И только когда из дома Энджи и дяди Экке вышла юная художница с палитрой и кистью в руках и уселась в старенькое плетеное кресло, стало ясно, что кое-что в окружающем их пространстве все же переменилось: холст на мольберте был чист.
Повернув голову, девчушка скользнула по ним удивленным взглядом.
— Ой, здравствуйте, — вежливо сказала она. — Вы новенькие?
Осколок тридцать третий
Энджи не помнила их. Их не помнила Лана, в чьем доме в одной из комнат безмятежно спала леди Вуарей. И те, кого совсем недавно расспрашивал об Акиру Адам, его не помнили. И расспросы ни к чему не привели…
— Кажется, это что-то вроде временной петли, — изумленно сказала Клэрити.
Они заново сняли комнату у Ланы и сейчас находились в ней все вчетвером. Натан сидел напротив Клэрити, Адам устроился на подоконнике и с окна второго этажа смотрел на снующих по улице редких прохожих.
— И кажется, никто из жителей Аллрои об этом не подозревает, — кивнул Натан.
— И не может выбраться из замкнутого круга… — прошептала Клэрити. — Как долго? И… вы когда-нибудь слышали о чем-то таком?
Мужчины почти синхронно помотали головой.
— Ладно, — вздохнув, протянула она. — И что будем делать? Натан, у тебя же есть магия. Ты можешь… что-нибудь предпринять?
— Куколка, я не знаю, с чем имею дело — впервые сталкиваюсь с подобным. Но… — Он сдался под ее просительным взглядом. — Я попробую. Попытаюсь распознать чары, которые порождают временную петлю и отыскать их источник. Но ничего не обещаю.
Клэрити очень надеялась, что Натану удастся разгадать отгадку попавшей в ловушку времени Аллрои. Но проходила минута за минутой, плавно превращаясь в часы, а он все не возвращался. Зато проснулась леди Вуарей, перепугав своим голосом задремавшую Клэрити. Вскочила с кровати и завертела головой, не понимая, где находится и как здесь очутилась.
— Ты! — Она обличающе ткнула в Клэрити пальцем. — Я запретила тебе появляться в моем дворце! И что это за ужасная комната?
— Ты не во дворце, — с усталой усмешкой сказала Клэрити.
— Как ты разговариваешь со мной! — возмутилась леди Вуарей. — И что…
— Прежде, чем ты поднимешь скандал, должна сказать, что еда есть только у меня, а ты несколько часов обходилась без нее и наверняка жутко голодна. А если нет, то скоро будешь.
Клэрити красноречиво похлопала рукой по лежащей на столе сумке. Дочь Архонта сглотнула и, как только Клэрити протянула ей завернутое в лепешку мясо, тут же жадно набросилась на еду. Но едва прикончив нехитрый завтрак, принялась зевать.
— Я… Где я? Что я здесь делаю? — Резкие фразы перемежались зевом. Не слишком приличным для воспитанной леди.
— Воспринимай это как экскурсию, — пожав плечами, предложила Клэрити.
Леди Вуарей возмущенно уставилась на нее.
— Это что, похищение? Да ты хоть знаешь, что мой отец сделает с тобой, когда… Когда… — Она мучительно боролась со сном.
Адам удивленно смотрел на дочь Архонта.
— Что с ней такое? Странная реакция на еду.
— Пришлось сдобрить лепешку небольшой порцией сонного зелья, — призналась Клэрити. Приходилось каждый раз напоминать самой себе, что перед ней — не Каролина, а леди Вуарей — заноза и ходячая проблема. — Лана обещала, что эффект продлится несколько часов… Придется поверить ей на слово. Жду не дождусь, когда удастся вернуть сознание дочери в ее тело. Так и с ума не долго сойти.
— Я… Мой отец… он тебе покажет, — сонно бормотала леди Вуарей, часто-часто моргая. Тяжело, должно быть, держать веки открытыми.
Клэрити подошла к ней, ласково уложила на кровать. Леди Вуарей пыталась брыкаться, слепо молотя в воздухе руками, но сил на борьбу надолго не хватило. Пару минут спустя ее сморил сон.
Вернувшийся Натан, к разочарованию Клэрити, не принес хороших новостей. Чары, сковавшие город невидимыми оковами, были ему совершенно незнакомы. А его источник и подавно не удалось обнаружить.
— Это вообще было довольно странно, — хмуро признался Натан. — Я пытался идти по следу чар, но они вели меня словно бы в никуда. В пустоту. Как бы мне ни хотелось обратного, боюсь, здесь я совершенно бессилен.
— И что нам делать? — прошептала Клэрити, глядя на леди Вуарей… нет, просто на миловидную малышку, так похожую на куклу…
— Боюсь, нам остается только ждать. Пока мы не поймем, с чем имеем дело.
Ожидание всем троим давалось нелегко. Адам постоянно куда-то отлучался и вообще по большей части вел себя так, будто к компании Клэрити, Натана и дочери Архонта не имеет никакого отношения. Кто бы ни был его тайным осведомителем, рассказавшим о его смерти, Преисподней и мире живых, он тоже не имел ни малейшего понятия о чарах, из-за которого Аллроя застряла во времени как муха в янтаре.
Через несколько часов все повторилось: картина Энджи постепенно стиралась, пока вместо нее не остался чистый холст; люди превратились в силуэты-тени и, как сломанные механические игрушки, задвигались в обратную сторону — до точки, с которой жизнь в Аплрое вновь потекла своим чередом. И снова удивленное приветствие Энджи, радушная Лана, предоставившая им комнату уже в третий раз и даже не подозревающая об этом, и обращенные на них, чужаков, настороженные взгляды.
Жестокие чары… Страшно представить, как долго жители Аллрои находились во временной ловушке. Кто-то не мог никак завершить начатый разговор, в чьем-то доме никак не могла разбиться задетая чашка, кто-то не мог дочитать книгу, Энджи не могла дорисовать свою чудесную картину — с упорством Преисподняя раз за разом стирала плоды ее трудов. Сколько это продолжалось? Недели? Месяцы? Годы?
Леди Вуарей все же пришлось смириться с участью пленницы — Клэрити наотрез отказалась и дальше поить ее сонным зельем. Как бы ни хотелось признавать, отчасти роль сыграло и желание поквитаться за те жуткие дни, когда Клэрити приходилось притворяться куклой, терпеть постоянные капризы своей «хозяйки» и танцевать на потеху публики, чтобы только завоевать ее расположение.
Счастье, что те времена остались позади. Осталось лишь вернуть все, что у нее забрали: дочь, мир живых и спокойную жизнь.
Еще через несколько часов, когда они с Натаном наблюдали за очередным искажением времени (Адам остался охранять леди Вуарей), Клэрити заметила весьма любопытную деталь.
— Натан… Мне кажется, время сдвигается.
— Куколка, спасибо, что сказала! — ехидно заметил Натан. — А я думаю, что мы здесь забыли?
— Да нет, ты не понял, — отмахнулась Клэрити. — Тот порог, с которого время в городе отматывается назад, сдвигается. Отдаляется.
Натан недоуменно нахмурился.
— С чего ты взяла?
— Картина Энджи. С каждым разом на ней появляется все больше деталей. В прошлый раз я этого не заметила, сейчас вижу — все из-за того уродливого куста, помнишь? Его не было на прошлой картине, на этой он нарисован наполовину — при том, что вся остальная часть на своих местах. Если Энджи в следующий раз его дорисует, моя догадка верна.
