улыбнулся паладин.
— Эти дуболомы никогда не понимали с первого раза, — ответила Искра и положила голову на его плечо. — Неужели так трудно осознать то, что нас с тобой и тут всё устраивает? Мы тут нужны. Мы на своём месте.
— На этот раз пожаловала инквизиция, — хмыкнул Мишико.
— А эти-то что тут забыли? — удивилась Нария.
— Не знаю, — нахмурился паладин. — Там какая-то мутная история. Настойчиво предлагали перевестись в столицу под их серое крылышко. Завлекали сладкими речами о силе и власти.
— Силе? Власти? — прервала его Искра.
— Вот и мне с этим не всё понятно, — кивнул паладин. — На прямой вопрос отвечали какими-то намёками и ужимками.
— Бред, — хмыкнула Нария.
— Не поверишь, — продолжил Мишико, — после очередного моего отказа чернильная душонка приняла многозначительный вид и обещала решить всё иначе.
— Пусть попробуют, — прыснула Искра.
За их спинами раздались тихие приближающиеся шаги.
— Август? — паладин повернулся и с лёгким недовольством посмотрел на приближающегося к ним человека.
— Командир, — Август коротко кивнул отдыхающим паладинам.
— Что-то случилось, Август? — Мишико спрыгнул с парапета и оглядел своего ученика и подчинённого.
Всегда собранный и серьёзный Август сейчас выглядел несколько растерянным.
— Командир… — начал было ученик, но запнулся и склонил бритую до блеска голову вниз, уперев взгляд в каменный пол.
— Ну же, ученик, — подбодрил Августа Мишико, — не будь размазнёй.
— Командир, — подчинённый поднял лицо и взглянул в глаза своему учителю, — я ухожу, командир.
— Вот как? — удивлённо поднял бровь паладин. — И, позволь узнать, куда же?
— Инквизиция, — коротко ответил Август.
— И что же тебя к этому побудило?
— Сила. Они обещают сделать меня сильнее, — выдохнул ученик.
— Тебе мало того, чем тебя наградил Создатель? — вклинилась в их диалог Искра.
— Много силы не бывает, — ответил Август.
— И зачем она тебе? — спросил Мишико.
Ученик, ничего не ответив, отвёл взгляд в сторону.
— Ты свободен, — раздражённо дёрнул плечом паладин.
Мишико не любил ошибаться в людях. Тем более в тех, в кого он вкладывал часть себя. Не дожидаясь ответа, паладин вновь забрался на парапет стены и устроился рядом с возлюбленной.
— Командир… — раздался за спиной тихий голос Августа.
— Я тебе больше не командир, Август. Ты свободен! — глухо ответил ему Мишико.
Август стиснул зубы и, резко развернувшись, отправился в сторону крепостных ворот, где его ожидал тот улыбающийся инквизитор из столицы. Позже Мишико узнал, что в тот день этот человек в серой рясе лишил Сурийские Врата семи сильных одарённых.
***
— Мишико! Мы готовы, — раздался за спиной паладина голос сотника.
Блондин тряхнул головой, прогоняя остатки воспоминаний, и поднялся.
— Ты как? — Мишико посмотрел на юную ведьму.
— Нормально, — кивнула та в ответ.
— Веди, сотник, — обратился паладин к Гери. — Посмотрим, что приключилось с вашим бароном.
Сотник часто закивал и заторопился к ближайшей улице.
— Вел! — Мишико окликнул беседующего с церковником демонолога и указал на труп монаха. — Тебе нести это дерьмо!
— Зачем? — удивился мастер тьмы.
— Хочу его изучить, — ответил паладин, бережно поднимая на руки бессознательного Павла.
— Тут самому бы добрести, — пробурчал себе под нос Вел и уже громче добавил: Арэль! Бери его за ноги!
— Я отец Авель! — уже на ходу возмутился седобородый церковник.
