охотиться надо, однако”, — выдала Светка. — Разгонник есть, деревья ему — препятствия условно, датчики живность фиксируют. Подстрелим какую-нибудь животину, пробьёмся к ней — и всё в порядке, — победно заключила она.
— Нууу… — протянул я. — Вообще — разумное предложение. Вот только по какому критерию мы эту самую добычу определять будем? Деталей не видно ни черта, — указал я на если не засвеченный, то дающий не самые детальные показания из-за обилия всякой живности дисплей.
— Живое и тёплое — значит, съедобное! — отрезала Светка. — Ну и попробовать несколько раз никто не мешает, — резонно дополнила она.
— Давай попробуем, — заключил я.
Попробовали, убедившись, что буйство жизни — не преувеличение. Живые и буйные, сволочи такие! В общем, выпускаем по какому-то “живому и тёплому” внушительных габаритов выстрел. Живым оно быть перестаёт, начинает остывать, а Вездетанк к добыче двигает, сшибая деревья.
Только к нашей добыче чешет какой-то жрун, не меньше добычи. Естественно делиться с жруном не хочется, отдаю команду:
— По этому халявщику — пли, Мопс! Нечего наш обед жрать.
— Слушаюсь, товарищ Жора!
— И вообще — отстреливай жрунов, если появятся, — дополнил я.
Мопс указание принял, застрочил башенкой. Именно застрочил: здоровый халявщик долго не помирал, через десяток секунд — подобрались какие-то мелкие сволочи…
А когда, через несколько минут после первого выстрела, мы добрались до добычи — зрелище было крайне неаппетитное. И жрать, похоже, было нечего — ну точнее, не стоило.
Потому что на земле валялся фактически обглоданный скелет какого-то копытного, раздёрганный на запчасти. Это мы какого-то рогоносца подстрелили, с самого начала. Рядом валялся УЖЕ кишащий какими-то червями и крупными насекомыми дохлый двухголовый медведь. Сжирали его буквально на глазах, фактически растворяя плоть. И муравьи какие-то здоровые, и много, мимоходом отметил я.
Ошмётки кур, как я понял — эти накинулись на первых двух, но от попаданий рельсой их просто расплёскивало, только по перьям и можно понять. Это не говоря о том, что какие-то грызуны типа крыс над рогатым точно поработали, но нас дожидаться не стали. Этих датчики Вездетанка вообще не фиксировали.
Дальнейшие эксперименты показали, что с добычей еды дальнобоем выходит кисло. В самом прямом смысле слова, хотя в случае с обитающими в мхе-лишайнике червями — щёлочно. На кровь местные пакости реагировали просто запредельно быстро, а близко к Вездетанку не подбирались. И выходила такая картина: на кровь летели мелкие, но обильные насекомые, не обязательно муравьи — последние как раз действовали относительно аккуратно, да и не везде водились.
А вот жуки, чуть ли не лосиные вши мутантные — водились везде. И действовали омерзительно, вводя в тушу кислотный желудочный сок. И попадая кровью на мох, откуда на кровь щемились несметные орды червей, как раз со щёлочью.
Это не говоря про прочих жрунов, уже больших габаритов. И выходила картина, что подстрелить дичь из разгонника — не велика проблема. Только вот к моменту, когда Вездетанк подбирался к добыче (а быстрее трёх-четырёх минут никак не выходило, хоть плачь — от нас звери разбегались), эта самая добыча была если и не сожрана, то надёжно изгажена и частично растворена всякой ядовой химией.
Как справлялись местные хищники — чёрт их знает. То ли жрали “на весу”, а на живых насекомо-червивые падальщики не набрасывались. То ли жрали вместе с кислотой и жуками-червяками, чего мы себе позволить не могли.
Так что оставалась охота с помощью лазерника с максимально быстрым оттаскиванием добычи в Вездетанк. Ну или охота в месте без зарослей и мха, вот только пока нам такие места не встречались. И ведь вблизи от Вездетанка толком не поохотишься, хоть одно хорошо: разгонниками он прикрыть от особо здоровых тварей сможет.
Так что на третий день нашего пути по сибирским лесам решил я поохотиться. Но с утра, по просыпу, помимо стандартного “здравствуй, носитель”, БАППХ проявил разговорчивость.
Товарищ Верхазов, имею рекомендации на основе анализа окружающей обстановки.
— А какие? — резонно заинтересовался я.
Анализ данных по биоценозу падальщиков, а именно мутационно изменённых кольчатых червей и оленьих кровососок, показывает, что это симбиотические виды, выделяющие двухкомпонентный органический токсин высокой летальности и химической активности.
— Так, погоди, — задумался я. — оленья кровососка — лосиная вошь, что ли?
Одно из названий вида Lipoptena cervi — лосиная вошь.
— А они летающие выходят, — припомнил я. — Тогда понятно, почему так быстро до трупов добираются. Переключились на трупоедение с паразитирования, выходит.
Высоковероятный вывод.
— Так, ну в общем — понятно, но рекомендации-то в чём? — заинтересовался я.
Возможно проникновение в организм носителя двухкомпонентного токсина. Текущие возможности БАППХ не способны эффективно бороться с последствиями даже слабого поражения! Необходимо увеличение популяции УКЛОНов минимум в шесть раз.
— БАППХ, ты сдурел? — возмутился я. — У меня потребность в питательных веществах возрастёт раз в восемь, если не больше!
В одиннадцать с половиной раз. Должен напомнить вам, товарищ Верхазов, о вежливости и корректном обращении с достижениями советской кибернетики, бионики и нейробионики!
— Я тебя на мужской половой орган не посылал, — натурально возмутился я. — Хотя стоило бы! У нас с едой и так проблемы, а ты мне предлагаешь необходимость в жратве повысить чуть ли не в три раза относительно аварийного периода!
Отсутствие посыла на мужской половой орган зафиксировано БАППХ. Анализ ситуации подтверждает выводы носителя о нецелесообразности повышения концентрации УКЛОНов в организме носителя. Имеется альтернативное предложение.
— И какое? — заинтересовался я.
Ну просто пакости этой — до чёрта. Кроме того, они ещё и личинки какие-то противные оставляют, вроде как. Что вши сволочные, что черви гадкие. А токсин этот, судя по всему, выходит лютым по мощности. И в целом — какая-то подстраховка, особенно с учётом моих охотничьих планов, будет ОЧЕНЬ не лишней.
ЗЖКТРУ, на время пребывания носителя в зоне обитания источников токсина, сформирует в тканях носителя фермент, отпугивающий и летальный, при высокой концентрации, для носителей двухкомпонентного токсина. Предупреждение: пребывание фермента в кровотоке и тканях носителя препятствует химеризации! Для химеризации необходимо нейтрализовать фермент в тканях!
— Новая химеризация мне до получения АСАПа и не светит, — резонно рассудил я. — А ухудшений показателей, иммунитета-регенерации и всякого такого
