я тебе создам невыносимые условия, – наконец-то прорвало мужика, и он вышел, громко хлопнув дверью.
– Фу-ух, какое счастье, что он ушел, – тут же с облегчением вздохнула риэлтор, – до чего же мерзкий мужичонка. Вчера сам напросился на сорок тысяч, а сегодня уже заявка на победу и сумма в два с половиной раза выше. Просто феноменальная жадность. Кстати, я просмотрела все документы по деревне, там что у вас, действительно даже магазина и почты нет?
– Не-а, – ответила, улыбаясь, Даша.
– Да как же вы там живёте?
– Мы-то нормально живём, я сколотила коллектив из молодёжи и переманила их к себе. Слева подруга живёт с мужем и ребёнком, у неё два двора получается. Они только переехали. Она у нас как раз в магазине работает и всё, что нужно, привозит. Машина, опять же, у них есть. Чуть подальше ещё одна подруга живёт, она, кстати, вчера родила. Справа через четыре двора живёт Пашка, друг детства, тоже к себе переманила. Кстати, и у него тоже два двора, бабулю-то в город увезли. И он привезёт всё, что надо. Так что нам там совсем не скучно. А вот старикам тяжело. Ну, мы, конечно, пытаемся за ними присматривать, но какой там присмотр, своих дел хватает.
– А вы не боитесь, что этот выполнит свои угрозы?
– Ну, это уж вряд ли, – рассмеялась девушка, ко мне он никаким боком не подъедет, между нами два двора, даже если там шум и гам устроит, то меня это сильно не побеспокоит. А вот если он Пашку, его соседа, попытается достать своими выходками, то ему будет очень плохо.
– А я стесняюсь спросить, Пашка у нас кто? – спросила женщина.
– А Пашка у нас участковый. Он наш, местный, и раз утверждает эта жирная жаба, что он меня лупил, то, значит, и Паше от него доставалось. Мы всю жизнь шкодили и получали вместе. Паша у нас обидчивый, и, если что, не забудет обиду припомнить.
Риэлтор не удержалась и хохотнула.
Они не успели толком отсмеяться, как дверь в кабинет распахнулась. На пороге стоял всё тот же жирный мужик:
– Ладно, чёрт с тобой, давай восемьдесят, – сказал он, как будто всё это время они стояли и торговались.
Даша удивлённо посмотрела на него:
– Мужчина, вам что, плохо? Я же уже ясно сказала, что не собираюсь у вас ничего покупать.
Толстяк с досады крякнул что-то нечленораздельное и снова ушел, громко хлопнув дверью.
– Настырный дядечка, – сказала риэлтор, – он мне за сутки уже всю плешь проел.
– Угу, и жадный, как не знаю кто, аналоги в голову не приходят, – поддакнула Даша.
– Кстати, судя по всему, он решительно настроен продать вам этот участок.
– Ну, он уже так жидко обделался, что я теперь этот участок куплю у него только за двадцатку.
– Черт возьми, – засмеялась женщина, – хотела бы я это увидеть. Если вам это удастся, то я сделку оформлю бесплатно. Кстати, вы в курсе, что вы очень много переплачиваете?
– Да, в курсе. Просто я с бабушкой посоветовалась, и мы решили денег побольше дать. Всё-таки это наши соседи, им будет приятно, что дом отдан не за бесценок, – развела девушка руками, – сейчас сорок тысяч уже не деньги, за них ничего серьёзного не купишь, разве что шубу мутоновую, на норковый жилет даже не хватит. Я, вон, зашла в детский магазин и офигела, сколько там кроватка стоит. По ходу мы её купим одну на всех, и будет она у нас по дворам кочевать, пока не развалится, – заворчала она.
В дверь кто-то робко постучал, Даша прервала своё ворчание и уставилась на неё. В кабинет заглянула миловидная женщина лет сорока пяти, и, увидев Дашу, ахнула:
– Дашутка, ты это, что ли? А как выросла-то, а какая красавица!
Девушка смутно помнила посетительницу, но ощущение исходящих от неё доброты и тепла сразу всколыхнули воспоминания. Она не постеснялась обнять эту небогато одетую женщину.
– А где тётя Даша? – спросила та. – Мы думали, что это она решила дом купить. Вы знаете, – обратилась она к риэлтору, – какая замечательная у неё бабушка, мы все всегда грелись её теплом, и пока жили рядом с ней, никогда не болели, – с какой-то грустью сказала она.
– Бабуля теперь живёт в Тибете, – стала рассказывать Даша, – а землю покупаю я.
– Домик-то наш ещё цел, не знаешь? – спросила её собеседница.
Даша рассмеялась и ответила:
– Конечно, знаю, я же на него каждый день смотрю.
– Дарья, так ты что, в деревню уехала, что ли? – ахнула женщина. – Да как же ты там одна?
– А я уже и не одна, я Пашку переманила и Аню с семьёй, – похвасталась девушка.
Даше приятно было разговаривать с этой милой и доброй женщиной, она слушала, как живет их семья и рассказывала, как выкручивается она. Вдруг дверь в кабинет снова распахнулась, и на пороге опять появился толстяк. Даша с риэлтором переглянулись и, уже не скрываясь, прыснули от смеха.
– Ладно, тварь такая, давай шестьдесят, – рубанул ребром ладони воздух мужик.
– Не-е-ет, – ответила Даша, – мужчина, какая из букв в слове «нет» вам не понятна?
Мужчина зарычал и хлопнул дверью так, что стены задрожали.
– О господи, – вздрогнула женщина и перекрестилась, – это что, наш жирный Петька, что ли?
– Если честно, то я его даже и не помню, – призналась девушка.
– Это потому, что ты добрая девочка и зла не помнишь. Ты ещё совсем маленькая была, так этот боров специально тебя по ножкам крапивой лупил, чтоб ты плакала. Сколько раз тебя спасали от него, – женщина закачала головой.
И вдруг в голове у Даши промелькнула мысль:
«Точно, так это же тётя Галя. А мужа её звали Гоша. Точно!»
– Ну, за такое зверство, ему точно нужно цену сбить до двадцатки, – подала голос риэлтор.
– Будь моя воля, я б его заставила бесплатно отдать, – пробурчала девушка, – в виде компенсации за ущерб, – потом махнула рукой и спросила женщину, – тётя Галя, а как там дядя Гоша?
– Помнишь его? – заулыбалась женщина. – Болеет он. Суставы болят, аж по ночам от боли кричит. Деревенская жизнь, она, здоровья не прибавляет.