— Да похер, — устало выдохнул мастер тьмы, беря изменённого монаха за руки.
На транспорт в виде переносимого трупа тут же не преминула усесться бурая жаба.
***
Последние крики стихли, и густую, вязкую тьму над бывшим лагерем монахов разорвал первый робкий луч яркой луны. К стараниям естественного спутника присоединились переливающиеся звезды, и общими усилиями им всё-таки удалось развеять чёрный туман над щедро залитым кровью полем.
У бывшего шатра отца Говарда зажглась пара бледных, янтарных светлячков. Зажглась и тут же потухла. И вновь едва заметно зажглась. Но теперь уже не исчезла, набирая яркость с каждым ударом сердца.
Распятый брат Фили вздрогнул и медленно поднял изуродованное лицо вверх. В какой-то момент силы покинули его, и голова вновь безвольно упала на грудь. Остекленевшие, лишённые век глаза полыхнули янтарём, и голова вновь начала своё неспешное движение вверх.
Брат Фили столь же медленно оглядел бывший лагерь, и его тело снова содрогнулось. Руки оставались на месте. Взгляд распятого остановился на собственном левом предплечье. Янтарная вспышка, скрип стали о дерево, и спустя минуту брат Фили сжимал и разжимал кулак пробитой ножом руки. Снова вспышка, и освежёванное лицо монаха уткнулось в прохладную землю.
Спустя пару минут брат Фили медленно сел и осмотрелся по сторонам. Ещё через минуту он поднялся на ноги и попытался сделать пару шагов, но запутался ногами в собственных кишках и рухнул на землю. Побарахтавшись, он всё же вновь встал и, держа в руках большой клубок из своих внутренностей, неуверенными шагами побрёл к ближайшему трупу церковника.
Выронив кровавый ком прямо в пыль, брат Фили принялся сдирать с трупа его одеяние. Надев рясу, он поднял свою ношу и замер, переместив взгляд янтарных глаз на крепость. Смотрел долго, будто пытаясь запечатлеть в своей памяти каждую деталь. Наконец, он вздрогнул и, накинув на лишённую кожи голову капюшон рясы, неспешно отправился в сторону залитого лунным светом тракта.
Глава 22
— Он выживет? — побелевшие костяшки руки, сжимающей боевой топор, выдавали степень напряжения сотника.
В ответ на это юная ведьма лишь раздражённо дёрнула плечом. Рядом с ней над ложем барона склонился паладин. Они проводили какие-то непонятные для Гери манипуляции и тихо перешёптывались друг с другом.
До смерти вымотанный демонолог, просто рухнув вниз и облокотившись спиной на массивный резной стол, неспешно раскуривал трубку. Увидев заискивающий взгляд здоровяка с алебардой, мастер тьмы горестно вздохнул, но всё же достал кисет и передал его Рэю. Здоровяк благодарно улыбнулся и, довольно урча, устроился на укрытом ковром полу рядом с Велом.
Павла паладин бережно уложил тут же. Прямо на рабочий стол владетеля Герхардского баронства, скинув с него всё лишнее на пол.
Отец Авель расхаживал по покоям, иногда останавливаясь возле барона. Во время остановок он наблюдал за действиями паладина и ведьмы, качал головой и принимался вновь измерять комнату шагами.
Малыш Вали безбожно храпел, устроившись рядом с бессознательным телом Павла.
— Я не знаю, что с ним, — устало произнесла Мали, отстраняясь от молодого барона. — В нём какая-то дрянь, которая заставляет организм отторгать свою быстро разлагающуюся плоть. Я с таким раньше не сталкивалась.
Паладин посмотрел в глаза сотника и лишь покачал головой.
Робкий огонёк надежды в глазах Гери тут же потух, и сотник, сгорбившись, опустился на пол рядом со своим другом.
— Как его зовут? — глухо спросил Мишико, рассматривая бледное лицо молодого парня.
— Рональд, —
