Сейчас, когда Пауль поднялся выше — в поле зрения попадала уже и поверхность озера. Прозрачная раньше, настолько, что через неё звезды казались еще крупнее, сейчас она темнела, мутнела и… твердела, превращаясь в твердую корку. И… Что-то были у Сальвадор сомнения насчет того, что эта корка легко пробивается…
Один только взгляд Сальвадор заставила Рика бросить на Нии-Фэй.
На губах богини играла едкая улыбка.
Это было никакое не испытание.
Выпускать Пауля из своего озера живым Нии-Фэй была не намерена.
28. Глава, в которой герою спешат на помощь
— Прекрати, — Нии-Фэй не повысила голос ничуточки, но тон доведенной до белого каления богини отчаянно пытался добраться до самого уязвимого места души.
Интересно, до чьей души она пыталась доораться?
До души Сальвадор? После того, как попыталась прикончить её смертного? Ха!
И пусть он дерзкий, пусть он упрямый, но это не значит, что Сальвадор согласна дозволять кому попало покушаться на его жизнь. Уж если она не прибила Пауля Ландерса тёмной ночкой, чтобы дышалось проще, то заносчивой и ветреной богиньке точно не собиралась разрешать ничего подобного.
Уж если вмешиваться — то ни в чем себе не отказывать.
Сальвадор казалось, что она закусила удила. Как в первые годы, когда она еще не усвоила никаких правил взаимодействия с богами, и являлась по душу любого из них, вздумай они как-то поиграться с дочерьми пустыни и выбросить наскучившие игрушки. Именно тогда она и поняла — силу Шии-Ра в её руки вложила исключительную. Потому-то ей и не надо было никакого храма, никакого ранга полноценной богини.
Правосудие в любом случае было сильнее всего. И даже сильнее капризов богов.
Боги, кстати, оказались понятливее смертных, истории о том, как Оррес владыка кровавой жатвы спустился в пустыню и заделал особо понравившейся ему особе ребенка, а её потом забили камнями за нарушение храмовнего обета безбрачия сошли на нет.
Увы, но и Сальвадор все-таки пришлось следовать неким правилам, по личной просьбе Шии-Ра. Иногда…
Не сегодня.
У динихтиса не хватало уже трех пальцев, и одна клешня ядовитого демона болталась на сухожилии.
Сражаться спина к спине с братом Рику явно безумно понравилось…
По крайней мере динихтиса он вдумчиво кромсал уже сам своим тяжеленным двуручником, иногда откликаясь на замечания Сальвадор.
— Я сказала, хватит, — уже в голос рявкнула Нии-Фэй, и за спиной Рика пошатнулся Пауль. Случайно? Так вышло?
— Все в порядке, — сипло бросил тем временем этот ужасно бледный упрямец и ужалил коротким острым ударом подошедшую близко русалку, — лучше скажи, ты сможешь пробиться на поверхность?
— Госпожа? — Рику, кажется, это тоже было интересно.
— Мы сможем, — тихо откликнулась Сальвадор, — нужно только убрать с дороги динихтиса.
А вот динихтис ужасно не хотел, чтобы его убирали с дороги. Он напрягся, напружинился и внезапно вдруг — в прямом смысле этого слова, будто вобрал в себя воды и раздулся, став выше вдвое. Делал он это как-то незаметно, увы, напрягись он для этого магического трюка — Сальвадор непременно подкараулила момент, когда наливается магией сердце водного демона.
Возможно, дело именно в том, что сердце его было в руках у Нии-Фэй? И это она придала своему цепному псу такой облик именно в эту секунду?
— Госпожа! — во встревоженном вскрике Рика смысла не было.
Она и сама услышала глухой стон за спиной.
Время… Его было мало. Ещё меньше было шансов обойтись малой кровью без жертв.
Ну, что ж, значит, будем по-крупному…
Сальвадор губами Рика рявкнула заклятие — одно из древнейших, сложнейших, требовавших больше магии, чем все те чародейства, что он творил этой ночью.
Динихтис замер, лишенный своего времени напрочь. Заклятие поймало его до того, как он яростно оскалился, тварь только успела ощериться, показывая длинные острые зубы, из каждого из которых можно было сделать хороший нож…
Любоваться не было времени — откат от заклятия пришел тут же, нити контроля, что удерживали тело Рика во власти Сальвадор уже даже не зазвенели — они взвыли, будто озлобленные вайги, и в первую же минуту Сальвадор лишилась почти половины. С тихими всхлипами начали лопаться и все остальные.
Еще пять минут, и это орудие она потеряет.
— К Паулю, быстро, — шепнула она отчаянно, напрягаясь всей сущностью.
У неё был выход. Самый паршивый из всех возможных, но он был! Главное — не дать Паулю умереть. Те, кто умирали в озере Нии-Фэй считались её жертвами…
Пауль был бледен. И не стоял на своих двоих — осел на одно колено и тяжело упирался в белый мрамор ступени собственным клинком.
Лишь вглядевшись в него магическим зрением, она заметила то, на что не обратила внимания сразу.
Нити. Тонкие энергетические нити тянулись от Пауля к динихтису.
Вот же стерва…
Яд её демона просто высасывал силы из всех, кого им умудрились отравить.
Поэтому яд был на копьях, кинжалах и на прочем оружии русалок. Даже на когтях их наточенных. Чтобы лишить приговоренного на русалочью охоту и малейшего шанса на побег.
Одну царапину получить несложно — Пауль обзавелся даже несколькими, хотя уж его-то воинское искусство давало фору многим смертным.
Если бы заклятие Сальвадор распространялось только на динихтиса, и не парализовало и русалок, атаковавших смертного, то этого несносного искателя приключений пришлось бы вырывать из их челюстей по частям.
Но в магии Судья знала свое дело.
Парализовало всех, кто был рангом младше Сальвадор. Русалки, динихтис, мелкие магические создания, коих Нии-Фэй использовала для украшения собственного подводного сада…
— Быстрее, — шепнула Сальвадор, когда руки Рика подхватывали Пауля подмышками, — у меня мало времени. После того как я потеряю контроль над телом, у тебя будет полчаса. Потом это тело просто развеется прахом. Ты должен успеть за это время вывести его из Ахиллама. Запомни только одно — ты можешь разрушить барьер на поверхности воды. Магии хватит. А там — колдуй портал и проваливайте подальше. С рассветом Паулю уже не будет ничего угрожать.
— А ты, госпожа? — в тон ей откликнулся Рик. — Что ты будешь делать?
— А я, — она подняла голову Рика и глянула вперед, — я разберусь с ней.
Как уже говорилось — во власть заклятия попали те, кто был слабее полубогини Сальвадор. А вот богиня…
Нии-Фэй шла вперед. Своими точеными ножками в золотых сандалиях она ступала по белым камням дорожки и шагала к ним — к своим гостям.
