мелкую дрожь, пронизывающую в этот момент все мое тело, на полную растерянность и разбитость, спутанность мыслей и чувств.
Венец власти и ушедшие не собирались меня жалеть, не давали передышки, отправляя куда-то еще. И я сама была в этом виновата. Это ведь я хотела знать правду. Хотела? Так вот она, Цинтия. Вся твоя прежняя жизнь была сплошной ложью!
Глава 29
Слепящая белизна расступилась, и вместо нее меня окружил вихрь магических искр портального переноса. Он схлынул быстро, доставив в конечную точку перехода. Узнала просторный холл, в котором оказалась. Я снова была заключена в тело отца, поняла это сразу, как только взгляд упал на носки массивных мужских сапог, в которые я (и в тоже время не я, а тот, чьими глазами видела происходившее) была обута.
- Ваше сиятельство! - радостный старушечий голос, обладательницу которого тоже знала. - Как я рада, что вы дома! Как вы вовремя!
- Рамидана! - отозвался отец. Он подошел к старушке, сперва погладил ее по чепцу, что скрывал седовласую прическу, а затем порывисто и радостно обнял. - Бабушка.
Я помнила эту пожилую женщину. На самом деле она не была бабушкой ни мне, ни моему отцу, да и просто родственницей не была. Но она нянчила и моего родителя, когда тот был еще мал, и нас с Габриэлем. Потому, а еще за тепло ее рук и большое доброе сердце, мы все звали ее бабушкой. Рамиданы не стало когда мне было лет восемь, и по ней плакал весь дом Стааф.
- Родненький, - прошептала старушка, обнимая отца в ответ и похлопывая по спине. - Как же ты вовремя, как вовремя. Твоя супруга как раз рожает. Вот-вот ты, мой мальчик, станешь отцом!
- Саима? Она тут? - удивился отец и отстранился от бабушки, размыкая объятия.
- Здесь, здесь, - суетно заговорила та. - Я, конечно, маленечко в обиде, что ты свадьбу справил в столице, а не в родовом замке, да и что потом не привез супругу показать, но да к стихиям это. Как привезли люди короля твою Саиму, так мы ее как родную и приняли. Ты только знать должен. Попали они с ее величеством в руки к подлецам…
Я ощутила, как внутри моего отца всколыхнулась темная магия, поняла, что он подавляет ее усилием воли, хоть та и жаждет возмездия. Восприняла мысли родителя, который думал, что его жену обесчестили, и потому был готов сорваться прямо сейчас с места, бросившись искать повинных в этом. Искать, находить и убивать!
- Да не бледней ты так, - постаралась утешить бабушка. - Честь ее не тронули, а вот лицо… Не быть твоей супруге больше красавицей. Но ты помни: настоящая красота внутри! Да и графиня мастерица с редким даром, оказывается, личину себе создала, да так держит, будто приклеила. Ты не писал, что она так даровита!
- Личину? - снова удивился отец. - Ничего не понимаю… Я должен ее увидеть! Где она?
Отец уже было сделал шаг к лестнице, что вела на верхние этажи, но бабушка придержала его за рукав.
- Куда? Стой! - скомандовала она. - Ты что слуха лишился что ли? Говорю же: рожает она! Тебе делать рядом с ней сейчас нечего! Погоди с часок, потом и повидаешься. И с ней, и с ребеночком. Дольше не виделись, чай не помер! Пойдем, покормлю тебя пока. А то вон как исхудал.
- Как ты вообще-то? - поинтересовалась бабушка, когда отец уже ел пирог в столовой. - Знаю я про Клариду. Понимаю, что не по своей воле она помолвку вашу разорвала... Не за короной погналась, не из таких… И что погибла тоже знаю…
Я чувствовала, как нутро у отца скрутило жгучей печалью, ноющей тоской и болью потери. Но сама задохнулась от удивления: отец и Кларида Иврийская были помолвлены? Сомневаюсь, что речь сейчас о какой-то другой Клариде. Слишком редкое имя. Получается, сейчас он думал, что его жена, графиня Саима Стааф жива, а ее величество Кларида Иврийская погибла под обвалом в храме стихий. Но тогда выходит, что сейчас рожает… Кто?
В столовую забежала маленькая девочка, присела немного неуклюже перед отцом, потом подбежала к бабушке и что-то шепнула ей на ухо. Та моментально расцвела улыбкой, глаза старушки тут же заискрились счастьем.
- Идем, - сказала она. - Пора тебе взглянуть на ребеночка.
Пока отец шагал по коридорам, я чувствовала его растерянность, смятение и… Надежду? Чего же он ожидал? Остановился на пороге одной из комнат, замялся, неловко переступая с ноги на ногу.
- Иди, иди, папаша, - подбадривала его бабушка. - Не бойся, маленькие детки не кусаются.
И отец зашел. В комнате было светло и свежо. Пахло целебным настоем и чистым бельем. В центре стояла кровать, на которой держа в руках и баюкая запеленованного новорожденного, лежала, укрытая до середины туловища Кларида Иврийская! Пол лица женщины было изуродовано некрасивым шрамом, один глаз закрыт, и очевидно, открыть его Карида не могла. Но это не помешало ей засветиться счастьем, как только увидела отца.
- Любовь моя! - произнесла сбежавшая королева. - У меня родилась девочка, и она чудесная. Я назвала ее Цинтия.
Меня всю прострелило, я дернулась, как от попавшего в тело удара магической молнии, и тут же вылетела из тела отца, но не из этого момента прошлого.
- Кларида? Как? Откуда ты тут? - полушепотом начал отец. - Лестус же тебя похоронил.
- Он похоронил мое имя и твою супругу, - отозвалась женщина. - А я жива, и наконец мы можем быть счастливы!
- Не понимаю, - продолжил отец растерянно. - Как тебя не узнали?
- Сложно узнать того, кого никогда не видели, да еще и по половине лица, - грустно усмехнулась Кларида. - Никто из твоих слуг ни твою супругу, ни меня никогда не встречал. Да и я прикрываюсь личиной, похоже с ней еще пару месяцев, и потом ты запечатаешь мою магию, как она была запечатана у Саимы. Тогда личина уже никогда не спадет.
- Клариада, а как же король? Как же ребенок? - в голосе отца я отчетливо слышала борьбу и, кажется, понимала его чувства. Граф Стааф разрывался между желанием быть с любимой и чувством долга.
- Король? Этот мерзавец, который повел меня под венец силой? Который разрушил наши жизни? - возмутилась Клариад. - Его чувства меня не волнуют.
