Книга Талисман цесаревича - Сергей Юрьевич Ежов

— Время, Акакий Протасович, время?

— По времени, так в течение трёх-четырёх месяцев уложимся.

— Прекрасно. Где в Москве строят дормезы[61] и дилижансы[62]?

— Известно где, Юрий Сергеевич. Каретный ряд самое место на Москве, где кареты строят и продают.

— Не посоветуете ли мастера, который делает самые прочные дилижансы?

— Это тоже всем известно: мой однофамилец, Яковлев Гордей Гордеевич. Его мастерская и контора стоят на Садово-Каретной улице, сразу справа.

— Спасибо, Акакий Протасович.

И мы с Луизой отправились в Каретный ряд.

* * *

— Значит самоходный экипаж. Автомобиль значит. — басовито бормотал сухонький старичок с бородой едва ли не больше него самого — С двигателем значит. А ты Пахом Гордеич что по сему поводу думаешь, какие сомнения возникли?

— Есть сомнения, батюшка Гордей Гордеевич. — таким же басовитым голосом отвечал бородач, габаритами чуть не втрое больше отца. Я бы усомнился в их родстве, да лица почтенных каретников донельзя похожи.

— И что за сомнения, Пахом Гордеевич?

— А вот извольте видеть, батюшка Гордей Гордеевич, привод от мотора. Цепь, да необычная. Ненадёжно сие.

— Цепь не наша забота, это по двигательной части.

— Ежели по нашей, по кузовной и ходовой части, батюшка Гордей Гордеевич, то сомневаюсь я по поводу рессор. Мы ладим такие, чтобы выдерживали скачку галопом. Так?

— Так.

— Да галопом кони могут скакать не больше часу, а обычно они едут шагом или лёгкой рысцой, не более десяти вёрст в час.

— Ну-ну, Пахом Гордеевич, излагай! — поощрительно бормочет отец.

Сын в ответ на скрытую похвалу улыбается и продолжает:

— При галопе наши экипажи сильно трясёт и швыряет, а если долго скакать, то рессоры не выдержат, лопнут. Их высокоблагородие бает, что автомобиль будет ехать со скоростью двадцать вёрст в час, это как в галопе. Не сдюжат рессоры.

— Как думаешь обойти сие препятствие, Пахом Гордеевич?

— Я полагаю, Гордей Гордеевич, что пластины рессор надобно утолщать, да и пластин ставить не менее четырёх, а то и пяти. И колёса надобно делать сильно прочнее, с бронзовыми подшипниками, с усиленной шиной.

— Вот, Ваше высокоблагородие, слышали, что говорил мой наследник?

— Слышал, мастер. Прав Пахом Гордеевич, колёса и рессоры нужно усиливать. А кроме них, внимательно посмотрите, как можно усилить раму и кузов. Сиденья тоже надо сделать мягче. Сделайте сиденья водителя и пассажиров пружинными, с плотной и упругой набивкой. Помните, что на автомобилях будут возить самого государя-императора, но об этом молчок. Проболтаетесь — познакомитесь с полицией, а то и с Тайной Экспедицией.

— Мы не из болтливых, Ваше высокоблагородие, не беспокойтесь.

— За какой срок сделаете шесть экипажей?

— Непростой вопрос, Ваше высокоблагородие. Деревянную часть мы изготовим и соберём, как я и обещался, в течение двух месяцев, быстрее не выйдет. Сами должны понимать: дело хоть и срочное, но качество выделки страдать не должно. У меня мастера высшего разбору, за каждого могу поручиться, но работают они основательно и вдумчиво. Нельзя их погонять, ерунда получится. Да и у Вас, ежели я правильно уразумел, нет желания опозориться, когда автомобиль развалится прямо на глазах царя-батюшки.

— Верно понимаете, уважаемый. Назначенный срок меня устраивает. Приступайте к работе, а я поеду в Арсенал договариваться по поводу рулевых колонок и прочего добра.

— Мастера Арсенала самолучшие на Москве, это Вы, Ваше высокоблагородие верно решили. Полагаю, что как они сделают нужную снасть, так мы сделаем, что положено по своей части.

— Не лучше ли будет доставлять детали по мере изготовления?

— Мысль недурная. Эдак у нас выйдет правильно: мы, значит, сделаем первый кузов, ваши мастера установят мотор и управление, а ежели возникнет какая закавыка, так будет время неисправность устранить, и в следующих экипажах оной не допускать.

— Мудро, Гордей Гордеевич. Нет ли у Вас мысли нанять дополнительных мастеров?

— А тут как бог даст. Если всё пойдет, как рассчитываем, значит, управимся сами. Ежели, паче чаяния, не станем успевать, то приглашу мастеров моего дорогого соседушки, он в помощи не откажет, побратимы мы с ним.

И мы с Луизой отправились домой.

