Денис. Который тут же поздравил Хакаса с днем рожденья и подарил чехол для нового оружия (качественно переделанный из гитарного, но кого это волнует). Кстати, гитары и пение у костра (Капиталиста) набирало свою силу, студенты по вечерам музицировали, что уже создавало конфликты с более старшим поколением, потому что как такового принудительного отбоя не было, кто-то ложился спать, кто-то волоёбил. Иваныч под это дело строил дом культуры, круглый, из остатков пеноблоков, с тепло-звуко-изоляцией, чтоб студенты жгли там костёрок, а не голосили на весь колхоз.
Мы запоздало принялись поздравлять монгольского воина, хлопать по плечам. Тот хитро позволил всем праздничным словам иссякнуть и мастерски имитируя жалостливый голосок напомнил о своем скромном пожелании установить на трактор акустику. Ветер его не смущал, он оказывается уже был снаружи. Если не шастать по открытой местности, то доехать можно и до совхоза, вывезти остатки зерна, и до химзавода, установить акустику и заночевать. Там же сделать на тракторе короб-багажник. И еда и снаряжение и даже палатки со спальниками он уже подготовил и готов ради такого случая даже путешествовать в кузове, а мы сможем взять в путешествие прекрасных дам.
Короче, Кабыр нас всех уделал как спящих, всё рассчитал и упрямо добивался своего. В день рождения мы никак не могли отказать. Тем более своим девушкам в поездке. Зная, что гопники в непогоду не нападут. И короб давно хотел поставить. Ешкин дрын. Хитрожопый талантливый молодой охотник.
Кстати, некоторые девицы в лагере оказывают ему знаки внимания, но он их упорно игнорирует.
Делать нечего. Едем. В этот раз возьмём с собой мутно-зеленые мешки для зерна.
Разумеется, всем пришлось набиться в кабину, никто в биндюге не поехал. И по дороге пришлось слушать Никольского с Чижом, таково было пожелание (и флешка) именинника. Кабыр сел чуть в ноги, Арина слева, Денис с Катей справа. Тесно, но при взгляде за пределы кабины, где бушевали потоки снега, так сразу уютно.
Покатал в голове мысль посадить за штурвал Хакаса, но отбросил. Погода нелетная, даже мне с наибольшим опытом трудно.
Прогрелись. Тронулись. Сзади послушно катилась биндюга, прикрытая тентом, который периодически натягивал озорной ветер.
Мир вокруг кипел круговоротами и шуршал снегом, но за пределами Завода стало несколько проще. Ветер дул «в лицо», хорошо хоть день. Здорово мешает ориентироваться в пространстве. Тем не менее аккуратно полз. Чем дальше, тем проще, тем более что скоро путь прошёл уже по диким местам.
Ближе к «точке» на карте снова притормозил чтобы не налететь на какую-нибудь деревенскую избу, с которой вдруг сдуло снеговую шапку.
Теоретически можно было обосноваться в этой деревне и последовательно обыскивать дома. Согласно карте в деревеньке никак не меньше сотни домов (и ни одного выжившего). Основное предприятие мы окучивали, но каждое хозяйство это погреб, у многих запасы зерновых, это заледеневшая картошка (эдакие грязные камни, мы такие уже очищали и готовили, получается некая питательная квашня-пюрешка). Это хозинвентарь, это могут быть заживо замерзшие свинки и куры. Готовить такое чудо отдельная сложность, потому что ничего общего с полуфабрикатом, который раньше можно было достать из морозильника в шумном супермаркете — не имеет. Нет. Это офигевший перед смертью труп, с волосами, кишками, перьями. Однако, я думаю, скоро мы дойдём и до такого, мораль это вполне позволяет. Короче, пространство для поисков огромное. Но не сегодня и не в такую погоду.
Ветер с северо-запада и запада. Наш вход в хозблок совхоза «Выселки-что-то-там» тоже смотрит скорее на запад. Поэтому его не занесло, напротив, даже подвымело, местами до плотной корки тёмного льда. Другое дело как открыть ворота под ударами стихии?
Вывалились из кабины. После некоторых сомнений, оставил двигатель трактора работать на холостых.
Ветер не сбивал с ног, но ощутимо толкал. Ворота мельницы — две простецкие стальные пластины, снабженных ручками. Уходя, мы не заперли на ключ (да и не знали где он), а только прижали створки здоровенным пеньком-колодой, найденной тут же. Вот только тогда погода была чуть спокойнее.
