Сикомор-Лейн. Где же, черт возьми, Сикомор-Лейн?
Она должна быть где-то рядом. Возможно, он просто не доехал. Он прекратил сдавать назад и поехал вперед.
Поверните направо…
Маршрут перестроен…
Крутой поворот налево…
Эрик резко втянул воздух при этой последней инструкции GPS.
Крутой поворот, да? Где же он слышал это раньше? По какой-то причине у него в голове появился другой голос, бесполезное жужжание его у него в ухе, в тот самый вечер в Сиэтле. Слова были другими, но смысл от этого оставался неизменным.
«Эрик! ЭРИК, ОБЕРНИСЬ!»
Он сделал все возможное, чтобы выбросить этот случай из головы. Его менеджер заверил его, что ситуация находится под контролем. Что в систему охраны будут внесены необходимые изменения. Что высота перил будет увеличена, что количество сотрудников охраны, которые будут дежурить у сцены на всех предстоящих концертах, – удвоено. Чтобы снова прорваться через этот барьер, потребуется военное подразделение специального назначения. В любом случае, та девушка не представляла никакой угрозы. Мори повторил это уже столько раз, что Эрик начал ему верить.
Совершенно безобидна. Просто фанатка.
Ему следовало прислушаться к своему внутреннему голосу. Он понял, что эта девушка опасна, в тот самую секунду, когда посмотрел ей в глаза. Сначала ему показалось, что они зеленые, но чем дольше он смотрел в них, тем шире становились ее зрачки… и к концу танца ее глаза были совершенно черными.
Дурной глаз. А вот в нем угроза была, и еще какая. Он знал это еще со школы, но позволял другим голосам заглушать сомнения. И вот к чему это привело. Конечно же, она вернулась. Тот человек, которого он видел тогда на краю парковки, наверняка и есть та самая фанатка, которая его преследовала. Каким-то образом она смогла взломать его телефон и найти его второй аккаунт в «Твиттере». И это было худшее, что она могла отыскать. Его переписка с Тессой подтолкнула ее к краю пропасти: она хотела, чтобы он признался в любви ей, но эти слова были сказаны другой девушке.
Тогда, в Сиэтле, ему нужно было поступить иначе. Теперь он это понимал. Тогда он среагировал чисто интуитивно и думал только о том, чтобы спасти свою шкуру. Он начал танцевать с девушкой, чтобы она перестала царапать его, но не это самое страшное. Он смотрел на нее. В те короткие секунды, что они вальсировали на сцене, все его внимание было приковано к ней. Он не просто смотрел на нее. Он разговаривал с ней. Делал все, чтобы выиграть время. Он скормил ей ложь, которую она так хотела услышать, а она проглотила наживку, как акула, которая почуяла в воде кровь.
– Успокойся, – сказал он. – Успокойся, милая.
– Я люблю тебя!
– Я тоже тебя люблю.
Как он мог такое сказать? Как? Ему что, жить надоело?
Эрик попытался выбросить это воспоминание из головы и сосредоточиться на дороге, но тот мимолетный разговор все еще эхом отдавался у него в голове.
– Я тоже тебя люблю, – сказал он ей.
– Любишь? Правда?
Он серьезно кивнул.
– Ты особенная. Я это вижу. У тебя самые красивые зеленые глаза на земле.
– О боже мой! Ты правда так думаешь?
– Они красивые. Но сейчас мне нужно, чтобы ты ушла. Мне нужно закончить концерт для всех этих людей. Увидимся позже, хорошо?
* * *
– Видишь, Блэр? – мягко сказала Тесса. – Как здесь хорошо и спокойно.
Тесса сделала долгий, контролируемый выдох. Солнце село, и на улице становилось все холоднее. Дул сильный ветер. Волосы лезли прямо ей в лицо, но она не обращала внимания на стужу. Свежий воздух только обострил ее чувства и укрепил ее решимость. Когда она поднималась со стула, ноги ее не слушались, но теперь она твердо стояла на земле. И было совсем не обидно, что вечернее небо было затянуто густыми черными тучами, скрывающими в небе луну. Единственным источником света был тусклая желтая лампочка за занавесками гостиной.
Здесь слишком темно, уже через несколько метров от дома ничего не было видно. Остальная часть двора была окутана тенью. Человек, не знакомый с этой местностью, и подумать не мог, что земля под балкончиком круто уходит вниз. Сама Тесса не была здесь уже целую вечность. Но она помнила, что сказала мама в ответ на ее предложение прогуляться несколько месяцев назад:
«Тем местом никто не пользовался уже несколько лет. Оно все насквозь прогнило. Кто-нибудь упадет оттуда и сломает шею, это только вопрос времени».
Тесса на мгновение опустила глаза на свои связанные запястья и положила их на костлявую грудь Блэра. Он был на несколько сантиметров выше ее, но его плечи были слишком узкими для парня. Он был тощим и не слишком мускулистым, судя по тому, что она чувствовала под мешковатой толстовкой. Из-за ввалившихся глаз и впалых щек лицо его казалось изможденным. Все это только усиливало впечатление голодного волка, который преследует свою жертву.
Она вздрогнула, и он крепче обнял ее за талию.
– Тебе холодно, любимая? – спросил Блэр, когда они неловко шагнули в сторону. Тесса поняла, что он не очень опытный танцор, – он и близко не сравнится с грациозным Эриком Торном. Лезвие ножа в его руке уперлось ей в спину. – Тесса? Может, нам стоит вернуться в дом?
– Нет, – сказала Тесса, заставляя себя стоять прямо. – Нет, давай танцевать. Это мило.
– Это все, чего я хочу, – прошептал он. – Просто обнимать тебя вот так.
– Я тоже этого хочу.
Его глаза медленно закрылись. Тесса смотрела, как он наклоняется, чтобы поцеловать ее, и слышала, как его губы тихо втягивают воздух. Нет. Этого она не выдержит. Только не поцелуй. Даже Эрик не заходил так далеко…
Тесса отвернулась и положила голову на плечо Блэру. Его дыхание щекотало ее висок, и Тесса стиснула зубы. Хватит уже танцевать. Она не могла больше делать вид, что притворяется, чтобы не выдать свою игру.
– Блэр, – сказала Тесса, наваливаясь на него всем своим весом. – Блэр, у меня кружится голова.
– В чем дело?
– Это все таблетки, – сказала она с дрожью в голосе. – Успокоительное. Иногда от него у меня кружится голова.
Тесса почувствовала, как он покачал головой, и съежилась, осознав свою ошибку. Успокоительное…
– Но ты же не принимала их, – подозрительно заметил он. – Ты сказала, что они тебе не нужны.
* * *
«Увидимся позже, хорошо?»
Эрик поперхнулся кислым послевкусием этих слов – его прощальный удар, когда он отдал нападавшую в руки охраны. Тогда он не думал о последствиях. И только он виноват в том, что она вернулась. В конце концов, он сам ее пригласил. «Увидимся позже». Тогда его ложь, возможно, ее и успокоила, но в итоге это лишь подогрело ее одержимость.
Но пока он медленно ехал по темным техасским дорогам, он все четче понимал правду.
