Фарида нарезала кнафу маленькими прямоугольниками и посыпала фисташковой крошкой. И посмотрела на Сару:
– Одежда.
– Это джинсы и футболка, мама. Что такого-то?
– Иди наверх переоденься, – велела Фарида. – Надень кремовое платье. Оно красиво оттеняет твою кожу. Да поживее!
– И волосы подбери.
– Но это всего лишь Умм Ахмед! Она меня сто раз видела.
– Ну и что? Ты девица на выданье, а Умм Ахмед подыскивает сыну жену. Позаботиться о своем внешнем виде не помешает.
– Мне всего шестнадцать, мам.
– Я же не говорю, что ты должна выйти замуж сию секунду. Ничего страшного, если помолвка продлится годик-другой.
– Но Ханна – моя ровесница! – Сара повысила голос. – И что-то я не вижу, чтобы Умм Ахмед уже искала ей жениха!
– Да что ты знаешь об Умм Ахмед? К твоему сведению, Ханна вчера вечером обручилась.
– Иди переоденься, а все остальное предоставь мне.
Фарида слышала, как Сара, выходя из кухни, что-то бормочет себе под нос. Что-то вроде того, что чувствует себя товаром в рекламе. Не то в витрине. Бедная девочка, подумала Фарида, – только сейчас начинает понимать. Такова женская доля. Иногда ей хотелось усадить дочь и объяснить ей, как устроена жизнь, – Бог свидетель, она пыталась. Однако есть вещи, которые объяснить невозможно. В словах есть сверхъестественная сила, но иногда слов недостаточно.
Дейа
Зима 2008 годаВ воскресенье Фарида опять позвала Насера. Был холодный зимний день, и Дейа кружила по зале с подносом. Подавала матери Насера кофе и жареные арбузные семечки, а Фарида болтала без умолку, поблескивая золотым зубом. Больше всего Дейе хотелось швырнуть поднос в стену. Как можно доверять бабушке – после всего, что она узнала от Сары? Как можно делать вид, что все в порядке? Да никак. Хватит тянуть резину – нужно твердо обозначить свою позицию, пока не поздно.
– Бабушка настаивает, чтобы я вышла за тебя замуж, – сказала Дейа, когда они с Насером уселись на кухне. – Говорит, я совершу ужасную глупость, если отвергну твое предложение. Но я не могу за тебя выйти. Прости.
Насер выпрямился:
– Но почему?
Ее захлестнуло внезапное желание взять свои слова обратно, но она заставила себя продолжать. В ушах отдавался голос Сары: «Ты должна проявить смелость. Ты должна прямо сказать, чего хочешь». Она посмотрела Насеру в глаза:
– Дело в том, что я пока не готова выходить замуж. Сперва я хочу окончить колледж.
– А-а, – протянул Насер. – Ну так одно другому не мешает! Я знаю немало девушек, которые выходили замуж, а потом поступали в колледж.
– Хочешь сказать, что не будешь мешать мне учиться?
– Да с чего вдруг?
Она прищурилась:
– А после колледжа? Ты и на работу меня отпустишь?
Насер удивленно уставился на нее:
– А зачем тебе работать? Я буду тебя обеспечивать.
– Но если я хочу работать по профессии?
– Если мы оба будем работать, то кто будет заниматься детьми?
– Вот видишь? И я о том же.
– О чем о том же?
– Почему я должна сидеть дома и растить детей? Почему должна отказаться от своей мечты?
– Потому что кому-то из нас придется это сделать, – пробормотал Насер. Он явно был в замешательстве. – И это, очевидно, должна быть мать. Так предназначено природой.
– Как-как ты сейчас сказал?
– А что? Так оно и есть. Я вовсе не хочу тебя обидеть, но понятно, что растить детей – дело женщины.
Дейа отодвинулась от стола:
– Вот видишь? Именно об этом я и говорю. Ты такой же, как все.
Насер сверлил ее взглядом, его лицо было искажено изумлением и гневом – и еще чем-то неопределимым.
– Я же не назло тебе это говорю, – пробормотал он. – Просто так устроена жизнь.
– А дальше что? Начнешь меня бить и тоже скажешь: так предназначено природой?
– Да что ты такое говоришь? – воскликнул Насер. – Я никогда не подниму руку на женщину! Может, когда-то это и было в порядке вещей, но у меня другие принципы.
Дейа пристально посмотрела на него. Он сидел очень прямо и тяжело дышал, на лбу выступило розовое пятно. Она кашлянула.
– А твой отец?
– Что мой отец?
– Он бьет твою мать?
– Что за дикие вопросы?
– Бьет, так ведь?
– Конечно нет! – отрезал Насер. – Мой отец никогда мою мать не бил. Он обращается с ней, как с королевой.
– Ну да, конечно.
– Ну знаешь, это уже хамство. Я знаю, ты многое пережила, но это не дает тебе права так разговаривать с людьми.
– Да откуда тебе знать, что я пережила?
– Ты шутишь? В этом городе все всё знают. Но если твой отец поколачивал твою мать, это не значит, что все мужья бьют жен.
Дейа вытаращила глаза, он усмехнулся:
– Ну ради бога, Дейа! Надо думать, она тоже давала повод!
Ей будто кирпичом по лицу съездили.
– Что значит – давала повод?
– Ничего. – Насер встал. – Ничего. Зря я это сказал. Прости. – Он пошел к двери, стараясь не встречаться с ней глазами. – Мне пора. Прости еще раз.
– Погоди! – выпалила Дейа, бросаясь за ним. – Не уходи! Объясни, что ты имел в виду!
Но Насер вихрем пронесся по коридору и выскочил на улицу. Его мать с ошарашенным видом последовала за ним. Дейа и слова сказать не успела.
Фарида
Осень 1995 годаУ Фариды давно закралось подозрение, что Умм Ахмед не захочет Сару для своего сына. Ведь Умм Ахмед не разделяла взглядов Фариды на жизнь. Считала, что Фарида недостаточно благочестива и слишком сурова к девушкам. Зато Фарида понимает, как устроен этот мир, – в отличие от Умм Ахмед, чья дочь Фатима взяла и развелась. И Ханна разведется, как пить дать. Чего еще ожидать от людей, которые думают, что можно жить, как в рекламе по телевизору, где все беззаботно порхают, смеясь, влюбляясь и расставаясь.
– Когда ждешь звонка, телефон вечно молчит, – сказала Фарида, чавкая жвачкой и бросая взгляд на Надин, которая как раз зашла в залу.
Исры дома не было: учебный год уже начался, и она отправилась на автобусную остановку встречать Дейю. Сегодня был ее первый день в школе.