* * *

— Юрий Сергеевич, почему Вы установили срок изготовления автомобилей в два месяца? — наконец задала Луиза волнующий её вопрос.

— Всё довольно просто, уважаемая Луиза Августа. Я хочу успеть к рождению наследника престола. Вы же понимаете, какая получится яркая демонстрация достижений, если мы успеем к этому сроку. У нас получится двойной подарок Его императорскому величеству, и уж простите за цинизм, легче удастся получить требуемые суммы для заводов по выделке моторов. А кроме них — автомобильных и тракторных заводов.

— Ясно. Но хватит ли в России чугуна и стали для стольких машин, ведь счёт пойдёт на тысячи? Вы, как мне помнится, беспокоились об отсталости русской металлургии.

— В том-то и дело, что при помощи техники, которую будут строить новые заводы, я собираюсь решить проблему стального голода в стране.

— Да-да, эти Ваши многочисленные соратники, которые сейчас ведут изыскания по всей европейской части России. Вы рассчитываете, что они к тому времени найдут необходимые месторождения?

— Именно так. А ещё в Туле, Перми и Нижнем Новгороде будут строиться заводы по выделке станков. И они скоро, не далее чем через год, должны дать первую продукцию.

— Простите за неловкий вопрос, но, сколько на Ваши задумки будет потрачено денег?

— На наши задумки, уважаемая Луиза Августа, на наши. Больше пяти миллионов серебром.

— Господи, боже мой! Вы не боитесь провала?

— Очень боюсь. Сейчас, когда мы на пороге победы, простая задержка в финансировании может обрушить все планы, а с ними и Россию.

— Юрий Сергеевич, но меня всё же пугает эта цифра — пять миллионов серебром.

— Всё не так страшно, Луиза Августа. Понимаете, затраты очень и очень скоро начнут приносить сначала отдачу, а довольно скоро и чистую прибыль.

— Каким образом?

— Всё довольно просто: станкостроительные заводы будут поставлять станки не только на моторные и автомобильные заводы, но и на продажу. Дешёвая сталь пойдёт не только на наши заводы, но и опять же, в свободную продажу. Понимаете, Луиза Августа, крестьянам нужны дешёвые сельскохозяйственные инструменты, строителям нужны гвозди, скобы и прочие металлоизделия. Наконец, хозяевам домов нужны трубы и фитинги для канализации и водопровода. Это сотни тысяч тонн чугуна и стали.

— А как быть с кузнецами, которые сейчас изготовляют гвозди?

— Знаете, у них должно появиться гораздо больше работы.

— Откуда?

— Инвентарь нужно чинить, лошадей подковывать. Знаете ли вы, что сейчас крестьянские лошади почти поголовно ходят без подков по причине дороговизны?

— Да, я об этом знаю ещё с детства.

— А теперь железо станет намного дешевле, будет шире использоваться в промышленности и в хозяйстве, в том числе крестьянском, а изделия иногда нужно ремонтировать. Вот поэтому я будущим летом отправляюсь в Новороссию, чтобы там приступить к строительству целой плеяды железоделательных заводов.

— Вы возьмёте меня с собой?

— А Вам не будет тяжело?

— Не думаю.

* * *

Из письма графини Елизаветы Алексеевны Булгаковой ландграфине Каролине Генриетте Кристине Филиппине Луизе Пфальц-Цвейбрюккенской, принцессе Пфальц-Биркенфельдской:

'Дорогая Матушка!

Я ранее Вам сообщала, о моём романе с полковником русской гвардии Юрием Сергеевичем Булгаковым. Спешу уведомить, что наш роман завершился закономерно и счастливо: первого сентября тысяча семьсот семьдесят шестого года мы сочетались с Юрием Сергеевичем законным браком. Очень печально, что Вы с Вашим мужем и нашим Отцом не имели возможности посетить наше торжество. Надеюсь, что Вы вполне излечились от недуга поразившего Вас в столь неудачный момент.

Свадебные торжества проходили в загородном Павловском дворце, расположенном в пяти километрах от Царского села. Сей дворец с прилегающими угодьями подарил нам Его императорское величество Павел Петрович в качестве свадебного дара. Кроме того мой супруг пожалован в графское достоинство Российской империи. Неожиданно для меня нашу свадьбу посетило более трёхсот важнейших сановников Российской империи и значительная часть иностранных дипломатов аккредитованных в Санкт-Петербурге.

Сами торжества прошли чрезвычайно весело и радостно: кругом не было ни одного мрачного или даже озабоченного лица, кругом царили искреннее веселье, шутки и смех. Мой дорогой супруг специально для нашей свадьбы написал два полонеза, три польки и свадебный марш. Сии музыкальные произведения обществом оценены очень высоко и предвижу, что в будущем свадебный марш, посвящённый мне, будет