Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 62
Он смотрел на нее с легким восхищением во взоре. Когда-то давно Маша знала этот взгляд, Зимин часто ею восхищался, потому что она была красивая, хваткая и совсем не дура. За тот год с небольшим, который прошел с их последней встречи, Маша уже успела основательно подзабыть этот взгляд.
– А ты молодец, Маруся, подковы на бегу приколачиваешь. Всегда знал, что ты своего не упустишь. Хорошо, я согласен. Карьера твоего мужа – моя забота.
– Вы можете не переживать, Вадим Алексеевич. Вы знаете, что я никогда не нарушаю данного слова, так что вашу тайну никогда и никому не выдам.
– Я тоже не нарушаю своего слова, – снова осклабился он. – Так что до скорой встречи, Мария. Мне не терпится познакомиться с вами и вашим мужем. Аглая Тихоновна говорит о вас с исключительной теплотой.
Их официальное «знакомство» случилось месяца через два. Кажется, тогда они отмечали день рождения Глаши, по прошествии двадцати лет Маша точно не помнила. Данное друг другу слово оба сдержали. Даже наедине с самой собой Маша Лондон не называла приятеля Аглаи Тихоновны иначе, чем Вадимом Алексеевичем. Ее бывший любовник Дмитрий Зимин остался в прошлом, похороненный в испанской Марбелье.
Вадим Ветров, казалось, богатевший на глазах, действительно многое сделал для Мишки, карьера которого в итоге сложилась очень выгодно для их семьи. На Машу Ветров ни разу не бросил ни одного нескромного взгляда, свидетельствующего о том, что когда-то он любил раскладывать ее, нагую, на постели и разглядывать каждый сантиметр ее совершенного тела.
Как она ни вглядывалась, но не замечала ни искорки взаимного влечения между Ветровым и Колокольцевой. Похоже, те действительно были просто друзьями. Возможно, у Вадима были какие-то женщины, но эта сторона его жизни Машу не интересовала совершенно. У нее были муж и дочь, и, как говорил кто-то из героев любимой ею книги «Три товарища», «пусть мертвое прошлое хоронит своих мертвецов».
Первое время она напрягалась, ожидая, что Ветров причинит Аглае Тихоновне какой-то вред, потому что в сентиментальные порывы поверила не до конца, однако шли годы и ничего не происходило, не случалось. По всему выходило, что в тот «договорной» свой визит он сказал Маше чистую правду.
Та старая жизнь, которая была для них общей, давно осталась в прошлом, все больше и больше превращаясь в размытое акварельное пятно где-то на задворках памяти. Как вся страна уже особо не помнила девяностые, привычная обыденность которых теперь выглядела дурным криминальным фильмом, так и Маша вспоминала теперь о своей молодости, скорее, как о сне, причем не страшном, а любопытном и смешном, но, как оно всегда и бывает после пробуждения, отрывки этого сна были смутными и не складывались в единое целое.
Рядом с Дмитрием Зиминым она провела четыре года, неподалеку от Вадима Ветрова – двадцать один. Пожалуй, вся ее безмятежность и отношение к жизни определялись этим простым математическим обстоятельством.
Известие о появлении в Москве Антонины Демидовой немного напрягло Машу, потому что могло всколыхнуть давно улегшийся на дне житейского озера ил. А что, если она окажется у Аглаи Тихоновны одновременно с Ветровым? Что, если опознает в нем их общего одноклассника, несмотря на пластическую операцию? Что, если так долго и тщательно скрываемая тайна выйдет наружу? Мишка, может, и простит, хотя он очень самолюбивый. Каково ему будет узнать, что всем своим нынешним благополучием он обязан не своим мозгам, а бывшему любовнику жены? А вот Колокольцева не простит точно. Потому что такое не прощают.
Откуда-то из глубины души всплывал и еще один вопрос, мучивший Машу и не дающий ей спать по ночам. Какое отношение имел Дмитрий Зимин к гибели Оли? Почему так переживал в то лето, когда произошла авария? И что делать, если правда, какая бы она ни была, в результате тоже выйдет наружу?
После звонка Демидовой она мучилась несколько дней, не зная, что предпринять, а потом подняла трубку и позвонила Ветрову. Тогда ей казалось, что она поступает совершенно правильно.
* * *
Наши дни, Москва
Кате казалось, что она поступает совершенно правильно. Ею двигала забота о безопасности Аглаи Тихоновны, потому она и сделала телефонный звонок сразу, как только они вышли из квартиры Лондонов. Точнее, Катя улучила минутку, чтобы позвонить, пока Бекетов тоже телефонировал – вызывал опергруппу для задержания Вадима Ветрова, то есть Дмитрия Зимина, разумеется. Он отошел в сторонку и, стоя во дворе под деревом, отдавал в трубку короткие точные распоряжения, как виделось Кате, приказы, и в ту минуту она откровенно любовалась своим мужчиной. Да-да, сейчас он был именно «ее», и почему-то Катя была уверена, что так останется навсегда. Откуда бралась эта уверенность, она понятия не имела, но всю их будущую жизнь видела отчетливо и ясно, словно нарисованную на листе бумаги опытной гадалкой.
В будущем был ребенок, совершенно точно мальчик, и совместные походы в зоопарк по воскресеньям, конечно, когда у отца окажется свободный день, и поездки на море, не в Марбелью, конечно, но испанский Бланес или греческий Родос, или турецкий Сиде, или Анапа, наконец, тоже очень неплохо.
В будущем было его гордое лицо на премьере спектакля, ее дебюта как режиссера. И рассказы об очередном раскрытом деле, и общие друзья, например, Аглая Тихоновна с Глашей или те, пока неведомые ей, Борис и Дина, о которых Бекетов ей рассказывал. В будущем было много чего захватывающего, важного и счастливого, но в настоящем нужно было поймать убийцу и спасти Аглаю Тихоновну, в том числе и от неминуемого расстройства. Как она воспримет известие, что рядом с ней по жизни двадцать лет шагал убийца ее родителей, а может, еще и единственной дочери, предсказать было несложно.
Именно поэтому Катя и позвонила. Пожилая женщина трубку взяла сразу, словно сидела с телефоном в руке в ожидании Катиного звонка.
– Здравствуй, девочка, – сказала она, и Катя в который уже раз поразилась мелодичности ее голоса, в котором не было даже намека на старческое дребезжание. – Звонишь в неурочный час. Что-то случилось?
– Да, Аглая Тихоновна, случилось, – призналась Катя, потому что не умела обманывать даже в малости. – Вы где сейчас, дома?
– Да, дома. Где же мне быть в нынешнюю пору? Конечно, из дома выходить можно, но музеи все закрыты, выставки не работают, совершенно некуда себя направить, если только не в магазины или рестораны. Но до этих развлечений я не охоча, сама знаешь. Глашка в аэропорт уехала, провожать Аню и ее отца. Они во Владивосток полетели, урну захоранивать. Ну, да ты знаешь.
– Знаю, Аглая Тихоновна. Но ничего, скоро все закончится.
– Что именно должно закончиться? – в голосе пожилой женщины появилась настороженность.
– Расследование. Уже сегодня преступник, убивший Антонину Сергеевну и Нину Петровну, будет задержан.
– А что, его удалось установить? – голос все-таки чуть задребезжал, и Катя в очередной раз подумала о том, что сильные эмоции, пожалуй, могут свалить даже такую непоколебимую скалу, как Аглая Колокольцева.
Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 62
