– Именно этого Макс и… – Она умолкла на полуслове.
Сейбер впился в нее подозрительным взглядом.
– Макс? Так Макс хотел, чтобы это произошло?
– Он думал, если ты скомпрометируешь меня, то женишься на мне, и я буду в безопасности.
– Ему всего пятнадцать, – ошеломленно промолвил Сейбер. – Как такая мысль могла прийти в голову пятнадцатилетнему мальчишке?
– Ты забыл… – Ее голос дрогнул. – Ты забыл, что мы росли в других условиях. И в пятнадцать лет человек перестает быть ребенком, не так ли?
– Да, – согласился он, вспомнив свое отрочество и первое пробуждение желаний. – Но как мог Макс замышлять что-то против меня и использовать для этого тебя, свою сестру?
– Ты не понимаешь. Мы были напуганы. И он верит, что я тебе не безразлична и ты защитишь меня.
– Защищу от чего?
– Я боюсь! – Она ударилась в слезы – рыдания сотрясали ее тело. – Он х-хочет причинить мне боль, уничтожить меня. Я не знаю, зачем ему это. Понимаешь, Сейбер? Он желает мне зла, а я не знаю, что его заставляет это делать!
Он отпустил ее запястья и прижал ее к себе. Холодный пот выступил на ее коже.
– О чем ты говоришь, Элла? – спросил он, прижавшись губами к ее волосам. – Макс желает тебе зла? Не понимаю.
– Не Макс. Другой.
– Объяснись. Кто преследует тебя?
– Не знаю, говорю же тебе! Но если я стану твоей, он поймет, что ему придется иметь дело с тобой, и тогда он, может быть, оставит меня в покое.
Она тяжело дышала, уцепившись за него, как за последнюю соломинку. Его бросило в жар.
– Пожалуйста, Элла, не плачь. Успокойся. – Он слышал свое собственное хриплое дыхание. – Если ты не знаешь, кто это, почему ты решила, что он вообще существует? Неужели тебя так напугал шарф из шифона?
– Нет, не то.
Сейбер сел на край постели, накинул на себя простыню и усадил Эллу на колени, прижав ее голову к своему плечу.
– Снова кто-нибудь подбросил шифоновый шарф?
– Там, в кармане моего платья, записка, – сказала она. – Мне ее передали сегодня утром. Финч говорит, что нашел ее на подносе. Никто из слуг не помнит, кто ее принес.
– Так, – промолвил Сейбер нарочито спокойным тоном. – Я сейчас оденусь и зажгу лампу. Ты вся дрожишь. – Он пересадил девушку на постель и встал с кровати, смущаясь своей наготы, как еще никогда в жизни.
– Ты прекрасен, – заметила Элла. Он потянулся за панталонами.
– Закрой глаза.
– Не закрою.
– Делайте, что вам говорят, мисс. Сегодня и так уже случилось много такого, чему не следовало иметь места.
Она издала протестующий возглас и заявила:
– То, что произошло, особенного удовольствия мне не доставило, сэр.
При других обстоятельствах он бы рассмеялся, но сейчас ему было не до смеха. Он начал одеваться.
– Я не хочу, чтобы ты одевался, Сейбер.
– А я хочу, чтобы ты попридержала язычок, Элла. Ты либо расчетливая интриганка, либо глупышка. Имей в виду, потерять репутацию в глазах света – это тебе не шуточки. Как мы тогда найдем тебе жениха?
– А никто и не возьмет меня замуж после этого. Он замер, наполовину застегнув сорочку.
– Прости, не понял.
– Я сказала, никто меня не возьмет. Он так и пообещал. Сейбер подхватил шелковый халат и укутал в него Эллу. Потом зажег лампу рядом с кроватью.
Желтый свет лампы выхватил то, что скрывала тьма. Лицо Эллы было бледно, волосы ее рассыпались по плечам черными волнами. Темные глаза напряженно следили за каждым его движением. Едва он сделал шаг в сторону, она ухватила его за руку.
– Да в чем дело? – спросил он. – Я не могу помочь тебе, пока ты не объяснишь, что случилось.
Все еще цепляясь за него, она встала с кровати и повела его за собой туда, где на стуле висело ее платье. Она вытащила из кармана конверт и протянула ему.
Сейбер видел, что она еле держится на ногах. Он вынул письмо из конверта.
– Он хочет опозорить меня, – сказала она ему. – Понимаешь? Если он увидит меня с джентльменом, то всем расскажет мою тайну. Про мое детство. И никто не захочет взять меня в жены. Все будут думать…
– Подожди, – спокойно промолвил он, в то время как внутри него все клокотало от ярости. – Дай мне сначала прочитать, Элла.
– Да, конечно. – Она покачнулась, откинула волосы со лба и впилась тревожным взглядом в его лицо. – Он сделает это, ведь так? Если я приму приглашения и появлюсь в свете, он публично унизит меня. И тех, кто будет в этот момент рядом со мной.
– Я думаю, Элла. – Как ему сохранить спокойствие, когда его трясет от гнева? Строки сливались у него перед глазами.
– Ты тоже возненавидишь меня.
– Да помолчи же!
Она отшатнулась и закрыла лицо руками.
– Я должен подумать, Элла, не мешай мне.
– Ты думаешь, как избавиться от меня. – Она выпустила его руку. – Не утруждай себя, я все улажу.
– Элла…
– Я не перенесу, если эта история затронет Макса. Ему и так пришлось столько выстрадать.
– И тебе самой тоже. – Сейбера охватил страх. Она сейчас совсем не похожа на ту храбрую Эллу, которую он знал. – Кто бы ни был этот негодяй, я заставлю его замолчать.
– Мама с папой и так уже много сделали для меня. Я не достойна их жертв.
– Они любят тебя. И ты достойна их любви. Они не переменятся к тебе.
– Но они узнают, кто я. – Трясущимися руками она подхватила нижние юбки. – Я должна идти. Надо проводить Макса на Пэл-Мэл.
– Струан тоже захочет разобраться с этим мерзавцем. Она гневно стрельнула в него черными глазами.
– Даже если бы ты ненавидел меня, то не мог бы унизить больше.
Он тряхнул головой.
– Элла, пожалуйста…
– Не смей рассказывать папе про письмо. – Она вырвала у него конверт и повернулась к нему спиной, влезая в коричневое платье строгого покроя. – Я ухожу. Ложись спать. И прости за вторжение. Нет, ты меня не простишь, конечно. То, что я сделала, простить нельзя.
– Ты не в себе. Позволь мне…
– Тебе остается сделать вид, что ты со мной не знаком.
Ее горькие слова привели его в ужас.
– Но я вовсе не отвергаю тебя. Элла, успокойся, прошу тебя.
– Не проси меня об этом. – Одевшись, она обернулась к нему, глядя на него холодно и отчужденно. – Спокойной ночи. – Она снова сунула письмо в карман и двинулась к выходу.
Сейбер встал у нее на пути.
– Ты права, – сказал он, пытаясь остановить ее. – Ты совершенно права.
