"Я не знаю, что мне делать. Это может быть подарок судьбы, которая мне покровительствует, несмотря ни на что… Или испытание Айзекса. Быть может, он каким-то образом все-таки узнал, что я убила Патрицию? И таким образом хочет удостовериться, что я — убийца? Впрочем, я могу сделать вид, что просто не поверила Лину. Или не обратила на его слова внимания… Ага, на такие угрозы не обратишь. Нет, все-таки это слишком сложная для меня задача. Учитывая, что я не знаю многих факторов, сложно придти к однозначному выводу".
Легко вскочив, словно пружина, которой позволили распрямиться, она побежала к дому, чтобы запереться в своей комнате, понежиться в большой джакузи, где можно было спрятаться от реальности. В воде ей всегда думалось лучше.
Возле дома было тихо. Лиза только порадовалась, что не наткнулась на Айзекса. Тогда бы решение пришлось бы принимать немедленно. Да еще и, скорее всего, при его друге, с которым тот не расставался.
Взволнованная, девушка отправилась в комнату, сняла одежду и бросилась в ванну. Ей нравилась обстановка этого помещения: мозаичные узоры, светлые кафельные плиты, большая джакузи. Все это вызывало ощущение невероятного покоя. Лиза набрала воды, рассеяно проведя по ее поверхности пальцами, затем забралась внутрь и включила массажный "эффект пузырьков".
Ей даже удалось расслабиться, словно пузырьки воды уносили не только телесную усталость, но и психическое напряжение.
Лиза застыла, глядя в одну точку, в которой сейчас скрестились все линии ее жизненного пути: желания, надежды, ожидания.
И каждый шаг был словно по тонкому льду, по которому уже разбегаются трещинки, и в любой момент можно оказаться подо льдом, в пронзительно холодной темной воде.
Она решила рискнуть.
* * *
Лиза встала рано утром и уже больше не могла заснуть. В комнате повисла серебристо-серая тень утреннего полумрака. Поворочавшись на кровати, где на этот раз она оказалась одна, так как Айзекс решил ночью устроить мальчишник с другом и пилотом, девушка встала, накинула короткий белый халат и, зевая, направилась к окну с видом на океанское побережье.
Девушка изогнулась, вытягивая вверх руки и прогибаясь в спине. С самого утра на нее снизошел неожиданный покой. Она решила: "Будь, что будет"
Лиза приняла прохладный душ, примерила перед зеркалом свадебное платье, не отказавшись от помощи прибежавших служанок, которые ловко нацепили на нее всю эту красоту, восторженно охая и ахая. Платье было похоже на вечернее: сексуально-облегающее, без длинных шлейфов и вытягивающих душу корсетов. Платье оказалось легким и удобным. Ткань — приятным на ощупь белоснежным атласом с кружевами.
Лиза решила больше из этого платья не вылезать — все равно церемония неотвратимо приближалась (если Айзекс не передумал), а платье оказалось очень даже удобным. С ним даже не хотелось расставаться, так нежно оно льнуло к коже.
Лиза всегда любила сама наносить макияж и укладывать волосы. У нее был неплохой вкус, тем более, к ее хрупкой красоте шел только очень нежный макияж.
Когда Лиза красилась, то каждый раз ощущала благоговение, словно дорисовывала картину гениального художника. В сердце возникал восторг, смешанный с тоской, ибо осознавала, что красота слишком мимолетна, как ее не береги. Ведь любой цветок очень быстро вянет.
Когда она закончила краситься и уложила волосы, выгнав служанок, стремившихся помочь, заняться было решительно нечем.
Но Лиза вспомнила про детали договора, который будто бы заключил с ней Лин. Хотя она и не исключала возможности его сумасшествия, а "идеальный план" вполне мог оказаться галлюцинацией.
Девушка, порывшись в своих вещах, нашла шкатулку с драгоценностями, которую вчера небрежно засунула в ящик. Раскрыв коробочку, она привычно застыла от восхищения: белое золото, внутри которого гнездились брильянты, словно капли росы на изысканных искусственных цветах.
Почти с благоговением, осторожно, боясь испортить даже дыханием, Лиза поочередно надела каждую деталь будущей драгоценной композиции.
Закончив украшать себя, Лиза отошла, заметив, что у нее дрожат руки, а дыхание перехватило.
Именно в этот момент, созерцая себя в зеркале, такую роскошную, Лиза осознала, что Айзекс на самом деле влюбился в нее. И действительно собирается жениться.
Следом за этой мыслью сразу же пришла другая: что Лин, если не был психопатом, тоже совершенно серьезно собирался избавить ее от новоиспеченного мужа.
Лиза для такого дела могла пожертвовать даже драгоценностями. Ведь за тридцать миллионов можно купить множество хорошеньких драгоценностей.
Чувствуя себя окрыленной, она заметалась по комнате, танцуя и даже негромко напевая. Она улыбалась и ощущала необыкновенный душевный подъем.
* * *
— Ты уже проснулась, моя ранняя птичка, моя красавица? — с этими словами Айзекс вошел в комнату вместе с Томом. Они выглядели выспавшимися и доброжелательными, а лицо немолодого мужчины светилось счастьем.
— Да, дорогой. Я не могла долго спать в такой важный для нас день, — улыбнувшись, ответила она, подходя к ним.
— Кстати, плохая примета — видеть невесту в свадебном платье до церемонии, — пожурила она его.
На самом деле ей было весело думать, что очень скоро Айзекс погибнет — и она станет совершенно свободной. С кучей денег в утешение… Если бы она, конечно, переживала за любовника.
Девушка заметила, с каким восхищением уставился на нее молодой друг будущего мужа — Том. Ярко-голубые глаза красивого парня буквально сияли, когда фиксировали ее красоту. Лизе это польстило, к тому же, парень действительно был привлекателен… Но это не означало, что она будет хоть секунду жалеть о его безвременной кончине. Кто же ему виноват, что он скоро окажется в проклятом самолете с пилотом-камикадзе? К тому же, в глубине души Том был ей так же безразличен, как стоявший неподалеку изящный стул. Она думала только о моменте своего освобождения. Раз и навсегда. От всех мужчин одновременно.
Лиза мечтала остаться наедине лишь со своей музыкой.
— Хорошо, любимая, если ты уже готова к подвигам и свершениям, то пойдем, позавтракаем, — приобняв девушку за талию, мужчина повлек ее к выходу. Том пошел за ними.
Они уселись за столик. Лиза повязала огромную салфетку, заботливо поданную чернокожим официантом.
Девушка ощутила сильный ветер, который буквально разметила ее волосы, почти уничтожив прическу. Но даже в этом потоке прохладного ветра Лиза ощутила свободу и свежесть. Она улыбалась, поправляя волосы, которые ветер настойчиво швырял ей в лицо.
Девушка улыбалась всем: будущему мужу, влюблено глядящему на нее, Тому, чей взгляд прилип к ней сильнее, чем рыба-прилипала к днищу корабля, темнокожим официантам, которые быстро и ловко накрывали на стол.
Она ощущала себя окрыленной, птицей, которая вот-вот расправит крылья и взлетит, рассекая серо-голубое небо.
