долго, да еще и рискованно.
Похоже, что мальчишка решил с ними поиграть! Кто-то из отряда недовольно зарычал, и остальные его поддержали. Собаки подобрались и дальше потрусили уже довольно бодрой рысцой. Такое беспардонное издевательство их здорово задело, и они начали проявлять раздражительность и нетерпение. Даже у Инанны вырвалось глухое ворчание — она была готова ко многому, но только не к тому, что какой-то пацаненок станет делать из нее посмешище.
Когда стая вернулась на центральную площадь, Николай вновь от нее улизнул, предлагая собакам совершить еще один марш— бросок чуть ли не через весь завод, но не успели пройти они и половины пути, как ситуация повторилась снова. Николай дерзко водил оборотней за нос, словно играя с ними в прятки и откровенно насмехаясь над своими родственниками. Терпение охотников начинало иссякать, и Инанна уже подумывала о том, чтобы перестать пытаться решить задачу кавалерийским наскоком и перейти к планомерному прочесыванию всей территории. Мальчишка не сможет убегать от них бесконечно — силенок маловато, но и затягивать процесс тоже не стоило.
Она уже собиралась отдать своим бойцам команду прекратить бессмысленную беготню и рассредоточиться, как вдруг увидела впереди, в конце переулка промелькнувшую человеческую фигурку. Инанна машинально гавкнула, и стая, завидев свою добычу, разом сорвалась с места. Даже она сама едва не ринулась в погоню, и только ее резкий окрик удержал рядом с нею телохранителей, которые разочарованно поникли и вернулись к своей хозяйке, с завистью оглядываясь на своих удаляющихся товарищей.
На сей раз гонка обещала быть очень недолгой. Николай, похоже, немного замешкался и оказался застигнут врасплох бросившимися на него псами. Поглумившись над ними вдоволь, он осмелел и элементарно утратил бдительность. Теперь же он просто бежал со всех ног, стараясь хоть немного отсрочить неизбежный конец, который приближался с каждой секундой.
Парень несся так, как будто за ним гнался сам Дьявол, хотя неизвестно еще, что предпочтительней. Оскаленные и истекающие слюной пасти его сородичей мелькали уже в какой-то сотне метров за спиной, но Николай даже не пытался оглянуться, чтобы оценить свой отрыв. Он ловко перепрыгивал через валяющиеся на земле трубы, нырял под провисшие провода и продолжал что было сил молотить землю ногами. Стараясь, видимо, замедлить продвижение стаи, он проскользнул сквозь узкую щель в заборе, перед которой погоня должна была сгрудиться и притормозить, но его расчет не оправдался, поскольку первая же собака, не сбавляя темпа, попросту перемахнула через ограждение, а за ней последовали и остальные.
Развязка была уже близка. Николай юркнул в дверь одного из зданий, словно хотел там спрятаться, хотя от его преследователей ему укрыться в любом случае уже не удалось бы. Стая ворвалась следом…
…Только для того, чтобы увидеть, как хвост ржавой пожарной лестницы со скрежетом скрывается за краем обрушившегося перекрытия.
Забравшись на второй этаж, Николай оказался вне досягаемости, поскольку другого способа попасть наверх не просматривалось. Теоретически, на такую высоту можно и запрыгнуть, но замусоренный холл, в котором сгрудились собаки, был слишком мал, чтобы как следует разбежаться. Добыча в последний миг ускользнула у охотников из-под самого носа, что не могло их не взбесить.
Оттащив лестницу подальше, Николай вернулся к краю плиты. Он тяжело дышал, по его вискам сбегали капли пота — забег дался ему нелегко. Он присел на корточки и, неприкрыто насмехаясь над своими преследователями, шутливо их поприветствовал:
— Добрый день, мальчики и девочки! Отчего вдруг загрустили? Почему остановились? Али лапки коротковаты?
Один из оборотней яростно взревел и прыгнул вверх. Прямо в воздухе он перекинулся в человека, ухватившись одной рукой за торчащий из плиты арматурный прут, но немедленно получил сокрушительный удар по голове обрезком доски, который был припасен у Николая под рукой как раз на такой случай. Несчастный рухнул обратно на бетонный пол, завывая от боли и хаотически меняя облик.
— Ай-яй-яй! — мальчишка с укором покачал головой и с напускной строгостью погрозил столпившимся внизу псам. — Разве вы забыли Правила? Облава должна проводиться в равных условиях. Я стою перед вами на двух ногах, так что и вы, уважаемые, будьте любезны, заканчивайте предо мной пресмыкаться и поднимитесь с четверенек.
Тот оборотень, которого он ударил, вскочил на ноги, наставив на Николая трясущийся от ярости палец. Его щека была измазана кровью, которая стекала из рассеченного виска.
— Я тебя в клочья порву, ублюдок! — проревел он. — Буду отгрызать тебе по одному пальцу, все кости переломаю, с живого шкуру сдеру, урод!
— Неплохая задумка, Астрей, — Николай демонстративно взмахнул пару раз своей дубинкой, — но у меня нет настроения играть с тобой в поддавки. За моими пальцами тебе придется самому подняться ко мне. Милости прошу!
— Ну что вы застыли как истуканы?! — Арсений обратил свой гнев на окружающих его соратников. — Давайте, найдите какой-нибудь другой путь наверх или притащите бочки, ящики, чтобы забраться можно было!
— Отличная идея! — продолжала их подзадоривать вконец обнаглевшая жертва. — Можете и сами в кучку сложиться, чтобы Арсений на вас попрыгал, давайте! Хотя…
Николай вскинул голову, к чему-то прислушиваясь, и расплылся в злорадной ухмылке.
— Боюсь, что ничего придумать вы уже не успеете, а жаль! Но все равно, неплохое у нас получилось шоу, правда? Но, увы, дальше развлекайтесь без меня, счастливо оставаться!
Он отбросил доску, подхватил с пола объемистую сумку и скрылся в глубине этажа, а сбитые с толку оборотни так и остались стоять посреди холла, задрав вверх морды и ни черта не понимая.
Их недоумение, впрочем, длилось недолго. Теперь и они услышали странный шум, доносившийся со всех сторон и постепенно нарастающий. Вскоре он начал распадаться на отдельные составляющие — рычание, тявканье и лай, лай, лай. Оборотни, движимые недобрым предчувствием, бросились к выходу, но были буквально сметены и отброшены назад обрушившейся на них живой лавиной.
Мохнатое цунами, в котором почти невозможно было различить отдельных собак, пронеслось по центральной улице завода, накатилось на здание, в котором оказались заблокированы все охотники, и хлынуло внутрь через двери, оконные проемы и дыры в крошащихся стенах. Послышался чей-то пронзительный, но тут же оборвавшийся визг, и все потонуло в многоголосой какофонии яростной драки.
Оборотни приняли бой, и, хотя каждый из них стоил, как минимум, десятерых обыкновенных дворняг, предсказать исход этой схватки никто бы не взялся, поскольку в навалившейся на них толпе счет собакам шел на многие десятки.
А позади визжащего и захлебывающегося лаем потока шла молчаливая и невозмутимая Ортея. Некоторые псы, не в силах совладать с собой, буквально увивались вокруг ее лап, заискивающе заглядывая ей снизу в глаза и бешено
