Фенелла и Кэтрин поспешили к нему.
– Броуди. – Кэтрин первая подошла к нему, села рядом и прикоснулась к его плечу. – Что случилось?
– Мальчику стало хуже.
Фенелла и Кэтрин в отчаянии переглянулись. В глазах обеих блестели слезы.
– Мораг сказала, что завтра будет знать больше.
– Да. Мы будем знать больше… Что устраивать – похороны или крестины.
Фенелла зажала лицо Броуди в своих ладонях и посмотрела в его покрасневшие от слез глаза.
– Выслушай меня, Броуди Александр. Этот ребенок еще не умер, поэтому рано хоронить его!
– Это всего лишь вопрос времени. – Его хриплый шепот был полон безнадежности, и, потянувшись вперед, Броуди зарылся лицом в платье Фенеллы, обняв ее, как мальчик обнимает свою мать.
– Вот так-то. – Фенелла нагнулась и погладила его по голове.
Сердце Кэтрин разрывалось.
– О, Броуди! Если бы я могла что-нибудь сделать!
Он отвернулся от Фенеллы и остановил измученный взгляд на Кэтрин. Глаза на мгновение вспыхнули, как горячие угли, лицо больше напоминало череп мертвеца, чем живого человека.
– Выйди за Гейбриела.
Она не ответила. Да и что она могла сказать, чтобы он почувствовал себя лучше?
– Чего вы ждете? – Его вопрос прозвучал как удар плети. – Если бы ты уже вышла за него, мы бы не сидели здесь и не ждали, когда умрет мой сын.
– Броуди, – остановила его Фенелла. – Она только-только приехала.
– Спроси ее, – сказал он. – Спроси, есть ли у нее хоть какое-то намерение выйти за Гейбриела?
– Мы только что говорили о свадьбе. – Фенелла заговорщицки посмотрела на Кэтрин. – Кэтрин, скажи ему.
Кэтрин встретила взгляд Фенеллы и прочла в нем мольбу.
– Это не так просто.
– Что? – Недоверие пробежало по лицу Фенеллы. – Что ты сказала?
– Это то, что она еще не рассказала тебе. Она не приняла предложение Гейбриела. Она водит его за нос с тех пор, как они встретились. – Он поднялся и с отвращением посмотрел на Кэтрин. – Мы надеялись, что, увидев нашу нищету, ты изменишь свое мнение. Что это заставит тебя понять, как нам необходимо то, что ты можешь сделать. Но увы, ты не изменилась. Ты все та же богатая и пустая лондонская штучка.
Она вздрогнула.
– Но это не так.
– Ты думаешь только о себе. – Его голос эхом отдавался в каменных стенах замка. Люди, проходившие мимо, замедляли шаг. – Ты как должное приняла наше гостеприимство, позволила моей жене надеяться, что спасешь ее от проклятия. Но ты все еще трусишь и боишься сказать правду.
– Броуди. – В холл вошел Гейбриел. – Она не может отвечать за то, что случилось.
– Не может? – набросился на него Броуди. – Ты поехал в Англию и ухаживал за ней, следуя английским правилам, но этого оказалось недостаточно. Даже согласившись приехать сюда, она преследовала личные цели – получить ответы на свои вопросы, а не для того, чтобы помочь нам. – Он указал на Кэтрин. – И даже после всего того, что случилось, она все еще не согласна стать твоей женой!
Гейбриел поднял руку:
– Это наше дело.
– Нет, Гейбриел. Ты не прав, – возразил Броуди. – Мы все страдаем от проклятия. Мы вправе знать, продлится ли оно еще двадцать лет?
Кэтрин смотрела на Фенеллу, на ее лицо, полное горечи и разочарования, и стыд переполнял сердце. Это эгоистично. Те самые люди, которые были так внимательны, так дружелюбны к Кэтрин, теперь смотрели на нее с обидой и подозрением. Ее ничто не ждало в Англии. Почему она все еще колеблется? Это место могло бы стать ее будущим домом.
Броуди со злостью повернулся к Кэтрин:
– Если мой сын умрет, это будет твоя вина, Кэтрин Депфорд. – Он опустился на скамью и закрыл лицо руками.
– Но он не умрет, – сказала Фенелла.
– Она должна выйти за него. – Вивиан вошла в холл. Выражение ужаса на ее лице поразило Кэтрин. – Мы не можем позволить ей повторить ошибку матери.
– Как ты можешь поступать так? – Голос Фенеллы дрожал. Слезы текли по ее щекам, глаза горели злостью и осуждением. – Как ты можешь снова обрекать нас на этот ужас?
Ловушка захлопнулась. Всюду, куда смотрела Кэтрин, она видела лица, злые и полные страха, – от потрясенного лица Фенеллы до замкнутого лица Джин.
Унижение омыло Кэтрин ледяной волной.
Гейбриел не сводил с нее глаз. Ее серо-голубые глаза были широко распахнуты, губы дрожали. Нет, она не станет плакать, его Кэтрин. Она будет высоко держать голову и с достоинством встретит осуждение. Ее не сломить этим. Она не станет рыдать. Она крепко стоит на земле и несет ответственность за свои поступки.
Его сердце переполняла гордость.
– Мы все беспокоимся, – сказал он, подходя к Кэтрин. Остановился и взял ее руку. Кэтрин удивленно заморгала, и он улыбнулся ей, прежде чем снова повернуться к своим родным. Ее рука по-прежнему лежала в его руке.
– Все мы молимся за ребенка Броуди и Мейры.
– Когда вы собирались объявить нам? – потребовала мать. Его сердце сжалось при виде ее щек, влажных от слез. – Когда ты приведешь ее в дом… Мы все верили, что с проклятием будет покончено.
– Мы не должны страдать из-за прихоти одной девушки, – горячился Броуди. – Она позорит свое имя, впрочем, то же самое совершила ее мать.
– Я – тот, кто отвечает за это. Я – вождь Фарланов. – Дональд вышел вперед, стиснув зубы и играя желваками. – Она еще очень молода, и ей чужды наши обычаи, Твое сердце преисполнено боли, Броуди Александр, и ты винишь во всем мою внучку.
– Она одна может остановить это чертово проклятие!
– А ты уверен, что причина в проклятии? – с вызовом проговорил Дональд. – Многие женщины и прежде рожали детей.
– Ты, старый… – Броуди бросился к Дональду. Гейбриел оставил Кэтрин и встал между ними.
– Прекратите, – мягко сказал он.
Броуди молча опустил кулак, но его гнев не испарился.
– Брат мой! – Гейбриел положил руку на плечо Броуди. – Это не поможет твоему сыну.
Броуди процедил сквозь зубы:
– Я не хотел…
– Знаю, ты не хотел. – Гейбриел переводил взгляд с одного на другого. Его тон не терпел возражений. – Кэтрин свободна в своем выборе, никто не будет заставлять ее принимать нужное нам решение.
– Но проклятие… – опять начал Броуди.
Гейбриел перехватил его взгляд, и сердце сжалось от сочувствия к другу. Он не винил Броуди за гнев и переживания, которые вывели его из себя. Видимо, мальчик умрет. Никто не в силах перенести такое.
