Ознакомительная версия. Доступно 18 страниц из 86
– Ну да, действительно. Алкоголизм – это болезнь. Как-то не подумал. Приношу свои извинения.
Иван Сергеевич тяжело, со всхлипом, вздохнул. Семёнов воспользовался паузой и принялся долбить по клавиатуре.
– Алексей, – обратился к нему ведун, – повремени с признательными показаниями. Позвони пострадавшей. В данных обстоятельствах многое зависит от её решения. Может, и не потребуется дело заводить.
Семёнов вышел в коридор. Отсутствовал он несколько минут, за которые бывший артист попытался добиться сочувствия к своей тяжелой доле. Я в очередной раз поразилась терпению Захара Матвеевича. Он внимательно слушал опустившуюся звезду, кивал и временами даже вставлял что-то ободрительно-обнадёживающее.
Открылась дверь. Семёнов, стоя на пороге, обратился к мужчине:
– Вы свободны. Ваша бывшая супруга отзывает своё заявление.
Затем перевёл взгляд на ведуна.
– Захар Матвеевич, я выйду. Покурю.
Ведун кивнул.
Бывший певец тем временем засуетился, собираясь.
– Какое благородство! Какой подвиг души! Святая женщина!
Наконец этот неприятный человек убрался восвояси.
– Захар Матвеевич, вы же могли его вылечить?
– Мог.
– Но не стали.
– Но не стал. Не потому что не захотел. Не в этом дело. Иногда лучше не вмешиваться в судьбы людей. Вы, должно быть, полагаете, он проспится, осознает, в какой яме оказался, и постарается исправить ситуацию в лучшую сторону? К сожалению, вы заблуждаетесь, Арина. Да, проспится. Да, осознает. А после ужаснётся тому, что сотворил своими же руками, и я не про кражу сейчас говорю. Ужаснётся и полезет в петлю.
– Понятно. Безнадёжно оно всё как-то, – вздохнула я.
– Что поделаешь. Мы сами выбираем свою судьбу. И образ жизни. Но уже поздновато для философских рассуждений, Арина. Вам пора домой.
Я посмотрела на настенные часы. Стрелка приближалась к десяти.
– Завтра на работу, – вздохнула я.
– Не завтра. В понедельник. Завтра у вас выходной. Более чем заслуженный. Спасибо, Арина. Вы нам очень помогли.
Я попрощалась и вышла на улицу. Семёнов стоял неподалёку. Курил. Судя по количеству окурков возле его ног, далеко не первую сигарету. Я подошла к нему, и он выбросил сигарету.
– Захар Матвеевич на завтра выходной дал. Вот. Я домой. На метро. Хочу немного пройтись. Пока, Лёша. До понедельника.
– Арина, подожди!
Семёнов схватил меня за руку. Потом отпустил, словно одумался.
– Арин, ты извини. Я вёл себя сегодня как… Ну, ты сама подберешь подходящую метафору и нужные эпитеты, я думаю. Я должен… Эх… Не могу… Ладно, проехали. Давай постоим пару минут в тишине.
Глава 6
Мой персональный ад
Не знаю, зачем я это сделала. То ли искреннее раскаяние Семёнова так повлияло на меня. То ли потому, что очень давно хотела, но никак не могла решиться. И вот, наконец, представилась возможность. Зря я это сделала, конечно. Видимо, опыт дня сегодняшнего ничему меня не научил.
Семёнов стоял практически вплотную ко мне. За время совместной работы я понемногу привыкла к его бесцеремонной манере вторгаться в личное пространство. И выражение лица у него в тот момент было какое-то возвышенное, одухотворённое, неземное. Как у влюбленного поэта. В общем, я совершила непоправимое. Качнулась к нему, встала на цыпочки и поцеловала в уголок губ. Надеялась, что он перехватит инициативу. Но этого не случилось. Семёнов зажмурился, затем крепко стиснул мои плечи и отодвинул от себя, ещё и отступил на безопасное расстояние. А после посмотрел насмешливо и высокомерно. И этим своим взглядом словно вынес мне приговор.
