Ознакомительная версия. Доступно 12 страниц из 59
Но вот, наконец, неподалеку затормозило такси лимонно-желтого цвета. Из него не спеша выбрался Нагибин. Махнув рукой, он отпустил машину и в таком же неторопливом темпе направился к лавчонке Саблина.
– Скучаешь? – вопросил контр-адмирал, усевшись рядом.
– Ага, не знаю, куда время девать, – в тон ему отозвался Виталий, – просто ума не приложу.
– Ничего, эту проблему с твоих плеч мы уж как-нибудь снимем. Как там наш клиент, кстати?
– Отдыхает. А чего ему еще делать? Лежи себе, а время идет. Встреча с Родиной все ближе, – со зловещей улыбочкой проговорил Саблин, вкладывая в эту фразу разнообразные оттенки.
– Ну, до этого еще дожить надо. А в здешних краях, да в нашем положении каждый час за день идет.
– Если в смысле двойного оклада, Федор Ильич, то ничего против не имею, – не отказался от возможности поюморить Боцман.
– Ага, южные начислят… – Нагибин отправил руку в нагрудный карман, выудив оттуда некий документ – по виду паспорт. – Вот тебе, Виталик, ксива новая. Привыкай.
Взяв в руки, Саблин развернул паспорт, изъятый у Пятакова. Согласно планам ударной группы, документы этому гражданину теперь уже не требовались, тем более поддельные. Паспорт Петерса Липеньша был «переоформлен» на Боцмана.
– Похож? – ухмыльнулся Нагибин.
– Он самый, – согласился Саблин, глядя на свое фото, умело вклеенное в документ, – прямо-таки латышский акцент появляется. Еще немного, и…
– Вот тебе еще одна бумажка, владей.
Ею оказалась почтовая квитанция на получение EMS-бандероли, также на имя гражданина Латвии.
Случившийся недавно визит Пятакова на почту, конечно же, имел целью не покупку и высылку копеечного идиотского батика. «Бизнесмен» поступил, можно сказать, виртуозно, отправив документы, завернутые в этот самый батик, самому себе. Вот их и предстояло получить.
– Я думаю, что Пятаков не будет на нас в обиде, что мы воспользовались его документами. Занят же человек, – с деланым сожалением развел руками Нагибин, – отдыхает, умаялся. Да оно и понятно: ведь такой груз, такая ответственность! Опять же – накладки, нападения, похищения… Сколько всего свалилось на голову одного человека!
– Ничего, – зловеще пообещал Саблин, – это только цветочки.
– Так что, давай, двигай, Виталик, а я тебя здесь подожду, – откинулся на спинку лавочки Нагибин, «принимая пост».
Боцман направился к входу на почту. Войдя в помещение, он осмотрелся. За стеклянными перегородками располагались работники почты, а в зале присутствовало всего человек шесть, не больше. Несколько женщин лет сорока, девчушка школьного возраста с такой же подружкой и мужчина пенсионного возраста. Кондиционер разгонял прохладный воздух. Виталий двинулся к окошку.
– Добрый день, – поздоровался он, заглядывая в окошко, за которым сидела девушка с бэйджиком.
– Здравствуйте, – приветливо отозвалась глазастая смуглянка, – что желаете?
– Да вот хочу бандерольку получить, – назвал Саблин немудреную причину своего появления.
Он просунул в окошко квитанцию, решавшую так много здесь и сейчас. Служащая взяла в руки бумажку, которая за время испытаний приобрела совсем уж непрезентабельный вид. Девушка покрутила ее в руках, глядя то на нее, то на Саблина: помятая, побывавшая в воде, квитанция выглядела сомнительно.
– Вы ее что, в море полоскали? – улыбнулась служащая почты.
– Вы почти угадали, – кивнул Саблин, вступая в игру и изображая на физиономии виноватую мину. – Сумку замочил, когда на экскурсию отправлялся.
Но документ есть документ, тем более что квитанция пострадала не до степени полной непригодности.
– Минуточку… подождите, пожалуйста, – девушка встала с места и отправилась за дверь.
– Вас я готов ждать хоть вечность, – не удержался от комплимента Саблин.
Впрочем, действительно – ради такой бандероли можно было пойти на что угодно. И ведь шли…
Ожидая, Виталий выбивал по стеклу какой-то марш. Почему-то на память ему пришло детство, когда на почте в маленьком городке работала его тетка, и он так любил приходить к ней на работу. Тогда для него, пятилетнего пацана, почтовая реальность казалась экзотикой. Конверты, с которых он отклеивал марки, посылки, припечатанные горячим сургучом, весы, где взвешивался он сам…
– Вот, пожалуйста, – отвлекла его от воспоминаний смуглянка, – ваша бандероль. Получите и распишитесь.
– Это мы с удовольствием, – просиял радостной улыбкой Саблин, – завсегда и с нашей охотой.
Поставив какую-то замысловатую закорючку в подсунутом ему бланке, он получил на руки нетяжелую бандероль, завернутую в плотную желтоватую бумагу.
– Благодарю вас.
– Пожалуйста, – с дежурной улыбкой ответила девушка.
Крепко держа драгоценный сверток, Саблин уступил место перед окошком очередному клиенту и подался на улицу. Там все было так, как и раньше. Ничего подозрительного не наблюдалось, а в сквере все в той же небрежной позе скучал контр-адмирал.
– Вот, Федор Ильич, – продемонстрировал свой улов Боцман, – страшно подумать – а если не то?
– А вот мы сейчас это и увидим…
Под мощными лапами Нагибина бандероль была быстро распотрошена, и перед компаньонами предстал шедевр местного художника. При всей «далекости» обоих от искусства сие творение вызывало лишь улыбку.
– Да, Пятаков знает толк в картинах, – не удержался, чтобы не съязвить, Боцман. – Ну просто Тициан.
– Ладно, знаток ты наш, смотри в корень, – сказал Нагибин, извлекая документы в прозрачном пластике, – вот то, за чем мы гонялись. Вот то, ради чего рисковали жизнями, а Леша Логвинец расстался со своей.
Боцман смотрел на бумажки, и в его душе пронеслась мысль – а стоила ли смерть Леши и все остальное этих бумажек?
– Стоило, Виталик. Не сомневайся, – сказал Нагибин.
Саблин удивленно вскинул на него глаза, вдруг осознав, что свои сомнения невольно высказал вслух. Контр-адмирал извлек документы и бегло просмотрел их. Да, это они – сомнений не оставалось. Теперь по ним можно будет получить то самое оружие, за которым охотятся ливийцы.
– Значит, кораблик именуется «Глория», – бормотал Нагибин, разглядывая документы. – Ну что же, остается наведаться в порт и определить, где же он там отдыхает…
– Так нечего и голову ломать, – отозвался Саблин, – я и отсюда вижу. Вон она, «Глория».
Нагибин вскинул голову и всмотрелся по направлению вытянутой руки. На лице Боцмана играло выражение волка, после долгих и мучительных поисков напавшего, наконец, на след дичи.
39
Дневной ритм Занзибар-тауна сменялся вечерним. Суета буднего дня уходила на задний план – до завтра. После жаркого дня море приносило свежесть и легкую прохладу, что способствовало «второй волне» туристов, да и местных, заполонивших прибрежные улицы. Приморские, портовые города в этом смысле похожи друг на друга – вечером часть, прилегающая к морю-океану, превращается в сплошной променад, когда народ отдыхает, прогуливается, заполняет кафешки и рестораны.
Ознакомительная версия. Доступно 12 страниц из 59
