Ознакомительная версия. Доступно 12 страниц из 56
Очередной сюрприз поднесло советское командование, бросив в бой практически не подготовленные, но относительно неплохо оснащенные, резервные армии. 1-я ударная и 20-я армии попытались задержать дивизии Гепнера и Клюге. Причем эта попытка была успешной, по крайней мере частично. Правофланговые корпуса 4-й танковой группы завязли в советской обороне, наступление Клюге также замедлилось. Однако общая обстановка складывалась для Красной армии настолько безрадостно, что немцы могли себе позволить продолжить наступление.
Гудериан, пользуясь отсутствием перед ним свежих частей, достаточно быстро продвинулся до Клязьмы, овладев Ногинском и Орехово-Зуево. Гепнер, используя успех своего соседа слева – 3-й танковой группы, перенес основную тяжесть удара на левый фланг и, передвинув туда свою основную ударную силу – XL моторизованный корпус, сумел-таки прорваться к Клязьме, где и замкнул кольцо окружения вокруг столицы СССР. 4-я полевая армия в это время просто давила противостоящие ей советские части «тушей». Используя массированный огонь тяжелой артиллерии и большое количество штурмовых орудий, немцы просто перемалывали стрелковые части РККА.
На юге дела тоже шли ни шатко ни валко. Танковая группа Клейста сумела захватить Воронеж. Сильно потрепанные армии правого крыла Юго-Западного фронта отступили к югу, загнув фланг и заняв оборону фронтом на север в междуречье Оскола и Дона. Войска, находящиеся на верхнем Дону, были объединены под управлением нового – Воронежского фронта, который возглавил Ватутин. 11-я полевая армия в составе четырех армейских и горных корпусов, завершив крымскую кампанию, начала переброску двух своих корпусов в Донбасс, где 5-я танковая группа и 17-я полевая армия, объединенные в армейскую группу «Гот», овладели Ростовом-на-Дону. При этом «Лейбштандарт» захватил неповрежденными мосты через Дон в Ростове и Батайске, заслужив похвалу в сводке Вермахта. В контрнаступление была двинута 44-я армия, прибывшая из Ирана. Но с помощью прибывших из Крыма LIV и XXX армейских корпусов Рундштедту удалось остановить войска Южного фронта и удержать рубеж, проходящий по Дону, Донцу и Осколу. Вслед за этим на юге, как ранее на севере, фронт стабилизировался.
Зато, абсолютно неожиданно для немецкого командования, русским удалось добиться важного успеха на Ярославльском направлении. Находившаяся в районе Ярославль-Углич-Рыбинск на восстановлении (фактически формируясь заново под старым номером, после киевского разгрома), 16-я армия Рокоссовского нанесла внезапный и эффективный контрудар по растянувшейся 3-й танковой группе Шмита. В результате LVII корпус вынужден был поспешно отступить за Нерль, а LVI даже попал в полуокружение, из которого также был вынужден вырываться за Нерль. Правда, развить этот успех 16-й армия не смогла – ей просто не хватило сил. Обе стороны были истощены до предела и нуждались в пополнении и передышке. Война перешла в фазу стагнации.
* * *
Единственным исключением был центр Восточного фронта, где конец октября ознаменовался агонией Москвы и окруженных (уже в третий раз за войну) войск Западного фронта. Вспыхнувшую в городе при известии об окружении столицы панику все же удалось подавить, применив жесткие, но эффективные меры. А вот справиться с царящим в мегаполисе хаосом, вызванным эвакуацией, перемещениями войск и усиленным формированием всевозможных рабочих, истребительных и т. п. батальонов и отрядов, так и не удалось. Под натиском рвущихся к победе немецких дивизий ополченческие формирования и части, состоящие из необученных новобранцев, рассыпались, не сумев удержать свои участки периметра. Немецкие войска вновь ворвались в город. Однако легкой победы у них и на этот раз не получилось.