– Знаешь, Афанасьева, а ты забавная, – усмехнулся Семёнов. И улыбочка у него вышла такая премерзкая. Было в ней и торжество победителя, и снисхождение к наивной дурочке, невесть почему возомнившей себе, что он – мечта всех женщин детородного возраста – выделил её из толпы обожательниц.
Меня как кипятком облили. Лицо и уши полыхали так, что могли освещать целый район. Земля закачалась под ногами. Мне никогда ещё не было так стыдно, как в ту минуту. Полный провал!
– Семёнов, ты не подумай только… Не знаю, что на меня нашло. Я не хотела…
Я что-то сбивчиво бормотала. Несла какой-то жалкий бред про выплеск адреналина, про то, что неправильно истолковала его поведение, ну и прочую ерунду в том же духе.
– Афанасьева, умолкни уже! – досадливо поморщился айтишник. – Понял я, понял, что на тебя помрачение нашло. Поэтому тактично сделаю вид, что ничего не было.
– Ничего и не было, – буркнула я, мечтая о том, чтобы в асфальте образовалась зияющая яма и поглотила меня в своем чреве или метеорит на меня упал, что ли. Но земля не торопилась разверзаться под ногами, а в тёмном небе не было ни единого блуждающего небесного тела. Что ж, придётся жить с несмываемым пятном на репутации.
– Так и я о том же. Ничего не было. И не будет. Я же говорил, ты не в моем вкусе. Отринь надежду и смирись уже.
Отринула и смирилась. Ну и гад же ты, Семёнов! Тактичный, ага!
– Ладно, я пойду, – пролепетала, еле ворочая языком. Во рту появился отвратительный привкус, будто я сжевала что-то тухлое. Усилием воли сдержала непреодолимое желание сплюнуть на дорогостоящие ботинки Семёнова.
– Иди, – равнодушно откликнулся парень. – Подвезти не могу. Дела, сама понимаешь.
Кивнула, развернулась и пошагала на тяжёлых, налитых свинцом ногах куда глаза глядят. Лишь бы подальше от Семёнова и места своего грандиозного фиаско. Хотела уйти достойно, гордо и величаво, но пару раз споткнулась, едва не растянувшись на мокром тротуаре. Только этого сейчас не хватало. Трагикомедия моей жизни.
Я неторопливо брела от станции метро в сторону дома. В голове крутился диалог с Семёновым. Я с каким-то остервенелым мазохизмом по несколько раз воспроизводила особо неприятные моменты, акцентируя внимание на казавшихся важными деталях. Вот он презрительно прищурился, окидывая меня красноречивым взглядом с головы до ног, по которому несложно сделать вывод о том, что Семёнов на самом деле думает обо мне. Вот кусает губы, чтобы сдержать оскорбительный смех, пока я пытаюсь оправдаться за свой нелепый порыв.
И с чего я решила, будто что-то значу для него? Что нравлюсь ему? Ошибочно приняла его грубоватую заботу за нечто большее. Подумала, раз он является ко мне по утрам, кормит завтраками, постоянно сокращает дистанцию, как физическую, так и эмоциональную, значит, проявляет интерес. Иллюзии, всего лишь иллюзии. Это стиль поведения, а не заинтересованность твоими сомнительными женскими прелестями. Ты жалкое ничтожество, Афанасьева. Нелепая карикатура на женщину. Смирись и забудь. Живи, как жила до Семёнова. Восстанови страницу в Тиндере. Ходи на бесконечные свидания, чтобы забить тоску от бессмысленности бытия, глотай литрами дешёвый кофе с прогорклым привкусом робусты в сетевых кофейнях, болтай ни о чём, смейся натянутым неумелым шуткам собеседника. В общем, будь как все.
Ознакомительная версия. Доступно 18 страниц из 86
