следует обдумать в тишине. Вернёмся обратно, здесь становится холодно, — распорядилась Солана, передёрнув плечами.
Словно в оцепенении Тами следовала за Соланой, слушая её нескончаемую болтовню о том, что умелые портнихи из Коулдрэджа сошьют для Тами чудесное свадебное платье, о том, что Солана поможет ей как можно скорее собраться в дорогу, и как её дядя, несомненно, самый замечательный человек на свете, будет рад такой невесте, как Тами. Они всё шли и шли, а Солана всё говорила и говорила, но Тами не могла сосредоточиться на её словах, и, в конце концов, они превратились в надоедливый шум.
Она всё никак не могла свыкнуться с мыслью, что Мариус так легко согласился на этот брак. Он даже не спросил, хочет ли этого она. Он даже не осмелился лично сообщить ей о своём решении, переложив эту обязанность на плечи Соланы. Конечно, сейчас вместо отца он волен распоряжаться её жизнью как ему вздумается, и всё же…
В её душе сделалось гадко и пусто, а на глазах собирались слёзы обиды, и Тами часто заморгала. Она не станет плакать при Солане. Возможно, позже, в своей комнате, но не здесь и не сейчас.
Она с трудом смогла дойти до замка, выслушивая чепуху, которую всю дорогу несла Солана, и, наконец, распрощавшись с ней в коридоре, направилась в сторону своих покоев.
В голове Тами всё смешалось, мысли путались. Она не хотела выходить замуж за Арвина Парра. Сама мысль об этом претила ей. А он? Почему он согласился на этот брак? Зачем дяде Соланы это нужно? Она не принесёт ему новых земель, ведь после смерти отца Тилмрэд унаследует Рен. И всё же, каковы бы не были его мотивы, Тами не могла отказаться, поскольку Мариус дал на него своё согласие.
Значит, нужно сделать так, чтобы Арвин Парр сам отказался от этого брака, и Тами знала только один способ, как заставить его сделать это. Он не посмеет жениться на обесчещенной. Никто не посмеет. Она остановилась прямо посреди коридора, закусив губу от волнения. Сможет ли она осуществить свой план? Хватит ли у неё мужества дойти до конца? Мариус не оставил ей выбора, а значит ей придётся. Либо свадьба с Арвином Парром, либо…
Не раздумывая больше ни минуты, Тами развернулась и направилась в сторону кухни. В голове всё звенело, сердце громко стучало, будто собиралось выскочить наружу, но Тами продолжала идти вперёд. Он обещал, что защитит её, и она лишь надеялась, что его слова не были пустым звуком.
Амаю она нашла быстро; та возилась с грязной посудой в самом углу кухни. Подойдя к ней, Тами на мгновение растерялась, не зная, с чего начать разговор, но к счастью Амая сделала это за неё.
— Вам что-то нужно, леди Тами? — поинтересовалась Амая, разглядывая её взволнованное лицо.
— Мне нужно, чтобы ты сходила в деревню к Зэлме, — сумела произнести Тами, крепко сжимая руки под плащом. Стыд затопил её с головой, но она не попятилась под взглядом служанки. Ничего, это всё на благо, успокаивала она себя.
— За отваром? — Амая удивлённо смотрела на Тами, на время позабыв про грязную посуду. — Для кого это, миледи?
— Это для меня, Амая.
Кейла
Кейла в растерянности смотрела на Лисию Танистри, что сейчас сидела в кресле напротив. На лице северянки блуждала смиренная улыбка, а крупные сапфиры, украшавшие её шею, превосходно оттеняли серебро глаз.
— Право, я не знаю, что и сказать, — пробормотала Кейла. Это предложение Лисии казалось совершенно немыслимым и безумным. Может, она что-то неверно поняла? Определённо, произошла какая-то чудовищная путаница.
— Ну что вы, Кейла, не стоит ничего говорить! Я всего лишь хочу помочь леди Тами, — Лисия сделала небольшой глоток сладкого летнего вина из своего бокала, и опустила его на столик. Сапфиры плавно качнулись, блеснув в свете горящих свечей, на миг ослепив Кейлу.
— Но этот брак…
— Я уверена, этот брак станет счастьем для бедной девочки, — Лисия поправила свою и без того идеальную причёску, и вновь взяла в руки бокал с рубиновой жидкостью. — Неужели вам совсем не жаль её, Кейла? Безусловно, её отец поступил дурно, но ведь она в том не виновата! Было бы глупо лишать это прелестное дитя возможности обрести любящую семью.
В слащавых словах Лисии была своя правда, и Кейла не могла отрицать этого. Вопреки её мнению, Тами совершенно не походила на своего отца. В ней не было злобы, не было зависти, не было трусости и ненависти. Напротив, Тами оказалась доброй и внимательной, заботливой и бескорыстной, и Кейла, сама того не желая, прониклась к ней симпатией. Несомненно, Тами заслуживает счастья, но выдавать её замуж за человека, который втрое старше её… В голове Кейлы это попросту не укладывалось.
— Но ведь тогда ей придётся уехать на север, — нахмурилась Кейла, задумчиво поглядывая в сторону окна, за которым начинали сгущаться сумерки.
— Разумеется, — Лисия улыбнулась, — ей придётся уехать в Пайсвил и находиться подле своего мужа. Но разве не так должна поступать хорошая и преданная жена, которая уважает своего мужа?
— Я не уверена, что Мариус одобрит этот брак, — возразила она.
— Кейла, — голос Лисия сделался мягче и ласковее, а изящные пальцы слегка погладили тонкое стекло бокала, — насколько я знаю, король Улбер созывает своих вассалов в Кастлкинг, а это значит, вскоре Мариус будет вынужден покинуть Риверсайс на неопределённое время.
Кейла в очередной раз потрясённо уставилась на Лисию, поразившись такой осведомлённости. Кто ей рассказал? Ворон из Кастлкинга прилетел только вчера. О том, что Мариус с Рованом покидают замок, знали лишь несколько человек, и Танистри в их число не входили. Неужели у Танистри появились шпионы в Риверсайсе? Хотела бы Кейла знать, кто предал их. Наверняка это сделал кто-то их своих. Так кто же прельстился золотом северян?
Её молчание затягивалось, и, в конце концов, Кейла утвердительно кивнула. Улыбка Лисии сделалась шире, и в неровном свете свечей больше походила на звериный оскал.
— Значит, у нас будет достаточно времени, чтобы сыграть свадьбу леди Тами с моим братом, — сказала она, покачивая в пальцах свой бокал.
Кейлу охватила дрожь негодования.
— Вы предлагаете скрыть это от Мариуса? — возмутилась она. Да в своём ли уме эта женщина? Да как она только посмела сказать такое? Неужто она думает, что Кейла станет лгать своему сыну? Своему лорду?
— Это будет ложь во благо, моя дорогая, — заверила её Лисия.
— Да, но всё же ложь, — возразила Кейла. Она больше не желала продолжать этот разговор, который ввергал её
