали.
— Ты только не волнуйся…
Надо бы сказать Тасе, что такие вот фразы в начале повествования совершенно не успокаивают. Скорее, наоборот. Тревога окутывает все тело, мне приходится прикусить губу, чтобы немедленно не кинуться на беременную девушку с требованием быстрее рассказать мне все.
— Я буду волноваться, пока вы все так странно на меня смотрите и ничего не говорите. Где Дамир? Он уже вернулся? — засыпаю их вопросами, перевожу взволнованный взгляд на сестру, потому что она уж точно не станет церемониться со мной.
— На трассе произошла авария, — сухо начинает Карина. — Три автомобиля, один скрылся с места происшествия. Двое водителей доставлены в больницу, один вроде как в тяжелом состоянии, но кто именно — мы не знаем. Невозможно дозвониться.
— В какую больницу?! — своим криком я пугаю детей, которые крутятся рядом и ничего не понимают. — Это не он… Просто не может быть он… Почему вы все молчите?!
Дамир — сильный. Я отказываюсь верить в то, что наша история может закончиться так. Он обязательно выкарабкается, справится со всем, выгрызет зубами свою жизнь, если будет нужно.
Мне необходимо быть рядом с ним сейчас. Я… Я верю в то, что нужна ему.
— Успокойся, истеричка, — Карине будто действительно доставляет удовольствие мое состояние. — Если бы я так переживала за мужика, с которым кувыркнулась пару раз, меня бы уже давно в какой-нибудь психиатричке закрыли с нервным срывом.
— Пошла ты, — шиплю в ее сторону так, чтобы дети не услышали. Хочется влепить ей хлесткую болезненную пощечину, но приходится держать себя в руках.
— У тебя прорезался голос, сестренка? Знаешь что, я уверена, что ты заслужила все это. Я даже рада, что вы притащили меня сюда. Смогу посмотреть на то, как в итоге ты останешься ни с чем…
Ее голос внезапно сменяется звонким ударом ладони. Тася опережает меня и останавливает яд Карины той самой пощечиной, о которой я мечтала минуту назад.
— Дети, — она поворачивается к ошарашенным притихшим детенышам. — Запомните, так обычно делать нельзя. Только если кто-то обижает ваших близких.
Мне невероятно стыдно за сестру.
Карина растирает покрасневшую щеку и смотрит на меня в ожидании поддержки, а я просто поворачиваюсь к ней спиной. Мы уже не дети, пусть привыкает к тому, что за слишком длинный язык можно получить.
Может, после урока десятого до нее дойдет хотя бы что-то. Вряд ли Карина полностью изменит свой характер.
— А я ударила в песочнице девочку лопаткой, когда она плохо говорила о моей маме, — непосредственность Василисы немного разряжает обстановку.
— Лопаткой тоже можно, — Тася бегло улыбается девочке и затем обращается к своему мужу. — Мне тяжело это признавать, но, кажется, ты здесь единственный, кто способен трезво мыслить.
— Я сейчас съезжу в город и все узнаю. Аврора, я сразу позвоню, обещаю, — он переводит взгляд на меня и хмурится, когда я качаю головой.
— Нет. Я поеду с тобой. Если не пустишь в машину — пойду пешком. Попробуешь меня остановить — подниму на уши своим криком весь ваш поселок, — поджимаю губы и надеюсь, что все-таки мне не придется прибегать к таким методам.