Откатили массивную деревянную болванку, потянули. Чёртова репка. Тянем-потянем. Когда неумолимый ветер чуть стих, напряглись все, вытянули. Распахнули, в помещение тут же ворвался снежный хаос. При помощи такой-то матери и совместной акробатики оставили небольшую щель, зафиксировали всё той же колодой.
Нестерпимо воняло мышами. Света мало, добавили при помощи фонарей. Разрешил имениннику и девушкам чуть погулять по зданию (но только вместе). Сам с Денисом рутинно тащил мешки, грузил, завязывал, потом вернулись разведчики, помогли. Хвостатые так и не появились.
Частички пыли от муки и зерна поднимались, заполняли щели одежды, лезли в ноздри.
Задерживаться не стали. К середине дня, слегка уставшие и пыльные, мы уже двинулись в сторону химзавода.
* * *
Почти два часа откапывали ворота в гараж химзавода. Все взмокли. Тело чесалось. Такой себе день рожденья.
Дрова привезли с собой. Костёр разожжен на большом алюминиевом листе неизвестного назначения, практически посреди цеха. Занимался им я. Хотя бы потому что чем-то другим — лень.
Кабыр, уговоривший Дениса ему помогать — вовсю занимался снятием и переустановкой внешних колонок. Девушки бродили между машин, посидели в паджеро, побибикали клаксоном порше. Эдакая прогулка по музею автомобилей. С возможностью тактильных ощущений.
Ну а я принёс котёл для приготовления каши, оборудовал опора, подвесил. Имелась даже дефицитная армейская тушёнка. Разливал виски лоусон, разбавлял пепси манго. Пир горой. Пока все расслабленно бродили, хлебнул в одиночестве.
Если затихнуть, то слышно, как ветер гудит по металлической крыше гаража. Но звук не злой, не угрожающий, не предвестник смерти. Хотя не сказать, чтобы это был приятный звук.
Говорят, человека шум дождя успокаивает. Это на инстинктивном уровне, вроде как наши древние предки, сидя в пещерах, норах и хижинах могли чувствовать себя во время дождя в любое время суток в безопасности, потому что крупные хищники под дождём не охотятся.
Когда я ещё услышу простой мерный тук-тук капель с неба? Пока сверху только снег, снизу лёд, посредине чёртов ветер в качестве переменной. Вернуться в прошлое, я бы предпочёл выживать ближе к экватору. На Кубе. Учил бы сизых от легкого морозца негров как строить теплые жилища, как рубить пальмы на дрова, готовить крокодилов и игуан. Соотечественники куда опаснее крокодилов. Тут попробуй выжить, когда погода дует Арктикой, промораживая до самый простаты.
Снова делаю глоток.
Мясо и мясные консервы практически исчерпаны. Хорошо, что вообще еда есть, но жизнь нас неторопливо превращает в вегетарианцев. Возможно, была бы река, из-под льда можно было бы удить рыбу. Теоретически. А вот животных на поверхности становится всё меньше и меньше. И они ещё стараются друг друга убить. Мда.
Мы по возможности избегаем растопки снега, хотя никаких подтверждений угрозам Августа про серные соединения в нём не находили. В хозблоке нашлись несколько баклажек с водой, которая само собой превратилась в ледяные кубышки. Варварски срезав с двух таких пластик, топил их прямо во втором походном котелке. Остальным дал возможность растаять естественным образом, просто придвинув поближе к костру.
Рассеянно похлопал на месте ли пистолет. Обойма полна. Топор недалеко. Перед сном проверю запоры дверей и ворот. Чувство постоянно грозящей опасности крепко поселилось в сознании, стало её частью.
Готовить из полуфабрикатов несложно. Кипит вода, туда отправляются три бульонных кубика «кнорр». Предпочитаю Галину Бланковну, но сейчас выбор звучит так — берёшь что есть и не выёживаешься или помираешь от голода, причем буквально.
Подумал о том, что положение Базы очень и очень неплохое. За месяц завезём всего что нужно до конца зимы, потом будем затариваться «в запас» и для целей торговли. Рост численности за зиму тоже не исключён, у нас много молодых, которые постепенно разбились на пары. Плюс постоянно кто-то прибивался. Иваныч к новеньким относился с подозрением. Вдруг шпионы гопников? Толковой контрразведки не было.
Пока вода кипит, добавил немного специй, три лавровых листа, соли. Заложил ячневой крупы. Несколько меньше, чем надо для такой емкости, но уж сколько есть. Варить двадцать-тридцать минут. Засек по кварцу. Время почти двадцать часов. Кстати, скоро сеанс связи. Когда сварится, туда же уйдут две банки тушенки.
