– Все на месте. И пусть только кто-нибудь скажет, что ты не принц.
Дан медленно провел по руке, сроду такого не видел… Будто электричество под кожей.
– Но зачем вы это делаете? Разве такой знак не должен принадлежать только вашему брату?
– Из мести. Они думали, что уничтожили слабого мальчишку? Думали, что растоптали нас и всё? Нет, лучшая месть – получить в качестве принца такого, как ты. Человека, который не отступит ни перед чем.
Дан молча слушал, понимая, происходит что-то серьёзное.
– А теперь, не думай ни о чём.
Дан протянул руку с кольцом, человек взял её в свои ладони и произошло что-то странное. Закружилась голова, словно тысячи невидимых проводов и ниточек прошли через него, уходя в бесконечность.
Он потерял сознание, а когда очнулся, пленника рядом уже не было.
На другой день мой телефон разрывался от звонков родственницы.
– Ты не можешь сказать мне название лекарства? Я хочу всё время его иметь дома, на всякий случай. Вы не поверите, Васенька сегодня весь день играет, даже ест, как обычно, в туалет уходит, это невероятно! – слушала я возгласы по громкой связи.
Отец улыбался, но я чувствовала, что он находится в недоумении.
– Ты, правда, не использовала никакие инъекции?
– Папа, ты видел состояние животного, и сам можешь это оценить…
Я заметила, что он стал гораздо задумчивее. А иногда смотрел на меня так, словно видел впервые. Я не стала ничего спрашивать или уточнять. Ещё через день домой пришла тетя Женя с переноской для животных, совсем без предупреждения.
Отец был удивлён, не меньше чем я, но сразу же впустил её к нам домой:
– Олеся, миленькая, спасибо тебе! Даже если не хочешь говорить, какими лекарствами пользовалась, не говори! Главное, что моя Васенька выжила!
Женщина заплакала и просто меня обняла.
Она открыла переноску, и оттуда робко вышла чёрно-белая кошечка. Шёрстка была ещё облезлой и пока не успела отрасти, но взгляд и повадки полностью изменились. Сделав несколько бодрых шагов, словно ее ничего не беспокоило и ничего не болело, Васенька сделала круг для исследования территории и пустилась бежать, как котёнок.
Отец встал, да так и остался стоять, не сводя с нее глаз. Его руки опустились вниз. А женщина захлебывалась от восторга:
– Но я сегодня же вытащила её в клинику, захотела все лишний раз проверить.
– И что сказали ветеринары? – спросил отец, странно спокойным голосом.
– Анализы взяли, УЗИ сделали. Так вот, УЗИ не показало ничего! Всё исчезло! А у них и записи о нашем здоровье есть в карте, они смотрят и не верят. Только и спрашивали, чем её лечили.
– А ты? Надеюсь, про Олесю ничего не сказала? – к моему удивлению, с беспокойством спросил отец.
– Объяснила, что показывала ее родственнице, врачу. Но имени я не говорила, просто, что она её лечила, и моя кошечка выздоровела.
Я улыбалась, но заметила, что отцу не очень понравился ответ.
– Лучше не надо было говорить про родственницу, – он обеспокоенно посмотрел на меня.
– Да ты что, я так вам благодарна!
Олеся напоила гостью чаем с тортиком, который папа заботливо купил и ещё раз осмотрела кошку. Действительно, всё прошло и никакого намёка на болезнь не осталось. Кошка чувствовала себя замечательно и бодро вырывалась из рук. Я была довольна.
Когда родственница ушла, я заметила, что отец о чем-то задумался, буквально завис.
– Теперь ты мне веришь?
Он покачал головой и стал прямо напротив меня, облокотившись на руки.
– Я не верил. Ты знаешь, даже сейчас какая-то часть меня испытывает сомнения. Как врач, я в это не верю, считаю, что всё это чушь и такое лечение невозможно. Рассудок говорит, что в данном случае лечение бесполезно, даже консервативное. Откуда же такие силы…
Я развела руками:
– Как я тебе говорила, сейчас я вижу, если человеку требуется помощь и пытаюсь выровнять это. Не любое лечение мне под силу, но я хочу и дальше пытаться это делать.
Отец взял мою руку и крепко сжал:
– Правда или нет, но ты не должна раскрывать такие способности.
– Почему? Ведь это спасает людей.
Отец грустно покачал головой:
– Да я не говорю о спасении, нет. Просто ты не должна показывать свой способ лечения. Все это, в первую очередь, для твоего блага. Здесь такой вид помощи могут подвергнуть, разве что, насмешкам. Я не хочу, чтобы у тебя сложилось дурная репутация. Но есть люди, которые могут попытаться использовать тебя. Не желаю, чтобы моя дочь была пешкой в чужой игре.
Я понимала, о чем он говорит. Сразу вспомнились саби и попытки манипулировать за спиной, воспользоваться сильным потенциалом для своих интересов. Значит, этот мир тоже не так прост и здесь тоже достаточно тех, кто не хочет упустить выгоду.
– Хорошо папа, буду скрывать это, я всё прекрасно понимаю. Но я вернулась не для того, чтобы отсиживаться.
Отец с беспокойством посмотрел на меня:
– О чём ты?
– Консервативного лечения никто не отменял, это возможность прикрыть способности. Я думаю, все получится. Например, операция может пройти удачнее, чем обычно, – я широко улыбнулась.
– Олеся, здесь знают пределы возможного, выше головы не прыгнешь…
– А я попытаюсь, – ответила я.
Пусть не явно, не сразу, но я не намерена становиться тенью самой себя.
– Теперь, если ты веришь, нужно довести выравнивание энергии до конца. Сейчас нет необходимости погружать тебя в сон. Просто поудобнее сядь в кресло.
Отец послушно выполнил указание.
– Что ты ощущаешь? – спросила я, держа руки за его головой.
– Необычное чувство, словно под твоими руками растекаются расплавленные нити. Не могу назвать это огнём, потому что не замечаю жара или боли.
– Я сейчас работаю, как проводник, закачивая свет и убирая остатки того, что мешает тебе жить.
Он замолчал и закрыл глаза.
Ещё несколько попыток запуска энергии, практически точечных, и это место сдалось под натиском света. Осталось последнее, – выровнять всё, чтобы сила равномерно циркулировала по организму. Я использовала интуитивные методы, сглаживая и направляя энергетику.
– Всё, папа, теперь ты полностью здоров.
Он ещё сидел какое-то время и не шевелился, пока я с удивлением не заметила, что он плачет.
– Что за слезы? Всё будет хорошо!
– Я не знаю, что с тобой стало… Если это будет в моих силах, помогу всем, чем смогу. Я мечтал лечить людей, спасать жизни. Это мечта всегда была со мной, но я понимаю, не всегда это возможно, иногда человек не может помочь даже сам себе. Но то, что ты умеешь делать, это просто чудо.