Солдаты, бойцы НКВД, саперы и мобилизованные рабочие перегородили город баррикадами и сражались на них зачастую до последнего патрона. Больше всего в городских боях отличились бойцы войск НКВД, являвшиеся экспертами в области ведения уличных боев, что и неудивительно. Кроме того, расквартированные еще в мирное время в Москве и ближайших окрестностях части хорошо знали город и неплохо ориентировались в бесконечных лабиринтах его улиц.
Уму непостижимо, во что превратили город эти спецы. Они подняли мостовые, построив из булыжника толстые баррикады метровой и более толщины. Боковые улицы перекрывались массивными кирпичными заграждениями. Врытые в землю стальные балки и мины не давали возможности захватить пункты обороны с ходу. Входы в здания заложили кирпичами, окна – мешками с песком, за которыми скрывались стрелки, на балконах оборудовали пулеметные гнезда. На крышах и чердаках располагались прекрасно замаскированные лежки снайперов. В подвалах хранились десятки тысяч бутылок с «коктейлем Молотова». В парках и скверах были построены сотни бетонных пулеметных колпаков. Хватало и всевозможных ловушек – только толкни дверь, и сработает простейшая растяжка – взорвется граната или бабахнет динамитная шашка. Были и более сложные сюрпризы.
Немецкой пехоте досталась нелегкая работа – пробиваться через огромный искусно обустроенный укрепрайон. Но она смогла найти решение поставленной перед ней задачи.
Каждый пехотный батальон был разделен на три штурмовые роты. Каждая из них получила на усиление станковые пулеметы, противотанковые пушки, пехотные орудия и даже легкие полевые гаубицы. Солдаты были обильно снабжены гранатами, взрывчаткой и средствами дистанционного подрыва зарядов. Основные направления наступления совпадали с главными улицами города. На плане город был разделен на четко определенные оперативные участки. Каждая штурмовая рота могла двигаться только до того места, куда ей позволяла линия, проведенная на схеме. Линии обозначались буквами «A», «B», «C» и т. д. вплоть до «Х».
Таким образом, штурмовые группы зачищали весь сектор и соединялись друг с другом. Каждой части предписывалось ждать на линии, когда подтянутся соседи и из полка придет приказ о продолжении операции. Так все штурмовые роты, при условии соблюдения установленных правил, и двигались в линию в пределах досягаемости друг друга, не опасаясь фланговой атаки противника, если та или иная из них продвинется быстрее, чем другая. Благодаря такому подходу операция в лабиринтах зданий, улиц и переулков находилась под относительным контролем.
Как только штурмовые роты первого эшелона очищали отведенные им участки, за ними немедленно отправлялись штурмовые группы из состава второго эшелона. Их задача заключалась в том, чтобы «собрать второй урожай» – обыскать здания от крыш до подвалов. Всех гражданских лиц, включая женщин и детей, предписывалось выводить из района боевых действий в специальные пункты накопления. Малейшее сопротивление приказывалось подавлять самыми жестокими методами, не останавливаясь ни перед чем. После ухода штурмовых команд в доме не должно было оставаться никого, кто мог бы бросить гранату или дать очередь из автомата. Войскам, прокладывавшим себе путь вперед, был необходим крепкий тыл.
Несмотря на тяжелые потери среди атакующих и огромные жертвы среди гражданского населения, новая тактика себя оправдала. Немецкие штурмовые группы неуклонно продвигались к центру города, оставляя за собой обезлюдевшие, полуразрушенные кварталы.
В эти дни Москва представляла собой жуткое зрелище. Улицы окутывали пыль, дым и искры, летевшие от горящих зданий и многочисленных дровяных складов и сараев, имевшихся даже в высотных районах столицы. Труднее всего приходилось в старых районах города. Там улицы, до того более или менее прямые и ровные, превращались в извилистый лабиринт. Среди кривых улочек и переулков не было места для пехотных пушек, даже пулеметы оказывались бесполезны. Здесь все чаще вспыхивали рукопашные. Солдаты часто ползком подкрадывались к окнам полуподвалов, к дверям и к углам домов. Дальше в ход шли взрывчатка, гранаты, огнеметы и даже ножи с саперными лопатками.
Ознакомительная версия. Доступно 12 страниц из 56
