дамы, собираемся. Сказал «через двадцать минут» — значит, «через двадцать минут».
Мне вообще-то даже удивительно. В прошлый раз он за семь долетел.
Оказалось, оставшиеся тринадцать минут нужны были, чтобы вызвонить и привезти «юриста спортзала». Реальный юрист дядька. Я и по прошлой жизни его помню, спокойный такой, рассудительный. Проверил все документы, согласился, что всё вроде нормально. Посетовал, что маловато времени на проверку, но тут уж Инна вынесла ему авиабилеты аж до самого Антверпена, и это, вроде бы, устроило всех.
— Только деньги у меня дома! — предупредила я, когда мы из подъезда вышли. Отец пикнул сигналкой, велел:
— Садитесь, мы быстро.
В квартире спросил меня:
— Ты уверена? Мутная сделка.
— Уверена, пап. Я сон видела, всё будет нормально.
— Ну, смотри.
Кули свои с будущим платьем я, конечно, оставила дома.
Баба Яга со второй тёткой всё ещё обсуждали Инку и Голландию, проводили нас с отцом поднятыми бровями. Прямо такими выщипанными ровненькими дужечками. Сейчас кости мне мыть будут, а то предыдущая тема практически исчерпана. Да нехай. Всем на рты платки не накинешь, правильно?
Дальше было довольно скучно. Небольшая очередь к нотариусу. Составление договора, который очень, очень внимательно проверил наш юрист. Прочие сопутствующие бумаги…
Я полегчала на двадцать три миллиона, потому что два же пришлось нотариусу отдать, да за услуги юриста ещё… У, блин, как дорого всё…
22. А ОН ВЗЯЛ ДА И КОНЧИЛСЯ!
ПЛАНЫ
Домой я приволоклась часам к семи. Это ещё отец нас довёз от нотариуса обратно!
В кухне шуршал Вовка. Надеюсь, что-нибудь вкусненькое, жрать хочу, помираю… Я вымыла с дороги руки и устало села на табуретку. Он активно мешал овощи в сковородке.
— М-м, пахнет как!
— Ты сегодня что-то долго. Я пришёл — смотрю, пакеты посреди валяются, как будто забежала и ушла.
— Я квартиру купила, прикинь.
Он закрыл кастрюлю крышкой и присел около меня на корточки:
— Не понял…
— Ой, да я сама, блин, не поверила. Короче, слушай…
Я рассказала Вове всю эпопею с голландским жильём.
— Так-то здорово, конечно. И что собираешься с ней делать? Сдавать?
— Ой, для житья она совсем плохая. Вот реально. И эти бабы правильно её критиковали. Окна на остановку, ни проветрить, ничего…
— А зачем ты тогда её купила? Нет, я понимаю, что дёшево. Но если не жить?..
— Я, Вова, имею некоторый план. Нужно эту хатку перевести в нежилое. И сделать в ней магазин. Несколько даже магазинчиков.
— Думаешь, народ пойдёт?
— Ещё бы! Там проходимость с областной больницы просто офигенская. Поверь мне, практически весь первый этаж в этом доме — ну, на сторону остановки — будет занят магазинами.
— В ремонт придётся влаживаться.
— М-гм… — я невольно хрюкнула, — У меня денег в кошельке тридцать три тыщи осталось. Я как Бендер, великий комбинатор… — я наклонилась вперёд и повисла на нём, чуть не уронив, — Не могу я сейчас об этом думать. Давай потом. Слу-у-ушай, ты видел, я какую ткань купила⁈ Кр-р-расную!
— Это на что?
— На платье! В загс я в чём пойду? А ты, кстати, в чём?..
А ВОТ ТЕПЕРЬ МЫ — МУЖ И ЖЕНА!
Всю среду я шила себе платье. А в четверг мы пошли регистрироваться, молодые и красивые. Вовка в парадной форме, я такая вся женщина в красном. И вполне успешно, без приключений, оформили наши отношения.
Как и собирались, проехали до училища, подал он заявление (или как это там называется?), приложил справку из загса. А вдруг да выгорит отпуск продлить?
Я, конечно, внутрь не пошла. Посидела на лавочке, привлекая внимание окружающих своим вызывающе-алым нарядом.
Как, интересно, дядя его среагирует? Ну, дядя-то ладно, он, вроде бы, периодически проявляет мужскую солидарность. А вот тётя…
Да-а… Влезла я, получается, со своей любовью — и все матримониальные построения им поломала. Такой был план, такой был план, всё расписано и даже Эля. Мда-а-а… Вряд ли стоит рассчитывать на лучезарные отношения с родственниками. Если только со свекровью. Тут, что называется, от противного.
Зато моим родителям Вова, по-моему, понравился. Да у них и в той жизни отношения отличные! Кстати, а не навестить ли их? С папы начать. М?
Из ворот КПП появился Вовка.
— Вов, поехали до «Вентуса»? — единственный в то время приличный кондитерский магазин был, это потом он как-то стал не очень, а в девяносто пятом он ещё о-го-го! — Купим тортик, к отцу зайдём?
— Поехали, — он подхватил меня под руку, посмотрел искоса как-то странно.
— Что?
— Да необычно так. Жена!
Я тихонько засмеялась:
— Счастье моё. Я тебя люблю!
— Я тоже очень тебя люблю!
Мы стояли и целовались посреди улицы. Дураки, да?
Потом мы купили тортик и пришли в магазин. Алла Алексеевна очень удивилась, а отец, по-моему — нет. Видать, чего-то такого ожидал.
Ещё один тортик доехал с нами до дома и был водружён в холодильник. Василич завтра приедет, с ним до дачи прокатимся, а то я в прошлый раз находилась до отвала.
Часов в шесть забежала Инна, отдала второй комплект ключей от квартиры. Полетела в свою Голландию, счастливая. Знали бы они, что в этой Голландии будет через двадцать лет твориться, может, так и не радовались бы…
На следующее утро Вовка позвонил дяде в часть и обрадовал меня новостью, что отпуск ему таки дали! И не просто так (ну, не наложением вроде), а приплюсовали к основному. То есть, в часть не девятого, а девятнадцатого. Ваще шик-модерн! А потом напугал сообщением, что бабушка с дедом хотели бы посмотреть на новую невестку. Ой, блин, чё-то я очкую…
Эта новость внезапно так меня взбодрила, что я начала совершать по дому какие-то нервные эволюции. Потом вспомнила, что паспорт надо поменять. Это оказалось очень кстати, потому как дурное возбуждение надо было как-то сбросить, а пока бегаешь туда-сюда по банкам и паспортным столам, оно как раз способствует.
В обед приехал Василич. Отстрелялись мы в этот раз по-быстрому и дружно поехали на дачу. Мама увидела нас с тортом, засуетилась. Так трогательно…
Идею знакомиться с родственниками приняла без особого энтузиазма. Тем более, мама-то Вовина в Железногорске. Чё, говорит, я поеду…
Отца, что ли, позвать?
Вечером я позвонила папе.
— Па-ап, поехали со мной в Мегет.
— Зачем?
— Родня новая знакомиться
