Сказать о дуэли Белле означало до этой дуэли не добраться в принципе, и Мартен прекрасно это понимал. Отшутиться получится вряд ли — что-то подсказывало ему, что девушка нынче совершенно не настроена смеяться.
Нет, все же, надо было реагировать помягче.
Принц устало вздохнул и оперся спиной о холодную стену. Надо же, он успел добежать едва ли не до замковых подвалов! А ведь никогда прежде не имел возможности блуждать по академии Вархвы так беспрепятственно. Историческое здание, как ни крути! Странно только, что это самое историческое здание на самом деле и гроша ломаного не стоило. Нескольких дней пребывания здесь Мартену с головой хватило, чтобы понять, насколько смешной оказалась его детская мечта учиться именно здесь, познавать науку колдовства. Хоть что-то хорошее сделал папенька, когда не позволил отправиться в это мрачное, серое, пропитанное духом несколько подпортившейся, покрывшейся плесенью истории место. Может, мэтр Рьяго и был великолепным артефактором, но он сейчас не в состоянии не только отвечать на вопросы, а и выкарабкаться с того света. Проклятье — это не шутки…
— Да так, — усмехнулся Мартен. — Ничего. В очередной раз решил выяснять отношения. Но мне это, сама понимаешь, неинтересно.
— Неинтересно? — прищурившись, уточнила Белла. — Точно? Мы здесь не за этим, Мартен. Нам надо обследовать библиотеку, поговорить с артефактором…
— Рьяго умирает, Белла, — покачал головой Мартен. — Несмотря на то, что Акрен снял с него проклятье, старик едва держится. И я не удивлюсь, если совсем скоро нам уведомят о том, что пора бы впадать в траур, потому что несчастный мэтр отправился к праотцам.
— Но есть же еще Клебо!
Мартен только покачал головой.
— Клебо ни на что не способен, — твердо ответил Мартен. — Он — бездарность, каких свет не видывал, и тот бред, который он несет про артефакты, может прийтись по душе только особенным извращенцам, не понимающим ничего в магии! Таким, как Гастон! А я все это слушать не намерен. Я не знаю, как мне докопаться до истины, но найду способ. Я исправлю все, что мы натворили.
Белла покачала головой. Сейчас она выглядела не испуганной, а расстроенной, опустила глаза и почему-то избегала возможности встретиться с Мартеном взглядом.
— Исправляя, пожалуйста, не сделай еще хуже, — шепотом попросила она. — Мне совершенно не хочется умереть.
Кто б сомневался! Мартен вообще достаточно редко встречал людей, которые искренне желали бы перекочевать на тот свет. Впрочем, Гастон вот нарывался.
Интересно, а за убийство на дуэлях какое положено наказание?
Тем не менее, надо было как-то отвлечь Беллу от дурных мыслей. Или убедить ее в том, что все происходящее сейчас им просто необходимо.
— Не вернем Акрена на место — даже не родимся, — усмехнулся Мартен. — Я-то уж точно.
Глава двадцатая
Мартен пришел на крышу Северной Башни ровно в полночь.
Ночь оказалась неожиданно теплой и какой-то по-рангорнски летней. Мартен привык за те несколько дней, что они жили в Вархве, что к вечеру становится прохладно, поднимается сильный ветер, иногда даже начинается дождь, потому для него сущей неожиданностью оказалось ясное звездное небо и полумесяц, сиявший в небесах.
Дул теплый ветер, тоже непривычный. Обычно ветры здесь пытались вырвать из человека если не душу, то хотя бы остатки тепла, а этот, напротив, будто мягко обнимал за плечи, даруя ощущение уюта.
Такие ощущения показались Мартену обманчивыми. Он не верил Вархве. Все, что здесь происходило, показалось ему лживым. Академия, окутанная розовым флером мечты о величестве магии, могла обеспечить его свободой от родителей, от постоянного отцовского присмотра, потому что если ты выбираешь Вархву, никто уже тебя не остановит. Говорили, что эта академия умела защищать своих учеников.
Но Мартен не мог ей поверить. Ему казалось, что за ним все время следовал некто невидимый, такой себе надсмотрщик, докладывающий королю Лиару о каждом шаге молодого принца, уже совершившего достаточное количество глупостей в своей жизни. Или, возможно, это осознание всей глупости стычки с ди Брэ так давило?
Северная Башня всегда пользовалась популярностью у студентов. Одна из самых высоких, она обладала еще и несказанным преимуществом — имела вместо крыши плоскую, ровную площадку, окруженную невысоким бордюром, не выше двадцати-тридцати сантиметров.
Именно здесь, наверное, был центр всех романтичных признаний в любви, когда храбрый маг-рыцарь вставал на одно колено и просил свою прекрасную ведьму-леди выйти за него замуж, не дожидаясь выпускного курса, но тут происходило и больше всего дуэлей — соблазняясь красотой местности, студенты сползались сюда выяснять отношения так, словно им медом было помазано.
Разумеется, дуэли здесь были опасны. Мартен слышал о разных — тут сражались на шпагах, колдовали, стрелялись. Иногда проигравшего колдовской волной вышвыривало далеко за пределы площадки, и потом его тело находили где-нибудь в кустах поодаль от замка и долго искали убийцу, пока кровавый след не приводил на площадку Северной Башни.
Но, тем не менее, вход сюда не закрывали. С каждым годом дуэли становились все менее кровавыми, количество жертв уменьшалось, студенчество теряло свою страсть к сражениям и все больше обменивалось несколькими прицельными ударами в обыкновенной коридорной драке.
Гастон тоже не заслуживал большего, но сам же захотел вызвать на дуэль, даже перчатку невесть откуда вытащил, чтобы ткнуть ею Мартена в грудь.
Маркиз ди Брэ, к слову, не заставил себя ждать. Мартен с усмешкой услышал грохот на ступеньках — это его соперник поднимался по ступенькам и, судя по всему, во что-то врезался, — и повернулся, не рискуя демонстрировать Гастону неприкрытую спину.
Что-то он очень сомневался в том, что ди Брэ готов сражаться честно.
— Надо же! — протянул маркиз, выходя на крышу. — А я уж думал, что тебя здесь не увижу!
В лунном свете нос Гастона казался еще длиннее, прическа вызывала еще более стойкие ассоциации с петухом, и Мартен с огромным трудом сдержал рвущийся на свободу смешок.
— Как же я мог не явиться на дуэль, — закатил глаза Мартен, — когда меня вызывает сам маркиз ди Брэ! Где еще я увижу такое же смешное представление, как это? Никак нельзя пропустить!
Гастон презрительно скривился. Очевидно, сравнение сражения с Его Светлостью с каким-то там смешным представлением его отнюдь не порадовало.
— Пистолеты? — поинтересовался он, как будто Мартену действительно предоставлялся выбор. — Шпаги? — можно подумать, тут наблюдались пистолеты или шпаги! — О нет, это будет нечестно по отношению к тебе…
Это будет нечестно по отношению к Гастону, Мартен не сомневался в том, что заставил бы его плясать на этом бортике и свалиться вниз уже через несколько минут.
— Мы будем использовать магию, — решительно заявил Гастон. — Безо всякого другого оружия!
