Книга Взаперти - Анна Пляка

Почти не удивляюсь, когда оказывается, что телефон Эмори Лэнга выключен, на работе его не видели с сентября, да и не ждали – у него сейчас нет дел. Стандартные вопросы произношу почти бездумно, записываю ответы, кивая.

Ни с кем из коллег близко не общается, в клубах не бывает, девушки нет, живет… А вот живет внезапно не один. Снимает квартиру на двоих с соседом, бывшим военным. И сам тоже служил.

Хоть какие-то зацепки. Отправляю Шона в бары для ветеранов, сам, прихватив Эзру, еду на квартиру пропавшего прокурора. Захари остается копаться в ноутбуке журналистки и почти сразу звонит нам.

– У нее такая чудесная папка в облачном хранилище! – кричит прижатая к моему уху трубка. – Записи выступлений этого Лэнга. Ну, которые в зале суда снимают, представляешь? Сэр.

Угукаю, стараясь не отвлекаться от дороги. Гарнитура у меня сломалась давно, новую купить все время забываю, вот и приходится правила нарушать. Эзра смотрит неодобрительно:

– Вас должны оштрафовать.

Съезжаю на обочину, останавливаюсь. Если со мной с двух сторон будут разговаривать, точно в аварию попаду. Захари радостно делится подробностями, которых, впрочем, немного: Лэнг хороший профессионал с отменной выдержкой, но с пылкими речами.

Зачем кузина собрала эти записи? И почему никто в редакции журнала не сказал, что видел Эрику с высоким светловолосым мужчиной?

Стоит Захари повесить трубку, как звонит Шон.

– Э, сэр, мне тут дорожники отзвонились, – говорит отчего-то виновато. – Машину офицера Дилейни нашли. Ну то есть как нашли, она сейчас в Висконсине. Ее со штраф-стоянки продали с аукциона еще в середине сентября. Штрафов раньше не было, просто парковка в неположенном месте, а дальше долг набежал.

Вздыхаю. Понятно, что за всеми, кто не стал забирать автомобиль, не набегаешься, но офицера Дилейни жаль. И зацепки жаль, надеюсь, они хоть расскажут Шону, где и в каком состоянии нашли машину.

– Даты и записи с камер достань, – инструктирую. – И по автомобилю Лэнга запроси информацию. Он у него вроде бы был.

Между прочим, сегодня воскресенье. Хорошо, что коман да у меня понятливая, никто даже не напомнил про выходной. А вот лабораторию к Лэнгу я могу и не вытащить… Хотя вчера же приехали. Видимо, Джемма поговорила.

Тайна наша аховая, конечно. Интересно, сколько мы успеем проработать до того, как федералы заберут дело.

Сворачиваю на нужный проезд, разминувшись на перекрестке с показавшейся знакомой полицейской машиной. Та же старая развалюха, что стояла рядом в пробке, когда я забирал Рику? Может быть. Неважно.

Камер нет, но я все-таки предпочитаю проехать мимо припаркованного мотоцикла. Вернусь пешком, у меня достаточно времени. Загоняю драндулет в кусты, проверяю карманы и на всякий случай планшет. Они пошли в тест, уже! Элли и Бемби. Я должен это видеть, но рискую упустить гостя, если задержусь.

Ладно. В конце концов, можно сунуть в карман мобильный телефон, и если не смотреть, то хотя бы слышать происходящее в боксе.

Иду к поляне, на которой всегда занимается Эбенизер. Ежусь – день, может, и солнечный, но холодный. В ушах звучит мой собственный голос, читающий инструкцию. Так странно слушать ее, а не говорить. Не могу не добавить после записи:

– Для тебя я приготовил нечто особенное.

– Не сомневаюсь, – отзывается сестра, по голосу угадывается широкая хищная улыбка. Хочу увидеть, что останется от нее, когда начнется тест.

На экране телефона мало что можно разобрать, и все же мне приятно думать, что Элли недоверчиво вскидывает брови, читая инструкцию, а Бемби хмурится.

– Ты первая, – смеется сестра, доставая из ячейки бутылку без этикетки. – После того как я выполню свою часть, тебе трудновато будет что-то сделать со мной!

Ответом на эти смелые слова раздвигается стол – не крохотной ячейкой в середине, но весь, открывая грубо сваренный резервуар размером с большую ванну.

Под ногой хрустят ветки. Этот парк больше напоминает лес, и я уже дважды споткнулся из-за того, что не смотрю, куда иду, а теперь совершил непростительную ошибку – приблизился к гостю не готовым.

Впрочем, Эбенизер меня не замечает. Замер, словно еще одно дерево, темно-зеленые дреды только усиливают сходство. Он стоит на одной ноге, сомкнутые ладони тянутся к небу. Глаза закрыты, лицо полно умиротворения, но мне почему-то думается о стакане, полном до краев. Тронь – прольется.

– Если у вас ко мне вопросы, – неожиданно говорит Эбенизер, – пожалуйста, подождите до конца тренировки.

Усмехаюсь. Какое совпадение, я тоже занят. Почему бы не подождать.

Хуже моему пальто уже не будет, так что сажусь прямо на землю. В боксе решают, будет Элли купаться в одежде или нет.

– Под камерой? – Она мотает головой, растрепанные хвосты плещут по плечам. – Да ну! Высохнет, давай макать меня так.

Перебирается через борт, даже не сняв кроссовки, садится в воде. Задорная улыбка держится из последних сил. Бемби, в соответствии с инструкцией, налегает на край стола, плита медленно едет в пазах, как обычный обеденный стол. Сестра смеется, но веселья ни капли. Вздрагиваю вместе с ней – я узнаю этот смех.

Я уверен, ты вспомнишь. Теперь ты все вспомнишь.

Бемби толкает вторую половину, Элли глубоко вдыхает перед тем, как нырнуть. Рывок, крышка смыкается, срабатывает блокировка. Подсвечивается встроенный в плиту таймер, начинает отсчитывать секунды, от сорока до нуля. Под ними заманчиво сияет кнопка «стоп», дает возможность в любой момент прервать тест.

Бемби сжимает кулаки, хмурясь, но меня интересует не она. У всех дронов камера рассчитана на намокание, так что я просто разобрал один, закрепил объектив в углу резервуара и залил силиконом. Вчера работало. Сегодня… Работает тоже. Элли съежилась на дне, зажав нос рукой. Прикусываю костяшку пальца. Секунды ползут, словно забагованный коптер. Проходит тридцать вечностей, прежде чем она открывает глаза. Сестра. Отталкивается от дна, упирается макушкой в плиту. Хлопает по ней ладонью, но в воде все движения медленные, удар почти не слышен. Я мог бы переключиться на Бемби. Я мог бы остановить тест. Я смотрю на сестру.

Я вытащил тебя тогда. Я спас тебя, а ты меня – нет. Четыре минуты. Четыре года. Было бы намного больше, если бы я не сбежал сам. Я так скучал по тебе. Я так скучаю по родителям.

Моргаю, на экран падают капли. Кажется, это мне не хватает воздуха.

Сигнал. Крышка открывается, сестра выныривает, Бемби падает на колени возле нее.

– Ты в порядке?

Она только хватается за напарницу, глубоко дыша. Встряхивается, брызги летят во все стороны, вылезает наружу, цепляясь за Бемби. Вода течет с волос и одежды, когда Электра поднимает лицо к камере.

– Я ненавижу тебя, брат. – Ни следа обычной ее улыбки, ни следа радости от победы. Только плотно сжатые губы и ставшее куда более взрослым лицо – как мое собственное когда-то.