проверку, выяснилось, что конкурентами вашей компании, которые заявлялись на данные конкурсы, оказывались организации однодневки, которых на данный момент не существует.
– Не могу прокомментировать сейчас то, что вы сказали.
– Задержан председатель конкурсной комиссии. Он дал показания и подтвердил факт сговора с Кузнецовым Олегом Александровичем.
– Тогда не понимаю, что вы хотите от меня?
– Кузнецов сегодня на работе?
– Нет, – отвечает Мальцев. – Он позвонил и сказал, что приболел.
– Понятно. Я прошу вас о содействии расследованию. Мне нужны не только контракты Кузнецова, но и других ваших менеджеров. Мне необходимо точно определить суммы завышения цены контракта, чтобы выяснить, сколько именно было украдено из бюджета. Кроме того, я должен знать дальнейший путь этих сумм. Куда они были направлены с вашего расчётного счета? Была ли одна компания – партнёр по обналичиваю денежных средств или же их было несколько? Я должен раскрутить всю цепочку схемы, найти и привлечь к уголовной ответственности всех причастных лиц.
– Я так понимаю, это надолго.
– Да. Расследование на контроле в Федеральной службе по коррупционным делам.
– Что ж, моя компания готова всячески сотрудничать со следствием.
– Спасибо, Игорь Николаевич, за понимание. И ещё, если Кузнецов объявится, сообщите, пожалуйста, мне. К сожалению, по месту прописки он не проживает.
– Непременно.
Следователь выходит из кабинета, оставляя после себя самые неприятные ощущения.
– Кем он приходится губернатору, напомни, – обращаюсь я к Мальцеву.
– Племянник, вроде.
– Как я понял, с его приходом в компанию мы начали участвовать в подобных тендерах?
– Да.
– И ты даже не подумал, что у него есть своя схема?
– Нет, не думал. Заказы были крупные и проблем с ними никаких. Не надо выбивать выплаты, бюджетные организации всегда четко соблюдают график платежей. Деньги на расчётник поступали день в день. Да и Олег, как коршун оберегал свои контракты. Я списывал его поведение на ответственность.
– Расслабился ты, Мальцев. А ведь проверка контрактов на факт завышения цен – это твоя должностная обязанность, вне зависимости от того, кто из менеджеров ведёт договор, – так хочется врезать по его холеной морде, но я сдерживаюсь. – Свободен.
– Игорь Николаевич…
– Твою судьбу будет решать Стас, он принимал тебя на работу, ему делать выводы. А сейчас скройся с глаз моих.
– Я могу вернуться к работе?
– К работе – да, к разгильдяйству на рабочем месте – нет.
– Я вас понял.
Мальцев в спешке покидает кабинет. Его буквально трясёт на нервной почве. Но я никак не могу помочь ему в данной ситуации. Сам виноват. Занимая такой высокий пост в компании, нужно четко понимать всю меру ответственности.
Развязываю удушающий меня галстук, расстегиваю ворот рубашки. В дверь тихо стучат, и я уже открываю рот, чтобы прогнать Людмилу. Но дверь открывается и в кабинет входит Валерия. Неожиданно.
– Лера, что ты тут делаешь?
– Мимо проезжала, – улыбаясь, отвечает она.
Дверь за собой закрывает, но продолжает стоять на месте, подпирая дверь спиной. Не решается подойти. Неужели я такой грозный?
– А если честно, – мягко спрашиваю я.
– Я устала волноваться. Ты мне не позвонил и не ответил ни на одно сообщение.
Поднимаю свой телефон со стола, точно – десять сообщений от неё. Я звук отключил, чтобы звонки не мешали беседовать со следователем.
– Иди ко мне, – протягиваю руку.
Девушка радостно бежит ко мне, усаживается на колени. Обвивает мою шею тонкими ручками. И я вдыхаю аромат её духов. Как же хорошо…
– Устал? – едва слышно спрашивает она, совершенно не раздражая мой слух. У этого следователя такой противный голос, у меня барабанные перепонки чуть не взорвались.
– Немного.
– Домой едем?
– Да, – утвердительно отвечаю, понимая, что я никуда не хочу идти. Мне и здесь хорошо. – Через пару минут. Давай так ещё посидим.
– Давай, посидим.
Она опускает свою голову мне на грудь и мы молча сидим и наслаждаемся друг другом.
– Игорь Николаевич, на каком основании у меня требуют реестр договоров? – в кабинет без стука врывается юрист.
Валерия молниеносно подпрыгивает с моих колен. Краснея от смущения, она встаёт у стола переговоров.
– На основании моего разрешения, – чеканю я, возмущенно.
– А я был лучшего о вас мнения, Игорь Николаевич, – буравя меня взглядом, выплевывает из себя Князев.
Не понял претензии!
Он смотрит на Валерию, потом переводит взгляд на меня. Кажется, он даже забыл, зачем пришёл сюда изначально. В его взгляде столько гнева и возмущения, что я не понимаю природу их появления. Неужели, у него чувства к моей будущей жене?
– Илья Алексеевич, выйдите, – командую я.
– Отличный план, Панфилов, – не унимается тот. – Хочешь стать полноправным и единственным владельцем всего бизнеса, – этот щенок нагло переходит на «ты», стирая между нами все грани субординации. – Все средства хороши, когда пятьдесят процентов бизнеса на кону, да? Ведь совсем скоро она в наследство вступит, а ты тут как тут, рядом.
– Ты что несёшь, придурок, – я готов задушить его.
– Игорь? – Валерия блуждает растерянным взглядом по мне.
– Не стыдно дочке друга мозги пудрить, пока он в больнице умирает от рака?
– Что? – мгновенно побледнев, Валерия хватается за спинку стула.
Я в два шага оказываюсь рядом с ней, подхватываю её за локоть. Она дрожит в моих руках.
– Это правда? – заикаясь от нахлынувших слёз, спрашивает она.
А я не знаю, что ответить, смотря в её разочарованные глаза.
***
– Уйди, предатель! – кричит Валерия, как только я вхожу в её комнату.
Она убежала из офиса, так и не дождавшись моего ответа. Я поехал следом за ней, не забыв, конечно, выбить пару зубов этому болтуну. И откуда ему известно про Стаса, не понимаю? Выясню потом. Сейчас надо Валерию привести в себя. Она словно безумная мечется по комнате.
– Лера, давай поговорим, – предлагаю я, смотря на то, как она срывает вещи с вешалок и бросает в чемодан.
– Ответь мне только на один вопрос. Честно, – в её взгляде столько ненависти, что я теряюсь. – Сможешь?
– Да.
– Ты со мной только из-за бизнеса?
– Ты в своём уме, девочка! – возмущению моему нет предела. Да как она могла поверить в бред Князева? За такие слова хочется рот её с мылом прополоскать.
– Папа не в командировке, он больнице?
– Да.
– Предатель! – сквозь зубы снова чеканит она.
– Он просил тебе не говорить. Я не мог нарушить слово, которое ему дал.
– А что ты мог? – она бросает в меня одно из своих платьев. – Он там умирает, а ты тут меня… лапаешь.
– Замолчи, – теперь кричу я.
Я не могу позволить ей опустить на дно всё то, что между нами произошло.
– Во-первых, он не умирает, он на обследовании. Во-вторых, я тебя
