я бы их не делал. Я не претендую на деньги агрохолдинга «Балашовский», но Милана и Артур – моя семья.
Балашов снова молчал. Снова долго. Заговорил резко и коротко.
– Хорошо. Руки пожимать не будем, ограничимся словами.
А потом он так же резко встал и пошел к выходу.
– Топор войны зарыт? – все же негромко окликнул его вслед Марат. Балашов замер. А потом, так же, не оборачиваясь, резко тряхнул рукой, словно сбрасывая на землю что-то тяжелое. И снова быстро пошел к выходу.
***
– Милана Антоновна! – секретарша Артура влетела в кабинет без стука, заставив Милану вздрогнуть и оторваться от рассматривания того, что она держала в руках. – Милана Антоновна!!!
– Так. Не ори и говори внятно.
– Там… там… у Артура Антоновича в кабинете…
– Что. Там.
Но сердце заныло. Что могло у Артура случиться? Папаша заявился?! Милана встала, обогнула стол и тряхнула секретаршу Артура за плечи.
– Ну?!
Она судорожно выдохнула
– Там Артур Антонович и Марат Хасанович. И у них… кажется… скандал… Они орут друг на друга так, что оглохнуть можно.
Милана даже моргнула от неожиданности. Артур и Марат орут друг на друга?! Да что там могло случиться?! И Милана бросилась в кабинет генерального директора агрохолдинга «Балашовский». Бегом.
***
Секретарша нисколько не преувеличила, как надеялась Милана. Скорее, преуменьшила. Артур был просто красный. Милана брата таким никогда не видела. Красный и растрепанный, будто он тут штангу поднимал. Господи, они тут не подрались, не дай бог?!
Марат стоял у окна, упрямо сложив руки на груди. Брови в одну линию, губы поджаты, челюсти стиснуты. А на виске – ей отсюда видно! – с оттяжкой бьется жилка.
Да что могли так не поделить двое ее любимых мужчин?! Они же всегда прекрасно относились друг к другу! Милана переводила растерянный взгляд с мужа на брата и обратно.
– Вот скажи мне! – Артур обернулся к Милане и резко дернул воротник рубашки. Галстук его сбился совершенно набок. – Скажи, ты что, не могла выбрать себе в мужья кого-то… кого-то не такого упрямого!
– Артур, дело не в упрямстве, – Милана явственно слышала по голосу Марата, что спокойствие дается ему из последних сил.
– Только и именно в нем! – рявкнул Артур. – В твоих упрямстве и гордыне!
– Так! – Милана не могла, физически не могла видеть, как два человека, которых она так любит, в подобном тоне разговаривают друг с другом. – Объясните мне, что произошло?!
Артур и Марат обменялись сердитыми взглядами. И заговорил первым Артур.
– Твой муж… этот упрямый человек… А! – Артур махнул рукой и отвернулся. Милана перевела ничего не понимающий взгляд на Марата. Он смотрел на нее прямо. Но Милана видела, как тяжело дается ему этот разговор.
Да что, вот что они могли не поделить?!
– Артур хочет оформить на меня часть акций агрохолдинга «Балашовский». Я отказался, – Марат говорил это ровно. И как-то безжизненно. – Мне не нужно подаяние.
Лишь в последних словах прозвучала такая нота, что Милана похолодела.
– Подаяние?! – заорал Артур, резко оборачиваясь. – Нет, ты слышала – подаяние! - он в несколько шагов подлетел к Марату и встал напротив него. – Да как тебе еще объяснить, упрямая твоя Маратья башка! Без тебя ничего бы не было, как ты это не понимаешь?! Я бы без тебя тогда не справился! И ты – муж моей сестры! Отец моих будущих племянников! Мы одна семья, Марат, разве нет?! И это дело – не только мое дело, но и твое тоже! А ты… ты… ты… подаяние… Да разве же это…
Артур снова махнул рукой и отвернулся от Марата, засунув руки в карманы штанов и ссутулив плечи. Марат стоял, все так же упрямо сложив руки на груди, но голова его теперь была низко опущена.
Двое мужчин.
Двое упрямых мужчин.
Двое ее любимых мужчин.
Милана понимала Артура. Он был прав. Но она так же понимала, что Марат не мог поступить иначе – тогда это был бы не Марат.
Просто тупик какой-то…
А, впрочем…
Милана прошла к дивану медленно на него опустилась.
– Вы оба хороши! У меня от вас голова разболелась! Совсем не думаете о покое беременной женщины.
Они резко обернулись и теперь уставились на нее в две пары удивленных глаз.
– Знаешь, сестренка, по-моему, таким шутить нельзя… – неуверенно произнес Артур.
– А она не шутит… – хрипло отозвался Марат.
А потом он быстро подошел к дивану и опустился на корточки. Взял руку Миланы, прижал ее к своей щеке. Потом развернул ладонью – и прижался губами.
– Охренеть… – раздался голос Артура. – Охренеть. Ну, поздравляю, ребята…
Марат резко встал, подошел к Артуру и крепко его обнял.
– Ну, вот и все, брат. Все и разрешилось. Я возьму акции. Я буду ими владеть – целых девять месяцев. А потом, когда родится ребенок – я переоформлю их на него.
Артур демонстративно и со вздохом закатил глаза, но ответно обнял Марата. А потом подошел к дивану, наклонился – и так же крепко обнял Милану, шепнув на ухо: «Все будет хорошо». А затем Артур разогнулся.
– Ладно, я пойду, кофе в приемной попью. Но надолго мой кабинет не занимайте. Мне еще работать надо. – И уже на пороге кабинета добавил: – Милька, роди ему как минимум двух детей. Чтобы уже точно из состава акционеров никуда не делся.
***
Они лежали на постели в самой их любимой позе. Марат прижимал Милану спиной к своей груди, положив руку ей на живот – и медленно целовал шею. В такие моменты Милане казалось, что она куда-то уплывает. Или улетает. Медленно, невесомо, вверх.
Его пальцы медленно двигались по ее животу, словно очерчивая какие-то знаки. Защитные обереги.
Милана глубоко вздохнула – и положила ладонь сверху на его.
– Скажи, кого ты больше хочешь – мальчика или девочку?
Милана почувствовала, как улыбнулись его губы на ее шее.
– Для меня не важно. Буду любить и сына, и дочку.
Милана не сомневалась, что Марат именно так и ответит. И все же…
– Ну а все-таки? Если бы ты мог решать – то кого?
– Тогда… когда ты была беременна в прошлый раз – я хотел дочку.
У Миланы почему-то защипало в глазах. Марат словно почувствовал это, прижал ее к себе плотнее,
