– Разумеется, госпожа Андор, – ответил мой собеседник и дал знак остальным, чтобы те занялись озвученным вопросом.
– Разрешите представиться, – добавил незнакомец. – Меня зовут Урс Фортис.
Ему очень шло это имя. Красавчиком Фортиса было не назвать, однако имелись в его внешности настолько магнетические притягательные черты, что от него было сложно оторвать взгляд.
Мы вдвоём двинулись за остальными королевскими стражами, которые быстро, но осторожно несли Мирогаста к домику Ясмин. Мирослав вспорхнул с плеча и принялся летать над нами кругами. Эта картина вызвала у меня состояние покоя, за которое я внутренне и ухватилась. Всё будет хорошо… теперь всё точно должно наладиться…
– А меня зовут Кларелия, – ответила после недолгого молчания Урсу и, немного пораздумав, добавила: – Но вы можете звать меня просто Клара.
– Господин Фортис, передайте Его Величеству Даридию нашу самую искреннюю благодарность. Мы с Иолантой прибудем к королю тотчас, как вернём Алафлии её истинный облик.
Велиций склонил голову перед Урсом, который в этот момент выглядел растерянным – впервые с тех пор, как мы встретились с ним три дня назад.
– Ваше Величество, служить вам по приказу моего короля – честь для меня, – отозвался Фортис и, припав на одно колено перед Велицием, поцеловал край его плаща.
Теперь настала очередь короля теряться. С долей смущения выпростав одежду из пальцев Урса, Величество что-то пробормотал и направился к карете. Они с Иолантой отбывали из Лидиции в столицу, возвращаясь в свою законную резиденцию – королевский дворец.
Мы с Катриной переглянулись, когда Фортис, тоже проговорив что-то невнятное, быстрым шагом удалился туда, где прогуливалась Ясмин. Вздохнув, каждая из нас пожала плечами, и как только карета с венценосными в сопровождении небольшого отряда охраны умчалась, мы с Кати направились в имение.
Решение перебраться сюда было принято в тот момент, когда мы с Фортисом и его людьми, несущими окровавленного Мирогаста, появились на пороге домика ведуньи.
Урс заверил, что его чутьё говорит ему, будто в Лидиции хирмитов нет, и так как и Андору, и Гамильту, и Ясмин нужна была помощь, а оказывать её в домике было не так уж и сподручно, решено было перебираться в поместье.
Когда мы добрались до Лидиции, я не смогла сдержать горестного стона. Некогда цветущее имение, больше напоминающее райский уголок, превратилось в жалкое подобие того места, которое я когда-то так сильно полюбила. Но делать было нечего – разместившись в тех комнатах, которые уцелели, мы принялись за восстановление поместья.
И вот теперь, через три дня, которые мы провели не покладая рук, Велиций и Иоланта приняли решение перебираться в столицу. Разумеется, это было сопряжено с некими рисками, но Фортис заверил – воины короля Даридия вместе с алафлийцами, сражающимися за свою землю, способны уничтожить хирмитов, а тех из врагов, кто выживет – оттеснить к тёмным землям.
– Гамильт сведёт меня с ума! – в который раз пожаловалась Катрина на управляющего. – Никак не удаётся убедить его в том, что пока рано вставать и уж тем более браться за работу! – воскликнула она, когда мы направлялись к комнатам, в которых разместили Гамильта и Мирогаста.
Я тяжело вздохнула.
– Согласись, это всяко лучше, чем если бы он был без сознания три дня.
Катрина, остановившаяся возле двери в спальню, что располагалась напротив комнаты, где ночевала я рядом с мужем, подалась ко мне и, сжав мою руку, с жаром сказала:
– Господин Андор очнётся вот-вот! Я уверена!
Мы с Кати обменялись усталыми улыбками. То, что Мир до сих пор не пришёл в себя, оставалось единственной моей огромной тревогой. Больше переживать было не за кого. Ясмин уже окрепла и вскоре собиралась возвращаться в свой домик. Гамильт вон тоже порывался командовать парадом. Мирослав сразу же, как только мы перебрались в Лидицию, был отправлен с письмами к тётушкам Ястреба и моим родным и принёс вести о том, что они целы и невредимы.
В общем и целом, я была бы совершенно спокойна, если бы не Мирогаст, за которого отдал жизнь мой милый Джей.
– Я и не думал, что на том свете окажусь в Лидиции рядом с тобой, – прохрипел Андор, стоило мне только войти в комнату.
Застыв на месте, я смотрела на мужа во все глаза. И им же не верила. Ястреб пришёл в себя! Святой Оливер, спасибо!
Подбежав к постели Мирогаста, я едва ли не упала на мужа, запоздало сообразив, что его раны хоть и затянулись, но всё ещё снова могли начать кровоточить.
– Слава богу! – выдохнула, переходя на полузабытые земные выражения. – Слава тебе, господи!
Ястреб неловко прижал меня к себе раненой рукой и тихо рассмеялся.
– Только не говори мне, что всё это сон, – попросил он.
Отстранившись, я быстро отёрла дорожки слёз, выступившие из глаз помимо воли, и помотала головой.
– Нет, это не сон, – заверила я мужа.
Он помрачнел и попытался приподняться на локтях, однако был тут же уложен мною обратно на постель.
– А что с Их Величествами? Что с королём и королевой? – всполошился Ястреб.
– С ними всё в порядке. Они уже отбыли в столицу. Пришла помощь от Даридия, часть его воинов до сих в Лидиции. Хирмитов удалось оттеснить обратно к тёмным землям и хоть пока рано говорить о победе, Великий Оливер наверняка на нашей стороне.
Я улыбнулась, глядя на Мирогаста. Чувствовала сейчас абсолютное, почти ничем незамутнённое счастье… И если бы Джей был рядом… Так, стоп. Мне нельзя об этом думать, а то превращусь в раскисший кисель.
– Но как так вышло, что я жив? – нахмурился муж. – Я же видел, что мне нанесли раны оружием из мельдихора.
Я закусила нижнюю губу. Всё же не говорить о дефе не получится. Не стану же я врать Ястребу, что понятия не имею, как ему удалось остаться в живых?
– Я нашла тебя на берегу Страшного озера… – начала я свой рассказ.
Сначала неспешно, мысленно не желая выдать что-нибудь то, о чём Мирогасту знать не полагалось. Но чем дальше рассказывала, тем больше убеждалась – скрывать от Андора мне нечего. Я поведала о том, как деф впервые оказался рядом. Как мы с ним подружились, как он множество раз помогал мне, а порой – даже спасал из передряг. Когда же дошла до событий, случившихся на озере, поток слёз из моих глаз стал беспрерывным.
– И тогда Джей пожертвовал собой, – проговорила я, стирая и стирая солёные дорожки со щёк. – Он сказал, что теперь я бессмертна. Смерть за смерть… Потому ты и остался в живых.
Мирогаст смотрел на меня так, словно видел впервые в жизни. В его взгляде были удивление, теплота и… восхищение. Пожалуй, так на меня ещё не взирал ни один мужчина в жизни.
– Кларелия Андор, я должен сказать тебе кое-что важное, – проговорил Мирогаст, и теперь выражение его лица стало торжественным. – Ты – самая удивительная женщина из всех, что когда-либо встречались на моём пути. И я счастлив, что люблю тебя и что ты – моя жена.
