он и изгаляется, бедненький. Поборник точности, а прибегает к услугам искусства. Всё как всегда.
– А как было на самом деле? Он рассказал правду?.
– Давай я расскажу мою версию после отчетного концерта.
– Отчетного концерта? – с удивлением спросил я.
– Ну да. Говорили, что сегодня отчетный концерт. Коллективы будут демонстрировать все свои культурные наработки и всё в таком духе. Молодые и не только родители будут смотреть на своих детишек. Бабушки будут смотреть на своих подруг и всё такое прочее. У вас такого не бывало?
– Да как- то не особо. Никогда не был на таких.
– Ах, большая столица и столь же большое одиночество, правда? Ха- ха. Шучу!
– А тебе тут не одиноко было? – немного подумав спросил я- Ты говорила, что кроме меня здесь нет людей около- моего возраста.
– Если честно- с горечью в голосе ответила она- было. Но грусть- это ведь тоже вещь приятная, потому что человеческая. Не было бы одиноко- грустила бы по другой причине. Вот, появился ты и куча дисков со старыми играми, уже и не одиноко. Зато теперь есть много других поводов для грусти. Например, горькое понимание расставания, которым пронизано куча отличных произведений. Я вот понимаю, что рано или поздно пройду эти игры. И ты тоже скоро уедешь. Может ты и будешь появляться тут, но скажу честно, буду скучать по этому времени. А ты? Положишь в своей голове на какую- нибудь важную полочку все эти воспоминания? Всё таки, не только что- то плохое с тобой тут происходило.
– А у меня есть выбор?– с улыбкой ответил я- Конечно, положу. Если и правда отсюда удастся выбраться, то может даже с огромной теплотой буду вспоминать обо всём. Даже не смотря на мою сегодняшнюю злобу. Я же выберусь отсюда?
– А у тебя есть выбор? Может случиться, что угодно, но одно останется неизменным. Герой проходит свой путь и возвращается обратно. Но всё может обернуться иначе, если научиться воздействовать на драматургию жизненного повествования. Скажем, поменять жанр или стилистику, но это подвластно немногим. Обещаю тебе, что ты отсюда выберешься, но хорошо это или нет решиться потом. Смотри, вон возле фонарей уже наш центр сосредоточения народного творчества и не только.
Перед нами стояло двухэтажное оранжевое здание с круглой деревянной сценой перед входом. Что- то подобное я даже видел, когда ехал на поезде. Сцена для уличных представлений и ещё одна сцена внутри самого дома культура. Или храма культуры. Вот, почему он вынесен куда- то за пределы деревни? Я об этом даже не подумал. Даже кладбище ближе к жилым домам. В этом что- то есть. Мы действительно пришли в какой- то храм поклонения чему- то объединяющему. Люди поклонялись здесь и отдавали в жертву часть своей души в пользу более великой силы, способной захватить умы совершенно разных людей и погрузить их в единое пространство. Такая сила действительно нуждается в подпитке, отчетных концертах, громких стихах со сцены, поющих усатых мужчин с баянами, сойдет абсолютно любой материал. Почему- то в ту минуту я совершенно об этом не думал, а ведь мог же показать себя образованным человеком. Хмыкаю вместо этого, да лопочу что- нибудь.
Какой- нибудь поэт из общества имени Ломоносова сейчас бы встал и сказал- «Ой, культура нужна для того, чтобы людям не было скучно. Ничего это не храм. А это не жертвы, думай как- нибудь рациональнее. Просто сельским жителям нечем заняться, да и все, че еще думать? А ты слышал про ту жену репера, кстати, которая залетела?» и все в таком духе. Нет, здесь всё не просто так. Каждый ответ, который начинается со слов- «Просто»– это попытка бегства от фундаментального вопроса. Зачем люди слагали мифы? «Просто людям было скучно». Зачем Герасим утопил Муму? «Просто ему сказала барыня». Зачем люди придумали снимать кино? «Просто им было скучно». Зачем студент из Москвы поехал куда- то на поезде? «Просто ему было скучно. С жиру бесится!». Зачем нужно искусство? «Просто, чтобы было не скучно». Зачем нужно существовать? «Просто…» И тишина. Вот тут я и поймал своего воображаемого оппонента в мысленное лассо, ему теперь не открутиться от экзистенциального кризиса! Как я его! На самом деле, такие вещи не касаются разума подобных людей, они проходят сквозь. Нужно быть аккуратнее с подобными рассуждениями, чтобы не задеть лихой пулей невинных поборников экзистенциализма. Они и сами горазды себя задеть.
В прихожей было пусто, не было никакого пропускного пункта, как в театрах. Только сбоку стояла какая- то деревянная перегородка, а за ней тумба с включенным телевизором. Шел какой- то бразильский сериал про двух близнецов. Кажется, мама смотрела что- то такое, когда я ещё был ребенком, но у меня не было времени вникнуть в сюжет, потому что моя спутница в момент нахлынувших воспоминаний уже исчезала в дверном проёме слева чуть поодаль. Пришлось последовать за ней, риск остаться тут навсегда наедине с бразильским сериалом висел надо мною слишком угрожающе. Встретило нас темное помещение с приятными сидениями, как в старых кинотеатрах, полностью забитое людьми. Звучал голос ведущей со сцены. Кажется, мы пришли в самый разгар мероприятия:
– Бурными аплодисментами проводим наш детский коллектив «Лучик». А готовиться выйти на сцену самый известный гусляр станицы Старороговской- Алексей Аркадьевич Вадимов с песней собственного сочинения- «Лес мой родной».
Зал хлопал, пока мы искали свободные места. Мы присели возле какой- то пожилой пары лет пятидесяти. К этому моменту на сцене появился тучный мужчина с баяном, хотя были заявлены гусли, но видимо в этот день с его гуслями что- то пошло не так. К тому же, может же человек играть на баяне, но быть при этом известным гусляром, верно? Его лицо украшали жидковатого рода усы и маленькая соломенная шляпа. Полосатая черно- белая рубашка, заправленная в штаны, явно была немного маловата, но она, тем не менее, задавала тон всему стилю артиста. Было в этом что- то уютное. Он очень задорно и ритмично запел своим невероятно низким голосом:
«Земную жизнь пройдя до половины,
Я очутился в сумрачном лесу,
Утратив правый путь во тьме долины.
Каков он был, о, как произнесу,
Тот дикий лес, дремучий и грозящий,
Чей давний ужас в памяти несу!»
Я повернулся к Оне:
– Он же содрал это. Какая ж это его песня? – спросил я шепотом, чтобы никто из зрителей рядом не услышал
– Какая разница? Это все знают, он так не первый раз делает. Зато он что- то свое привносит.
