упорно думала о другом, возникало ощущение, что вот этот актер боевика, нахал проклятый, явился, чтобы нагло домогаться меня против моей воли. Хотя я сама же его и нафантазировала. В душе поднимался протест и брезгливость.
— Где же папа?!
Уф…
Который час?
После горячего напористого языка мужа я забыла обо всем. Мой телефон остался лежать на тумбочке в спальне.
Никогда бы не подумала, что мне понравятся оральные ласки. Раньше я стеснялась их. Казалось, что между моих ног недостаточно красиво, чтобы Суворов опускался туда лицом. Но я даже не вспомнила об этих предрассудках. И самая порочная сторона моей души хотела бы повторить…
— Эй! Мама! Папа!
Я вздрагиваю и спешу растолкать Захара.
— Вставай скорее, Аленка нас рассекретила…
— М? — он сонно приоткрывает глаз.
— Одевайся!
Состояние после сна еще немного мутное. Сползаю с кровати и торопливо поднимаю свой халат с пола, укутываюсь в него.
Захар, несмотря на вчерашнюю попойку, выглядит так, будто даже пробку не нюхал. Он тоже натягивает на себя вещи.
— И что мы скажем Алене? — нервно спрашиваю я.
Захар хмурится.
— Ты так трясешься, будто левого мужика в дом притащила. Успокойся. Она моя дочь.
И правда…
Но за столько месяцев я успела отвыкнуть от присутствия мужчины в коттедже.
Суворов открывает дверь.
Встречаемся с Аленкой возле входа в мансарду.
Если бы я не услышала ее голосок, она бы точно застукала нас в постели.
— Папа, привет! — приятно удивившись, пищит дочь. — Что ты делаешь в мансарде?
Наклонившись, Захар подхватывает Алену за подмышки и поднимает на руки.
— Там крыша в углу подтекала, мама попросила починить.
— Ого, — трется щечкой по его колючей щетине, — ты супермен!
— Аленка! — с лестницы раздается голос Риты. — Ты куда убежала? — но когда Рита видит Захара, стопорится. — Ой… Доброе утро, Захар Олегович.
— Здравствуй, Ритка.
— Алена увидела вашу машину из окна спальни. Обрадовалась очень.
— Папа чинил крышу! — гордо заявляет Алена.
Однако по моему лицу няня могла догадаться, что с утра пораньше Суворов здесь отнюдь не ремонтом занимался.
— Пойдем, малышка, нужно собираться в садик, — тактично говорит Рита.
— Нет! — хмурит бровки прямо как папа.
— Алена, — подключается Захар, опуская ее на пол, — тебе нужно в садик.
— Не хочу-у-у, — надувает губки. — Если я уйду, вдруг ты тоже уйдешь?
Не зная, что ответить, Суворов бросает на меня короткий взгляд.
— Он… дождется тебя, — с заминкой шепчу я. — Не переживай.
— Тогда ладно! — повеселев, Аленка берет няню за руку.
Девочки уходят.
Выждав небольшую паузу, мы с Суворовым тоже разбредаемся по дому.
Он скрывается в ванной, я первым делом иду к телефону.
Не проспала — и на том спасибо!
Умывшись во второй ванной, собираюсь на работу.
Крашусь, сидя за туалетным столиком, когда Захар заходит ко мне в спальню. Точнее, нашу бывшую спальню. Он так осматривается по сторонам, будто видит ее впервые. Проводит рукой по кровати, переставляет декоративные фигурки на полочке.
— Ты сменила шторы?
— Да, графитовые навеивали тоску.
— И картин здесь не было.
— Не было.
— Тебе же было жалко портить стены дырками…
— А теперь нет.
Он садится на кровать.
— На работу собираешься?
— Да.
— Может, отпросишься? Неохота ждать Аленку одному… раз уж ты разрешила.
— Ты же знаешь, что это невозможно.
— Почему? Кирияниха не отпустит?
— Не отпустит.
Дернув бровью, Суворов берет мой смартфон.
— Что ты делаешь? — подскакиваю с пуфика. — Ты ей звонишь? Не смей!
И тогда Суворов снова встает. Прыгаю возле него, пытаясь выхватить телефон, но не успеваю.
— Эльвира? — басит Захар. — Нет, это не Лилька, перебравшая с тестостероном, — еще и хохмит. — Она сегодня не приедет на работу. Я не разрешаю. Так что подыщи ей на день замену.
Кириянова что-то жужжит в ответ, на что Захар улыбается.
Он меня не пускает! Надо же!
— Проблем не будет, — говорит мне Суворов, отключив звонок.
— Ты меня работы лишить хочешь?!
— Нет. Ты слишком демонизируешь Кириянову. Нормальная она тетка. Как услышала, что я с твоего телефона звоню, сразу же в положение вошла.
Если честно, в глубине души я рада внеплановому выходному.
Работа в Модном доме отнимает у меня слишком много времени и сил.
Я уезжаю к десяти утра и зачастую возвращаюсь в десятом часу вечера, а если намечается мероприятие или конец месяца, то и позже. Выходной раз в неделю — за счастье. И так много лет.
Не назвать меня домохозяйкой, занимающейся бытом и живущей только семьей.
Моя жизнь это работа.
Тем более сейчас Кирияновой в голову стрельнула идея расширить ассортимент. Помимо нарядов она планирует выпустить уникальную линейку украшений. Поэтому вот уже пару недель мы зашиваемся. И я мечтала отдохнуть.
Но хвалить Захара не стану, чтобы не взял в привычку так делать.
Вообще, Суворов всегда мечтал, чтобы я больше времени уделяла ему и дочери, ведь моя работа — не вынужденная мера. В нашем семейном бюджете моя зарплата ничего не решала, но я не представляю себя без карьеры и дольше двух недель дома не просижу.
— Не делай так больше, — как можно строже говорю и выхватываю у Захара телефон.
— А тебе очень идет голубой, — мастерски меняет тему, опустив взгляд на мою блузку.
— Не голубой, а цвет морской волны!
— Да похуй…
Обнимает меня за талию. Медленно ведет ладонями вниз, вызывая во мне новый всплеск адреналина.
— Не надо, мы в доме не одни, — шепчу я.
— Дочка и Ритка уже уехали, — широко улыбнувшись, прожигает меня пристальным взглядом. — Я видел в окно.
Глава 42
Мое сердце бьется так сильно, что его слышу.
Я необычно взволнованна.
Захар проводит рукой по моим волосам, запускает в них пальцы и стягивает пряди на затылке. Запрокинув мою голову, проходит дорожкой жарких поцелуев по шее. Другую руку опускает ниже и сдавливает половинку попы. Его участившееся дыхание обжигает кожу.
— У тебя плохо получается притворяться, что ты не хочешь меня, милая.
Неужели все так просто прочитать в моем взгляде?
Мысли о том, что Захар снова овладеет мной, сводят с ума.
Каждый секс с ним настоящим как будто первый. Не знаешь, что от него ожидать. И вместе с тем это непостоянство очень заводит. Никогда не надоест.
Впиваюсь ногтями в его твердую спину. Даже через одежду чувствую, какой он горячий.
Захар подталкивает к кровати, валит на нее и ложится на меня сверху.
Хотя свой вес держит на руках, я все равно чувствую себя уязвимой, беспомощной и обездвиженной его мощным телом.
— Скажи честно, Весна, сколько грязных снов с моим участием ты видела за эти три месяца?
— Достаточно, чтобы подумать, что слетела с катушек.
— Я
