— Какие камешки? Ничего не знаю ни про какие камешки..,а Шрам к нам вообще давно не заходил… Какие такие камешки?
— Мне нужна информация про Севу, камешки иамериканца, — жестко проговорила Матросова и усмехнулась:
— А если ничего не знаешь — тебе же хуже… я пущу слушоксреди вашей братвы о том, по чьей наводке Костыль на зону загремел. Как тыдумаешь, сколько ты после этого проживешь?
Проговорив это, она повернулась и сделала вид, чтособирается уходить.
— Александра Ивановна! — жалобно вскрикнул бармен,схватив ее за плечо. — Стойте! Я все расскажу!
— Так ты же ничего не знаешь? — отозваласьМатросова с наигранным безразличием. — Сам только что сказал…
— Ну же вы и сволочь, Александра Ивановна! — сглубоким чувством выдохнул бармен.
— Кто бы говорил, — усмехнулась Матросова однимигубами. Этой улыбке она научилась у таинственного Орлова из загадочнойорганизации.
— Ну что, — продолжила она, — так и будемпосреди зала беседовать? Хотя, конечно, здесь так шумно, что нас никто не подслушает…
Бармен провел Матросову в маленькую комнатку за стойкой,горестно вздохнул и начал:
— Был здесь Шрам несколько раз. Правда, с каким-томужиком не нашим встречался, скорее всего, американцем. Я уж старалсяприслушаться, знаю ведь, что вам такая информация может пригодиться…
— Да, так я тебе и поверила! — усмехнуласьАлександра. — У тебя это просто в крови — что-то подслушать, что-топодглядеть…
— Ну, это уж как вам будет угодно! — обиделсяКотя.
— Короче, что сумел подслушать? — Правда, прокакие-то камни они говорили, — зашептал бармен. — Американец Шраму заних огромные деньги обещал. Очень, видать, они ему нужны.., сегодня они сновадолжны здесь встретиться…
— Сегодня? — ахнула Александра. — А восколько?
— На десять договаривались… — протянул мужчина. —Только, если Шрам вас здесь увидит, мне можно гроб заказывать…
— Вот ты и постарайся, чтобы не увидел!
Матросова сделала небольшую паузу и добавила:
— И еще так сделай, чтобы я их разговор услышала!
— Как это? — глаза бармена забегали.
— Очень просто! Что ты думаешь, я не понимаю, как тыздесь устроился? Как это ты их разговор про камешки подслушал? У тебя явно подстолом микрофон стоит! Так вот сегодня это радио не ты будешь слушать, а я!
— Александра Ивановна! — воскликнул Котя. Честноеблагородное слово… — — А вот этого не надо! — оборвала его Матросова,поморщившись.
— А, черт с вами… — бармен махнул рукой, только вампридется под стойкой у меня сидеть, у меня туда наушник выведен!
— Посижу, — охотно согласилась Александра.
Они вернулись в зал. Бармен занял свое место за стойкой, анесгибаемая Александра скорчилась у его ног. Там, под стойкой бара, средираспечатанных блоков сигарет и презервативов, она увидела плоский черныйпистолет, хорошо знакомую по еженедельным занятиям «беретту».
Еще глубже чернела плоская пластиковая крышка.
— Снимите эту крышку, — сквозь зубы прошепталКотя. — Когда объект займет столик, я скажу номер, отсчитаете и слушайте…
Александра осторожно сняла крышку. Под ней оказаласьполупрозрачная пуговица миниатюрного наушника с зажимом-крокодилом и гребенкаразноцветных проводов.
Матросова устроилась поудобнее и приготовилась к длительномуожиданию. До времени встречи Севы Шрама и таинственного американца оставалосьеще минут сорок.
* * *
Ноги у Александры затекли от неудобного положения, крометого, в кожаных брючках было очень жарко. Она слегка пошевелилась, меняя позу,и вдруг бармен зашипел на нее, как рассерженная кобра. Александра застыла, итут же у нее над головой раздался холодный властный голос:
— Привет, Котя! Ну что — стучишь помаленьку?
— Здорово, Шрам! — отозвался бармен, изо всех силизображая радость и благодушие. — За кого ты меня принимаешь? Какой стук?Я же себе не враг и на тот свет раньше времени не собираюсь!
— За кого я тебя принимаю? — переспросилШрам. — За того, кто ты есть; — за бармена! Ваш брат завсегда стучал,без этого на твоем месте не усидеть.., только ты смотри, со мной такие штучкине проходят!
— Что ты. Шрам! Я не самоубийца! — повторилКотя. — Ты сегодня один или кого-то ждешь?
— Это тебя не касается! Сделай мне «манхэттен» и накройстолик…
— Секунду! — бармен щелкнул пальцами ираспорядился:
— Третий столик подготовьте по высшему разряду!
— Нет, не третий, — резко остановил егоШрам, — я ваши штучки знаю! Накрой пятый!
— Как прикажешь, Шрам, — бармен пожал плечами изанялся коктейлем.
Через секунду он прошипел, не опуская головы:
— Все слышала?
Александра не удостоила его ответом. Она отсчитала пятыйпровод, прикрепила к нему клипсу наушника и прижала ее к уху.
Какое-то время не было слышно ничего, кроме шуршанияскатерти и тихого звяканья столовых приборов. Наконец раздался звук шагов иголос с заметным акцентом произнес:
— Я, кажется, немножко опоздать…
— Ничего, Брюс, ничего! — не своим,подобострастным и фальшивым голосом отозвался Шрам. — Что будете пить?
— Водку с мартини.
— Смешать, но не взбалтывать? — усмехнулся Шрам.
— Я не Джеймс Бонд, — ответил егособеседник. — Я Брюс Уоллес!
— Звучит нисколько не хуже!
— Хватит комплиментов, — сухо прервал егоамериканец. — Мы не две дамы в расцвете климакса. Перейдем к делу. Вамудалось раздобыть камни?
— Пока нет, Брюс, — заюлил Шрам. — Делоосложнилось. Этими камнями явно интересуется кто-то еще. У нас на пути всевремя ощущается присутствие конкурентов…
— Кто это может быть? Японцы? Арабы?
— Ни японцев, ни арабов я не замечал, а вот негрыпопадались неоднократно…
— Негры? — недоуменно переспросил егособеседник. — Вы хотите сказать — афроамериканцы? Но это значит, что намперебегает дорогу кто-то из коллег.., другие отделы моей конторы.
— Я хочу сказать — афроафриканцы! Самые настоящие негрыиз Африки!
— Не может быть, — проговорил американец послекороткой паузы. — Эти камни могут быть использованы только в сверхсовременнойсистеме космического оружия. Новое поколение сверхточных лазеров. Откуда такаятехника в Африке? Вы что-то путаете. Это, наверное, японцы, — Что я —японца от африканца не отличу? — обиделся Шрам.
