Ознакомительная версия. Доступно 12 страниц из 57
сейчас… Вот сейчас раздерет до корчей, сумасшедшей, неистовой резью, полыхнет белым пламенем распада… Из груди, из живота, из глупой моей башки!
Не полыхнуло. Лишь нагрелась циркониевая пластина…
— Стоять! — звонкий Маринин голос развеял сгустившийся морок.
Сухо треснул выстрел, и пульт в руках Вихурева разлетелся осколками пластмассы. Пшек взвизгнул от боли — пуля сбрила ему кончик мизинца. Он шарахнулся в сторону, но вдруг стало людно.
Рустам… Умар… Иван Третий…
На заднем плане маячила Лиза в наброшенном халате — она таращила глаза, закрыв рот руками, и медленно мотала головой.
А я в изнеможении закинул голову, глядя в темнеющие небеса. Понять, что мне дано было прочувствовать, может лишь приговоренный к смерти.
Его вывели на эшафот, бросили на колени перед гильотиной, сунули шею между двумя досками… Сердце колотится, заходясь в отчаянии, отсчитывает последние мгновенья жития, и вдруг — помилование. Воля! Жизнь!
— Мишечка, Мишечка… — голос «Роситы» позванивал, по щекам катились слезы, а дрожащие пальцы освобождали мне руки.
— Ну, вот, здрасьте, — улыбка моя получилась вымученной. — Радоваться надо, а ты ревешь…
Раскованный, я первым делом обнял Марину.
— Спасибо!
Девичьи губы покрывали мое лицо поцелуями, шепча между ласк:
— Это Рита всё… Она позвонила, а Лиза — бегом в операторскую… А на экране — этот… И ты… Мишечка, я так перепугалась!
— А уж я-то как…
— Сейчас, подожди, тут еще на ногах…
Щелкнули, звякнули браслеты на щиколотках, и я обрел свободу.
Прав был Трус из «Кавказской пленницы»: «Жить — хорошо!»
Спотыкаясь, баюкая трясущуюся руку, Вихурев брел к дежурному «уазику». Еще утром моложавый, бодрый и злой, нынче он постарел и обрюзг. Шаркал, шамкая, и как будто не верил, что всё кончено. А жизнь прожита…
На валу возникла расхристанная фигура Киврина в белом халате. Взмахнув руками, словно крыльями, Володька ссыпался вниз, шурша гравием.
— Я уж думал… — еле выговорил он. — Ага-а… Не успел, значит, ур-род!
— Успел, — наметил я улыбку, и вынул пластину. — Вот, прикрылся.
— Ага-а! — радостно вскричал аналитик, хватая «щит». — Щас мы ее… Иссле-едуем по полной программе…
— Исследуй, — кротко вытолкнул я.
— Получается, что модифицированная материя как будто встречный пал пускает, — тараторил Киврин, — и действие уравнивается противодействием!
— Ну да, — кивал я, не слушая хронофизические восторги.
Марина вернулась к своим «гвардейцам», поглядывая на меня издали и старательно улыбаясь. Лиза больше не прятала испуг за ладонями, а сложила их молитвенно, напоминая ангела, а в проходе между глинистым склоном и коробчатой подстанцией на санях, сваренных из ржавых труб, ломко семенила Рита.
Увидела меня — и рванулась навстречу.
Глава 18
Воскресенье, 7 сентября. Утро
Московская область, Щелково-40
Сегодня я не пошел на работу. И дрых до девяти утра. Сделал себе такой подарок — не завел будильник. Обленился.
Косые стены мансарды сходились кверху, к узкому потолку, и солнечные лучи скользили по ним, пригасая — сосна за окном помахивала ветвями, застя светило.
Глянешь спросонья, и не разберешь, что осень на дворе, и лишь форточка сводила видимое с сущим — ветерок задувал прохладный, без летней разморенности.
Я потянулся и… Нет, не вскочил на зарядку, а перевернулся на бочок. Довольно кряхтя. Почему бы благородному дону не поваляться?
Ритиных шагов я не расслышал, но ласковый голос так и втёк в уши:
— Доброе утро, соня! Прогуливаешь?
