Николас подкатился ко мне и приземлился возле моего локтя. Глаза у него были бешеными. Он схватил меня за подбородок и крепко поцеловал. Я даже не успела понять, что он собирается сделать.
— Прижмись к полу, — приказал он.
— Ага, — выпалила я и сама поцеловала его точно так же, быстро и крепко.
Он тут же откатился в сторону и забрал колья у уснувших стражников. Потом Николас поднялся с четверенек. Колья, собранные им, посыпались, как смертельные конфетти. Они летели так быстро, что за ними невозможно было уследить взглядом. Все это походило на рисунок акварелью — сплошные размытые пятна и мазки. Какая-то женщина в красном шелковом платье выпустила клыки и метнула в Николаса тонкий кол из черного гагата.
Логан перехватил его за мгновение до того, как тот угодил бы в грудь Николаса, и сказал:
— Просто стыдно было бы портить такую миленькую курточку.
— А вы сюда не спешили, — с усмешкой ответил Николас, разворачиваясь навстречу очередному противнику.
Братья сражались спина к спине, походя на бешеный вихрь.
Хелена с роковой усмешкой приблизилась к леди Наташе. Та надменно вскинула подбородок, но поспешно отступила за спину стражника. Хелена сплеча рубанула по его вороньим татуировкам — и вот они с королевой оказались лицом к лицу. Их мечи встретились и загремели, как трескающиеся льдины.
Харт погнался за Хоуп по коридору, в который она бросилась в поисках спасения. Остальные продолжали сражаться. Мне казалось, что все это происходит невероятно быстро и в то же время невообразимо медленно.
Я продолжала ползти между телами, уклоняясь от проносившихся в воздухе ботинок и кольев. Я должна была добраться до Соланж и сделала это, заработав лишь несколько мелких царапин и синяк от локтя какого-то жутко неповоротливого агента «ГелиосРа». Я махала руками на воронов. Они наконец улетели, устроились на ближайших предметах обстановки и уставились на меня злобными взглядами. Соланж оказалась такой холодной, что я отдернула руку. Веки и кончики пальцев у нее были такими же фиолетовыми, как и губы. Она издавала странные свистящие звуки, как будто пыталась дышать, но не могла. Рот у нее открывался и закрывался, как у младенца, впервые ищущего материнскую грудь.
Я ничем не могла ей помочь.
Но главной проблемой оказалось даже не это.
— Наташа, дорогая, ты всегда умела устроить настоящую вечеринку!
Сражение прекратилось, причем разом, как будто кто-то нажал на космическую кнопку «стоп». Все повернулись к вампиру, появившемуся в пещере в окружении воинов в коричневых кожаных туниках. Он самодовольно ухмылялся, его бледное лицо, обрамленное черными волосами, поражало. Можно было подумать, что этот тип пользуется гипнозом. Именно так действовал на всех его вид. Он медленно пошел вперед, словно спешить ему было совершенно некуда и незачем. Его стражники вразвалку шагали за ним.
— Монмартр! — с довольным видом пробормотала леди Наташа. — Я знала, что ты придешь.
Леандр Монмартр и его воинство. Но похоже, леди Наташа была единственной, кого обрадовал новый поворот событий. Повелительница вампиров буквально стряхнула с себя Хелену и поспешно пригладила волосы. Зеркала отразили ее леденящую улыбку.
— Да, дорогая, но ты почему-то выглядишь слегка осунувшейся. — Серые глаза несколько мгновений следили за прерывистым дыханием Соланж, остановились на ее посиневших губах… — Вообщето я пришел за ней.
— Нет! — Улыбка леди Наташи превратилась в оскал.
— Разумеется, да. — Монмартр принюхался, как будто воздух был насыщен ароматами духов. — Никто больше такого не сделает, ты наверняка это знаешь.
— Она еще ребенок! Ты любишь меня!
— Любовь!.. — Монмартр взмахнул удивительно ухоженной рукой с маникюром.
А ято думала, что у него будут длинные ногти, перепачканные кровью. Ведь от него исходила нешуточная злоба, реальная угроза!
— Не будь такой банальной, Наташа.
— Ты позволил себе поверить всем этим разговорам о пророчестве и наследстве? Но я это изменю, увидишь. Она уже почти умерла.
— Соланж будет моей, Наташа, — холодно возразил Монмартр.
— Сначала ты сдохнешь! — рявкнула она в ответ. — Араксаки!
По приказу Наташи ее татуированные стражники ринулись вперед, в атаку. Она сверкнула клыками и метнула в кого-то кол из боярышника. Воинство Монмартра тоже оскалило зубы и бросилось в схватку. От их рычания и рева у меня волосы встали дыбом. Вокруг Леандра рассыпались в пыль вампиры, как будто он стоял в пересохшем поле в ветреный день.
— Минуточку, если позволите! — громко произнес Монмартр, и драка опять замерла. — Ни к чему сокращать наши ряды подобным образом, — вежливо сказал он. — Мне нужна только девушка, и все.
— Держись подальше от моей дочери, черт побери! — взъярилась Хелена и метнула кол, но какой-то воин перехватил его, не дав достигнуть цели.
— Твоя дочь нуждается во мне, — сказал Монмартр. — Так что лучше тебе вести себя прилично, когда говоришь со мной. — Он высоко поднял цепочку, на которой висел стеклянный флакон, украшенный серебряными листьями плюща. — Мое воинство прогулялось по лесу и нашло вот эту удивительную вещицу. — Все братья Дрейк одновременно зашипели. — Мне сообщили, что здесь находилась кровь Вероники, предназначенная для Соланж. Осталось всего несколько капель, но их должно хватить. Похоже, что Соланж они очень нужны.
Соланж едва дышала и была такой бледной, что просвечивавшие вены придавали ее коже мрачный фиолетовый оттенок.
Она действительно умирала или же могла превратиться в хелблара.
Я не знала, что было бы хуже, и прошептала:
— Держись. Прошу тебя!
— Я готов позволить ей выпить это, — продолжил Монмартр, покачивая цепочку, а Дрейки следили за ней как зачарованные. — Но намерен попросить коечто взамен.
— Чего ты хочешь? — спросил Лайам, становясь рядом с Хеленой и беря ее за руку.
Хелена изо всех сил старалась не взорваться.
— Конечно же, я хочу обладать королевой.
— Я — королева, — рявкнула леди Наташа.
Монмартр не обратил на нее внимания, отчего Наташа разъярилась еще сильнее. Белки ее глаз медленно налились кровью.
— Вы отдаете мне Соланж, а я возвращаю ей жизнь.
— Не выйдет, — прохрипела я, хотя никто, похоже, не услышал моих слов.
Лайам внезапно стал выглядеть старым, как будто на него разом свалились все прожитые годы, и коротко кивнул.
— Папа, нет! — Куинн бросился вперед.
— Она умрет, — сказал Лайам. — У нее совсем не осталось времени. У нас нет выбора.
Монмартр отвесил ему придворный поклон и быстро направился к возвышению. Воинство следовало за ним.
Лайам попытался оттеснить назад свою семью и прошептал:
