Глава четырнадцатая
Мотания смыслов из уст в уста. Без какой-либо усталости. Чуть что – наготове быть. Изучать морской бой или сопеть без умолку над кофемолкой. Все одинаково расплывается перед глазами. Так зачем существам разлука и радость, любовь и смех? С отчаянием и ложечкой меда на верхушке. Вопрос из области вечного скитания души по нескончаемому водовороту жизни. Ответом на него будет:
– Шарф Дианы замотался вокруг этой фиолетовой сущности, и та издохла, не успев мы воздушные подушки принести! – Молвил синяк, который когда-то давно брал поясняющую бюллетень у лагуномолодцев. – Шарфист сам взошел на корабельную мачту и сбросился вниз, клянусь!
Раз так, пускай дальше кланяется в ноги Лагуне и мировому океану; управителя все равно больше нет, как нет и грозовых облаков над головами. Не хочет плыть по исковерканному небу субстанция вдохновенных идей. Философия смазала обручи розовым жиром и вынесла то на обозрение всяких прохожих, от того и ценность пропала.
Двое из Лагуны, Миста С и Диана, пожали руки всем детям, находившимся при водяной толще. Перекресток здесь замирает всего на секунду, а потом снова набирает ход. Выпрыгивает из плетенных сумочек и медленно свирепеет от натиска мультяшных историй. Высота Стекла растеклась по золоченному берегу, и в браслетах, что на запястьях, бренчит колокольчиками. Дом сделал так, как сделать было необходимо. Спать больше семи часов не положено!
– Звезда в наших руках, Миста, – Ди показала напарнику светящийся белый шарик, – что будем делать дальше?
Зеленые волосы ирокезных дел мастера перевалились через окно, дабы подышать свежим воздухом. Парень сделал руками жест, напоминающий взлет с аэродрома: вжииих, и ты плывешь в глубокой синеве. Он вымолвил:
– Быть может отправимся в параллельный мир? Давно хотел побывать в Павильоне Мяса.
– Там Время все еще играет в свои шаткие игры и посторонним вход строго воспрещен. – Сказала Диана, чуть поигрывая шариком в своих руках.
Девушка стояла на деревянном мосту и глядела в темное море. Загадочны были ее глаза, скрытые под маской из крыльев бабочек. Ди одела сю маску в знак памяти по ушедшему в космическое путешествие Дереву О. Оно росло близ Лагуны и многим поколениям вещало собой символ содружества с внешним миром и умиротворенную красоту с внутренним. И бабочки очень любили цветы данного дерева и прилетали к нему в любую погоду, не важно был ли это сильный ветер с дождевыми соплистыми каплями или нежная роса по утру. Дерево оберегало всех, кто находился под его могучей сенью.
Диана, заступивши на службу, мечтала однажды расстаться с формой доставщика и примкнуть к великому корню многовекового древа. К его медитативным субстанциям, дававшим покой и негу, к его светлому зеленому лику, который кажет всем желающим философские фильмы на любой лад. Дружба ветвей его крепко за собой стоит. А вокруг порхают бабочки и число их кажется бессчетным, распыленным по всей беспредельности.
Сознательное существо занимается житием само по себе, а общность природы существует сразу всем! Скопом или мелью, прорехой ли в облачном тумане или пещерными жителями с панцирем за спиной. Красота подарков для себя, для крикливого эго. А умиротворение – для всех, способных к наблюдению за мысленным потоком.
Дерево говорило безмолвно, нежностью обвивало любящих его воздушное учение. Миста С часто шутил по поводу смешных физиономий, которые просят у Дерева О милостыни на поесть или на звонкую монету. Ведь для мирских забот существует мозг, а Дерево это про другое. Деревко – сознание самостоятельное, но как искусно оно сцепляется с мозговыми волнами других живинок, что даешься диву!
Зелень лагуномолодца успела подмерзнуть на мятном ветерке, а Диана все стояла на мосту и глядела, ввинчивая свой острый взгляд куда-то в застенок известной реальности. Ее рыжие волосы с изяществом развевались в соленой дымке океана, временами складываясь в узорчатое художество неизвестного ваятеля. Когда Розовая Длань упразднилась, потоковое творчество прекратило ход, а когда и Звезда оказалась в «чужих» руках, то Розидателям пришлось совершить преобразовательное шоу.
Хорошо складывалась история с Грозой, оказалась она при Высоте, да не могла до нее добраться, ибо заморожено все вокруг! Петелька в петельку, капля за каплей, дождь за дождем и бам: приплыла к воздушной красотке весть из-за параллели, что ее ждут два молодых человека, пожелавших ее электрического присутствия. Гроза собрала скудные пожитки, припрятала за пазуху оригинальную шкатулку и отправилась в долгое-близкое путешествие, на прощание отправив поцелуй своему Отцепи-прицепи Ура.
Космос запределья выглядел страшным, но волновал душу, брал за лацканы неведомого пиджака. Дуновение ледяного бриза сорвало с Грозы красную шляпку, и та полетела в атмосферный вихрь Мяса. Скачок в черноту норы и Земляной Ров тут как тут показался провалом своего нутра, приглашая отведать последнего пути. Оранж грузно осел на пыльную землю, щебеча про себя о каких-то музыкальных деревяшках. А Черное Подреберье приветствовало гостью блеском темного металла и блеклой краской порядком пожухлой растительности.
Грозовая воздушность знала о Крейцере и Нексусе, которых след простыл, о которых судачат разные сплетенки, желая собрать расплывшейся в вечности паззл. Но данная суета молвы не для ушей Грозы, она собиралась представить новым друзьям (а она не сомневалась, что с лагуномолодцами они станут хорошими приятелями) оригинал Вдохновения, которого не видело еще не одно полнокровное существо этого мира.
Крученность знала об эксперименте лабораторных Назидателей, которые заставили лагуномолодцев созерцать то искусственное переливчатое облако. Подделку сварганили за месяц с небольшим, использовав для закваски микроскопический клочок грозового творчества. Гроза ведь собиралась затмить восприятие хранителей Башни неуемным потоком художеств, но план оказался не у дел, потому темная круча, несшаяся теперь по чернотам в другой мир, млела от мыслей, что ей наконец удастся показать себя и представить других, из своего кучнистого племени, в наилучшем свете.
– Друзья оценят мои способности, я стану для них новой Звездой, и старец выпустит из себя столько Слез, что их хватит на весь видимый мир. Высота перельется через край и станет новым мировым порядком!
Сей поток было не остановить и Черное Подреберье с успокоенным сердцем пропустило Грозу в свои владения, а там и моря разукрасились темно-синим с примесью зеленого.
Диана и Миста С наблюдали за ходом подсвечивающегося облака с интересом, но без фанатизма, которым славилась их гостья. Воды грудящегося моря затаили волнообразный бег с препятствиями и над Лагуной стоял идеальный штиль. Камни с растительностью тоже, казалось, выжидали прилет скорого великолепия. Одни лишь дети-доставщики не выказывали никакого интереса к новому для их взора развлечению, предоставив себя на околоток бумажной работы и течению ветхих чаяний у поедания остатков корабля.
Небеса вдруг скучились, неправдоподобно выпучив облачные завитки, а потом с громом и молнией явили через себя Грозовое торжество мощными всполохами электрических разрядов. Лагуна заверещала от зрительной феерии!
