наслаждения, делает его счастливым?
Клим ласкает с напором, посасывая, прикусывая, вновь и вновь проводя кончиком языка по складочкам. Но когда я готова уже разлететься на миллион осколков, отстраняется. Сам на кровати оказывается, мои бёдра закидывает на свои. Водит подрагивающей головкой члена по чувствительным складочкам. Мучительно медленно. Дразня нас обоих. Проверяя свою выдержку. Но только вот у меня выдержки такой нет. Поэтому я толкаю ладошками его в грудь. Так резко, что любимый не успевает среагировать и заваливается на спину. Взбираюсь к нему на колени, седлаю бёдра.
— Маленькая, — ладонями сжимает ягодицы, предупреждая от резких и необдуманных движений, — будет больно.
— Я знаю, — шепчу ему в губы, ладошкой обхватывая его плоть и направляя в себя.
Очень медленно насаживаюсь. Кусая губы, прислушиваясь к себе. Останавливаясь, чувствуя малейший дискомфорт.
— Прости, — шепчу, видя, насколько тяжело сдерживаться Климу.
Весь его лоб покрыт бисеринками пота. Но моё удовольствие для него важнее. Поэтому терпит. Сжимая зубы, терпит.
Когда плоть любимого полностью оказывается во мне, мы синхронно выдыхаем. Боли не было. Лёгкий дискомфорт. Непривычная наполненность. Но не боль. Приподнимаюсь и вновь опускаюсь.
— Мне не больно, — обхватив лицо Клима ладошками и вжавшись в его лоб своим, прошептала.
И всё. Эти слова стали пусковым крючком для Клима. Он опрокинул меня на спину и стал двигаться быстро, несдержанно, рыча сквозь зубы. Комнату наполнили неприличные звуки соприкосновения тел и моих стонов.
Я достигла пика невероятно быстро. Наслаждение взорвалось внутри. Растеклось по телу. Заставило задрожать, а после обмякнуть без сил. Но даже сквозь шум в ушах слышу, как рычит и стонет Клим. Чувствую, как выстреливает в меня. Блаженно жмурюсь, когда оказываюсь прижатой к его влажной груди.
— Моя проказница… Слабость моя… — шепчет, влажными салфетками стирая с меня и себя следы нашей страсти. — Заставила нарушить обещание… Моя…
— А ты мой, — пальчиками провожу по его шее, где остался след от моих зубов. — Признайся, специально напугал меня? Видел машину? Отвечай, — кулачком бью его в плечо, когда он слишком долго молчит.
— Паша сказал, что что-то должно тебя сильно напугать, чтобы ты обернулась.
— Я безумно сильно испугалась, — признаю очевидное. — Очень.
— Знаю. Прости. Иначе могли бы ждать долго.
— Когда ты покажешь мне своего волка? — надуваю губы.
— Завтра, — нежно поцеловал в нос. — Спи, маленькая. Глаза слипаются.
— А ты никуда не уйдёшь? Снова за работу не сядешь? — крепче руками его обвиваю.
— Не сегодня. Спи.
— И ты спи. Люблю.
И правда, спать хотелось настолько сильно, что стоило смежить веки, я тут же заснула. Счастливая и любимая.
Эпилог
Эля
Просыпаюсь я сегодня рано, в непривычно пустой кровати. Сажусь на кровати и тянусь к телефону на тумбочке. Едва беру его, тут же на экране высвечивается имя любимого мужчины, без пяти минут мужа. Улыбаюсь. Вновь он чувствует меня.
— Доброе утро, — со смешком в трубку, улыбаясь от уха до уха.
— Девочка моя, — мурлычет в трубку. — Не могу спать без тебя.
— Я тоже, — кутаюсь в одеяло. — Привыкла, что ты рядом.
— Сегодня ты полностью станешь моей, — голос Макса обволакивает меня.
— Уже давно стала, Максим, — говорю серьёзно. — Ты ведь и сам прекрасно это знаешь.
— Но, кажется, никак привыкнуть не могу. И поверить.
— Дурачок, — с ласковой улыбкой шепчу я. — Знаешь ведь прекрасно, что я чувствую к тебе.
— Выгляни в окно, — тему разговора резко переводит. Я с кровати вскакиваю и отдёргиваю в сторону занавеску, прилипая носом к стеклу.
— Макс! Какого чёрта ты пришёл? — несмотря на возмущение, в голосе проскальзывает радость.
— Сказал же уже. Выходи.
— Нет, Максим. Нельзя тебе видеть меня до свадьбы, — мотаю головой интенсивно, пытаясь и себя убедить в том, что спускаться на улицу сейчас не стоит.
— Птичка, — жарко выдыхает в трубку. С обещанием. Так, чтобы я вся покрылась мурашками, а в животе всё сжалось от желания. — Я соскучился, Птичка.
— Макс, я тоже. Но я не могу. Через час придёт визажист. Не могу, — с сомнением в голосе лопочу. Я знаю, что вот-вот сдамся. Этот парень моё самое большое искушение.
— Всего на час, — вновь этот низкий голос.
— Это плохая примета, — привела последний аргумент я.
— Срать я хотел на все эти приметы, Эльфёнок. Ты уже давно моя. А это просто формальность. Для мира людей. Ничего более. Перед Луной мы закрепили наш брак. Выходи. Я жду.
И сбросил вызов, даже не став выслушивать моих возражений. Уселся на лавочку у подъезда. А я… Разве я могу противостоять своему любимому оборотню? Нет, конечно. Поэтому быстро натянув первые попавшиеся под руку вещи, собралась и выскользнула в подъезд, стараясь не разбудить бабушку. На первом этаже влетела в крепкие объятия Макса. Парень поймал меня, спеленал рукам, сжал в своё тело, губами прижался к виску и замер.
— Как же я соскучился, — шепнул тихо. — Чертовски сильно.
Я не отвечаю, только лбом вжимаюсь в его шею. К чему слова, когда мы оба чувствуем друг друга. Когда мы с ним единое целое. Я не раз уже замечала, что мы даже дышим в унисон. Если это не любовь, благословлённая самими небесами, то что?
— Бабушка если узнает, будет ругаться, — шепчу, оставляя невесомый поцелуй на шее Макса. С удовольствием чувствую, как по телу любимого проходит дрожь.
— Не узнает. Пойдём, — тянет меня на улицу, в свою машину, припаркованную возле подъезда. Открывает заднюю дверцу и садится первым, усаживает меня к себе на колени и отрезает нас от внешнего мира.
— Максим, — я смущаюсь, когда чувствую, что бёдра парня вновь напряжены.
— М? — тянет довольно и сыто на ухо, прикусывая мочку. — Я не виноват, что ты так одуряюще вкусно пахнешь.
Рука Макса скользит под расстёгнутый пуховик, под свитер, сжимает грудь, не скрытую тканью лифчика. Я тут же застонала и выгнулась дугой в руках парня.
— Максимушка, — перехватила проворные пальцы любимого, застывшие у кромки джинсов, — нет. Нельзя, Макс.
— Соскучился, сладкая, — шепчет на ушко, языком обводит ушную раковину.
— Я тоже. — Ласково провожу пальцами по его щеке. — Но
