в положенное время спускаюсь на парковку.
Кот ждет меня в своей тачке.
Сидит красивый. Зажила его рожа. Поэтому, наверно, и сменил гнев на милость.
Открываю переднюю пассажирскую дверь и залезаю в салон.
— Что за помощь, Саш? — спрашиваю сразу.
— Фига ты вежливый, — возмущается Сашка. — Поздоровался бы хоть. Месяц друга не видел, между прочим!
— Ну здорово! — говорю с усмешкой.
— Так ты и с Ясей поздоровайся, — говорит Саша. — А то невежливо как-то…
На меня как будто ведро ледяной воды вылили.
Поворачиваю резко голову назад и вижу ее. Сидит на заднем сидении. Красивая моя, пиздец.
Тут же меня простреливает догадкой, что если она здесь, в его машине, то вероятно теперь она с ним. И мне снова хочется что-то убить.
Но я, блядь, справлюсь.
Я дал ей свободу.
— Здравствуй, Макар, — она улыбается мне, как старому другу.
Просто и искренне.
— Здравствуй, — выдавливаю я.
— Нам нужно вынести на помойку одно старое пианино, так что понадобится твоя грубая сила, — Саша пихает меня в бок, и я поворачиваюсь вперед, прекращая пялится на Ясю.
— Пианино Таисии Викторовны? — спрашиваю я.
— Да, — тихо отвечает Яся. — Бабушка хочет купить новое, а старое даже даром никому уже не нужно.
Меня кроет от ее нежного голоса. Просто башню сносит. Похоже, я переоценил свои силы.
Если она реально с Сашей, то мне лучше поскорее убраться отсюда, пока не наделал опять нехороших дел.
Но я не сваливаю. Я остаюсь сидеть на своем месте, хрен знает почему.
Кот заводит машину и трогается с места.
Он везет нас в наш старый поселок. И это одни из самых мучительных часов в моей жизни.
Мы едем молча. Все будто проглотили свои языки.
А в моей голове сами собой возникают картинки, на которых моя Яся прижимается к Сашке. Доверчиво смотрит не него, мать вашу.
И я пиздец как ревную.
Когда мы подъезжаем к нашему старому дому, я уже готов наложить на себя руки. Потому что это, блядь, просто невыносимо.
— Вы давайте поднимайтесь, — говорит Сашка, — а я зайду сначала к Сонечке из третьего подъезда. Макар, помнишь, Сонечку?
Нихрена не понимаю, но киваю. Соня Скобелина училась с нами в одной школе вроде бы.
— Так вот, — Сашка улыбается, — мне тут птичка на хвосте принесла, что она развелась недавно. Хочу пойти посочувствовать.
Мы вылезаем из тачки. И я пытаюсь догнать, что тут не так.
Странно как-то валить к другой, когда приехал с девушкой.
Так и продолжаю тупить, провожая взглядом потрусившего к нужному подъезду Сашку.
— Ну что, пошли? — торопит меня Яся.
— Пошли, — на автомате соглашаюсь я.
Иду за ней по лестнице и любуюсь.
Жалко, что уже осень, и в плаще, который на ней надет, не видно задницы. Без этого вид со спины никогда не будет полным.
Она открывает дверь в квартиру, и мы заходим.
Что же ты делаешь, солнышко мое? Зачем подпускаешь к себе зверя так близко?
Я ведь держусь уже из последних сил.
Яся скидывает обувь и свой плащик.
Проходит в комнату.
Все в этой квартире возвращает меня в убогую юность. Когда я дрочил, представляя себе мою крошку.
Похоже сегодня придется вспомнить молодость.
Захожу в комнату, и вижу ее, сидящей на стуле перед пианино.
— Без Саши не справимся, — говорит она, будто извиняется. — Придется его ждать.
— Угу, — говорю я, усаживаясь на диван, который, если ничего не изменилось, служит ей кроватью.
— Хочу кое-что попробовать, — говорит Яся с легкой улыбкой. — Пока вы не унесли пианино… как думаешь, у меня получится что-нибудь сыграть?
— Уверен, что получится, — подбадриваю я ее.
Давай же, милая, отпусти прошлое. У тебя все получится.
Яся поднимает крышку инструмента и робко касается пальцами клавиш. Не нажимает. Просто проводит по ним, будто вспоминая какого это.
Яся решается, и тонкие пальчики давят в нужных местах.
Звучит мажорный аккорд. За ним еще один и еще.
Пальчики Яси порхают над клавишами, иногда сбиваясь и спотыкаясь.
Она забавно пыхтит, делая паузы. Но эта самая лучшая музыка, которую я слышал в своей жизни.
Ты моя песня, Яся. Только рядом с тобой звучит моя душа.
Ярослава вдруг прекращает играть. Прячет лицо в ладонях, и я слышу тихие всхлипы.
Не выдерживаю. Подхожу к своей девочке и обнимаю, притягивая к себе.
— Я смогла, — шепчет она сквозь слезы, — понимаешь, думала уже никогда не получится…
— Ты умница! — я подхватываю ее на руки и сажусь вместе с ней обратно на диван.
Устраиваю ее на своих коленях, словно маленького ребенка.
Держу свое сокровище крепко, и зарываюсь носом в ее распущенные волосы.
Яся больше не плачет. Чувствую, как ее руки обвивают мою шею.
— Ты ведь уже не женат? — спрашивает она.
— Не женат, — с улыбкой подтверждаю я.
Она сама тянется к моему лицу и касается моих губ своими.
Я не двигаюсь. Даю ей шанс передумать.
Но она этого не делает. Несмело целует мои сомкнутые губы. Словно боится моей реакции.
Моя реакция на нее всегда одинаковая. Упирается сейчас в ее бедро. Даже, сука, уже больно.
Отвечаю на ее поцелуй нежно. Хочу насладиться моментом, когда она потянулась ко мне сама. И только потом толкаю в ее рот свой язык.
Яся тихо стонет. Дрожит в моих руках, и это кажется чертовски правильным.
Зверь внутри меня доволен собой.
И я уже готов опрокинуть ее на диван, когда Яся отстраняется.
Я не удерживаю. Пусть моя девочка делает то, что считает нужным.
— Макар, — говорит она, — прежде чем мы займемся сексом, я хочу поговорить.
Заставляю себя кивнуть,