— Прогуливаю⁈ — изобразил я горькое возмущение.
— А как же! — хихикнула жена. — Выходной, а он дома вылеживается!
Девушка стояла у самого ложа, уперев руки в боки.
«Скоро совсем талия заплывет, — подумалось с неудовольствием. — Пятый месяц, что вы хотите…»
Бережно ухватив Ритку за ноги, я опрокинул ее на себя.
— Ай! Уронишь!
Девичья головка бухнулась на подушку, и губы тут же вытянулись трубочкой. Я с удовольствием поцеловал их.
— Кофе попила?
— Ага! Я сла-абенький… А то вдруг ему не понравится! Или ей…
— Пусть привыкает, — заворчал я. — Вампиреныш… Высосет тебя всю…
Рита сладко улыбнулась.
— Зато груди станут больше!
— Да оно и их высосет!
— Не обижай маленького! — вступилась будущая мамочка за дитятко. — Или маленькую!
Я развел губы в садистской улыбочке.
— Ремешочком его! Или ее! И в угол. И без сладкого на весь день. Нет, на неделю!
— Только попробуй! — пригрозила мне Рита, и заворочалась, вставая. — Какие планы на сегодня? — поправляя прическу, она быстро договорила: — На работу не идешь!
— Ну, здрасте!
— Привет! Отдыхать надо! — шлепнув меня по заднице, «яжмать» тяжеловато выпрямилась. — Подъем! Хватит валяться!
— Полежать уже не дают, — заворчал я и сел, преувеличенно стеная. — Вставать нужно постепенно, чтобы организм не ощущал себя ущемленным… И где логика? «Подъем! Отдыхать!» Это ж додуматься надо было…
— Не брюзжи! — жизнерадостно ответили с лестницы.
Воздыхая, я натянул треники и футболку, а ноги сунул в самые настоящие «кунфуйки» — выбросили в местном универмаге.
Разумеется, на нижней ступеньке развалился кот. Гладкий, полосатый, здоровый. Он прибивался к нам постепенно, но последовательно. Сначала просто заглядывал в гости, гуляя мимо, с достоинством принимал угощенье, и как будто приручал нас.
Вот так вот, незаметно, перекочевал с улицы в дом. Ленивого и уютного, мы назвали его Коша.
— Эй, животное! — я пошевелил Кошу пяткой, и тот недовольно муркнул. — Разлегся тут… Подъем!
Кот потянулся, зевая — и свалился со ступеньки на пол. А чтобы сохранить лицо, то бишь морду, стал озабоченно вылизываться. Мол, так и задумано было — брякнуться со спального места.
— Тюлень лохматый!
Рита хлопотала на кухне, и я поспешно вышел на крыльцо, лишь бы задавить голодные позывы. Пока они не задавили мою слабую волю.
С прохладцей намотал круги вокруг дома, станцевал пару связок с прыжками, с высокими ударами, и самому себе махнул рукой: хватит мучать организм.
Но, все равно, взбодрился. Ожил. И мысли резвее замельтешили. Само собой, с привязкой к институту.
Мы в один день, так сказать, и щит сколотили, и меч отковали.
Киврин по потолку бегает; от жадности не знает, за что хвататься. Циркониевые пластины, бериллиевые, титановые… И у каждой свой норов, свой выверт. Цирконий вызывает самую мощную вторичную эмиссию, вот и меня спас, зато бериллию достаточно самого слабого тахионного излучения.
В общем, хоть в три смены изучай, загадок на всех хватит. Еще и прикладникам открыли фронт работ.
Лепишь на броню бляхи из модифицированного металла — и никакому инверсионному оружию танк не одолеть. И самолет так прикроешь. А что мешает приделать пару кармашков на серийный бронежилет? Сунул в них циркониевые плашки — и обращение времени тебе нипочем!
Ну, это я так, на комсомольском задоре. Там еще работать и работать, пока на все вопросы не сыщутся ответы.
А вторичная эмиссия, все эти виртуальные фонтаны — явление постоянное? Долговременное, хотя бы? А последствия? Ведь, если в одном
Ознакомительная версия. Доступно 12 страниц из 57
