Книга Скажи, что любишь - Джоанна Линдсей

Учитывая, что Эшфорд окончательно утратил связь с реальностью, Келси перепробовала все, что только могло прийти ей в голову. Она играла роль его матери, наставляя, извиняясь и оправдываясь в ответ на обвинения. Но Эшфорд твердо уверовал в то, что его мать — это зло; ничто не помогало.

Из обрывков фраз девушка поняла, что мать Эшфорда бросила сына и мужа. Скорее всего бедная женщина спасалась от нападок мстительного супруга… пока, много лет спустя, ее не разыскал сумасшедший сыночек.

Эшфорд убил свою мать. Он вынес ей смертный приговор, потому что так решил отец. Он убил ее, выполняя его волю. На какое-то время он стал своим отцом. Он обращался к своей матери, как к жене. Его мысли стали мыслями его отца.

Келси подумала, уж не в этом ли состоянии он прикончил бедную женщину. Вначале наказание, потом секс. Примерно так поступил бы его папаша. Эшфорд без конца воспроизводил этот эпизод с новыми жертвами, с каждой проституткой из придорожной таверны, с которой ему удавалось договориться за деньги.

Он был по-настоящему больным человеком. Но Келси не испытывала к нему ни малейшей жалости. Он убивал людей. О двух убийствах Эшфорд рассказал сам, но Келси не сомневалась, что их было гораздо больше. Многие серьезно пострадали от его безумия, и ей предстояло пополнить скорбный список.

Обращаясь к Эшфорду от имени его матери, она лишь отдаляла свои мучения. При этом Келси не жалела ни сил, ни фантазии, с каждой минутой теряя веру в возможность какого-нибудь чуда.

Страх перед предстоящим избиением был невыносим. Ее никогда раньше не били. Келси не могла даже представить, что на нее можно поднять руку. А что потом? Смерть, если он по-прежнему будет считать ее своей матерью? Или изнасилование, если он возбудится ее мучениями и криками? А может, и то, и другое?.. Келси с ужасом думала о предстоящих вариантах.

Между тем Эшфорд снова стал самим собой. Образ отца отошел в сторону. Но в пленнице он по-прежнему видел свою мать. А девушка отчаянно пыталась пробудить в нем страх или раскаяние.

— Твой отец будет очень недоволен, если узнает, что ты убил меня, — сказала она. — Он хотел сам это сделать. Скорее всего он изобьет тебя, когда выяснит правду.

Лицо Эшфорда неожиданно исказилось страхом. Келси задрожала от новой надежды.

— Ты так думаешь? — растерянно спросил он.

— Уверена, что именно так и будет. Ты крадешь у него возможность отомстить. Отец придет в ярость.

Донесшийся сверху шум отвлек Эшфорда. Взглянув на последний клочок материи на теле Келси, он просунул под него нож. Разрезанная одежда свисала по бокам кровати. Больше девушку ничто не прикрывало.

— Ты слышишь меня? — в отчаянии крикнула она.

Эшфорд даже не взглянул на свою жертву. Он выпустил нож, который был ему больше не нужен… пока. Затем поискал глазами хлысты и раздраженно сплюнул, когда не увидел их сразу. Пришлось нагибаться и поднимать обрывки ее одежды. Наконец он выпрямился, сжимая в ладони хлыст с короткой рукояткой.

— Отвечай, черт тебя побери! Эшфорд нахмурился, услышав, каким тоном она с ним заговорила.

— Отвечать тебе?

— Отец разозлится. Он придет в ярость. Ты понимаешь?

Эшфорд засмеялся.

— Вряд ли, красотка. Старик давно помер. Сердце остановилось, когда он… развлекался с девчонкой. Не самая плохая смерть.

О Боже, негодяй снова вернулся к реальности. Время ее истекло. Помогут ли мольбы? В этом Келси сильно сомневалась.

Эшфорд положил хлыст на ее голые ноги, а сам сбросил сюртук. Девушка попыталась согнуть ноги, чтобы сбросить хлыст на пол, но ничего не получилось. От прикосновения кожаных ремней ее начала бить крупная дрожь. Затем лорд положил ей на ноги сюртук и принялся расстегивать рубашку.

Этого Келси не ожидала. Неужели он начнет с изнасилования ?

— Что вы делаете?

— Ты же не хочешь, чтобы я заляпал кровью хороший костюм? Знаешь, как трудно смывается кровь с одежды?

Девушка побледнела. Выходит, кровь будет брызгать во все стороны? В таком случае ведра с водой предназначались не для нее, а для него. Чертов ублюдок предусмотрел буквально каждую мелочь. С другой стороны, он так часто проделывал подобные вещи, что успел, очевидно, выработать определенную схему.

Она не могла его остановить. Ничего не оставалось… кроме как дать ему почувствовать ее ярость.

— Когда Дерек тебя найдет, он очень медленно вырежет твое сердце. Ты не мужчина, Эшфорд. Ты жалкое ничтожество, такой же урод, как твой слуга. Ты даже не можешь…

Келси задохнулась от боли. Эшфорд взмахнул хлыстом и стеганул ее по бедрам. В нескольких местах вздулись красные полосы, но кожа не лопнула. Он снова положил на нее хлыст и стал раздеваться дальше.

Он ударил ее только затем, чтобы она замолчала. Последнее обстоятельство привело Келси в неописуемую ярость. Выходит, ей не удастся даже излить свои эмоции? Черта с два!

— Трус! — выкрикнула она и плюнула в Эшфорда. — Ты боишься даже выслушать правду!

— Заткнись!

— Ничтожество! Ты не знаешь, что делать с женщиной, если ее для тебя не свяжут. Ты был и остался больным, жалким мальчиком, из которого так и не вырос мужчина.

Эшфорд снова поднял хлыст. Келси напряглась, ожидая удара, но его не последовало. Эшфорд смотрел на дверь.

Она проследила направление его хмурого и встревоженного взгляда, еще не понимая, что произошло. Кажется, он что-то услышал.