Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 64
— Подожди, с чего ты взяла, что одно исключает другое? Ты мне понравилась. Понравилась бы другая, то другая бы сейчас и стояла на твоем месте. Я использовал тебя, да, но это же тоже важно, что мне даже в голову не приходило использовать кого-то другого? Не знаю никого, с кем мне было бы так же просто. Ты мне подходишь. И я тебе подхожу.
Его аргументы цели не достигали. Наоборот, становилось все паршивее:
— Юра, а дальше-то что? Действительно, может, еще и поженимся? Ведь я тебе не просто идеально характером подхожу, но и для других задач сойду? Ну, чтобы сразу вопросы закрыты?
Он отвернулся и сплюнул — тоже на нервах, хоть и пытается это скрыть. Ответил тихо:
— А может, и поженимся, кто знает? Но если честно, то твоя эта черта — желание всего добиваться самой — и помешает. Мне помешает то, что я больше всего в тебе ценю. И то, что в самом мне есть. Была бы ты меркантильной сучкой, как они предположили, то сразу бы все варианты разглядела. Учишься отельному бизнесу, любишь это дело — на, тебе муж целую индустрию подарит, управляй-зауправляйся. А я тем временем смогу самому себе показать, чего стою.
— Ого! — я почти восхитилась. — У тебя настолько далеко идущие планы?
— Нет, конечно. Это просто дополнительный факт. И мне искренне жаль, что тебя на такое не купишь. И я одновременно рад, что тебя на такое не купишь. Значит, мы будем друзьями и когда-нибудь я предложу тебе должность — в точности к твоим талантам и желаниям.
— Друзьями… — повторила я, и это слово теперь горчило. — Не знаю. Возможно. Просто сейчас я вдруг осознала, что и ты не ангел. Ты не влюбляешься, Юра, ты рассчитываешь, ты ищешь подходящую — с таким цинизмом, которому бы сам Герман позавидовал. Я даже не могу сказать, что это плохо, но это определенно неожиданно.
— Уверен, что завтра все не будет восприниматься так остро.
— Посмотрим.
— Ульяна, ты куда?
Он меня удержал, но я очень нервно попыталась выдернуть руку:
— Завтра будет проще. Сейчас дай мне немного погулять, на берегу посижу, подумаю. Юра, не трогай меня!
— Поздно уже. Мало ли, какая пьянь там. Давай с тобой схожу?
— Юра! — я едва не сорвалась на маты. — Просто дай мне возможность все переварить!
Я крикнула довольно громко и, быть может, тем самым привлекла внимание — Герман резко свернул, направляясь к нам. Караулил, когда вернемся? И вид его был сосредоточенным. Черт меня подери, а ведь он сразу знал, что там ничего хорошего не случится! Потому и предлагал составить компанию. Но Юра сделал правильный выбор: если бы там еще и Герман присутствовал, то скандал бы перерос в мировую войну.
— Вы ругаетесь, что ли? — спросил, еще не дойдя пары метров. — Кто кого переваривает? Что, плохо прошло? Опять белугами орали?
— Вообще жопа… — угрюмо ответил ему Юра.
Я отмахнулась от обоих и поплелась к пляжу. Мне было неинтересно слушать, как Юра вкратце пересказывает события вечера. Меня все еще колотило. Скинула кроссовки, проплелась по песку голыми ногами, зашла в воду по щиколотки.
Слышала, что он подходит сзади. Но обернулась, чтобы удостовериться. Герман стоял уже в двух шагах за моей спиной. Я снова повернулась к морю.
— Я отправил Юрку в комнату, не волнуйся. Сказал, что провожу тебя обратно. Чтобы и он не волновался.
— А никто и не волнуется, — соврала я.
Он помолчал несколько минут, позволяя мне вслушиваться в шум воды, который действительно заметно успокаивал.
— Ульяна, послушай. Юрка не виноват в ситуации. Если уж на то пошло, то вообще удивительно, как он при таком давлении еще не разучился иметь свое мнение. И Юра взял тебя туда не только затем, чтобы их злить, он… он пытается отстаивать тебя так же, как все остальное, для него важное. Возможно, ты неправильно поняла. Ну, про его чувства.
Я от удивления едва не споткнулась на зыбком мокром песке и развернулась к нему.
— Ты его защищаешь? Ты? Ты мне будешь рассказывать то, что чувствует ко мне Юра?
Герман чуть покачнулся. И сделал шаг ближе. Но все-таки последнее расстояние не сокращал.
— А о чем мне еще рассказывать, Ульяна? Раз ты от него не слышишь, то может, услышишь от меня? Не всегда такие поступки означают, что тебя не ценят.
Я прикрыла глаза, позволяя мыслям уже начать растворяться. Пусть говорит что угодно. Пусть даже защищает своего друга, которого должен защищать в последнюю очередь. И завтра я встану уже с иным ощущением. Даже, наверное, снова захочу быть другом Раевскому, просто уже немного новому Раевскому — не тому, что был вчера. Меня возмутила именно эта резкая трансформация, а остальное — ерунда.
— Ульяна, — Герман продолжал убеждать. — Юрка все равно лучше любого из нас. Просто он тоже человек. Успокойся и остынь. У наших и не такие истории бывали, у Кристинки вообще… потом как-нибудь расскажу. Ты и родителей пойми: не представляешь, сколько вокруг нас всяких крутится. Мой отец не напрягается только потому, что рядом со мной вообще никто не выживает, где уж там всяким охотницам. Они изменят к тебе отношение, когда узнают. Ты же и не думала, что в тебе так запросто разглядят…
Распахнула глаза. Не темно, звездно. Герман от меня на расстоянии короткого шага — если протяну руку, то смогу дотронуться. Руки в карманах — привычная поза. На нем футболка со дня рождения Кристины. Мы тогда с ним танцевали. Стоит, напряженный. И что-то говорит, говорит, говорит…
— Герман, а ты можешь меня просто обнять?
Я не понимала, чем было продиктовано это зудящее желание. Захотелось кратковременного ощущения защиты человека, который меня в такое положение не поставил бы? Потому что у него отец другой, потому что сам Герман другой? Это от него все защищаются, а кто рядом с ним — чувствуют себя бессмертными. Или потому что я сразу о Германе думала хуже некуда, и он просто физически не мог испортить о себе мнения?
Глаза его немного расширились, но он не пошевелился.
— Не могу, — голос изменился, как будто за секунду высох.
— Потому что мне обещал? Но сейчас-то я сама прошу.
— Нет. Я не могу тебя обнять и после этого оставить в покое.
— А если я обниму тебя?
— Поправь кукушку, она съехала.
— Герман! Просто друзья именно так и поступают, когда кому-то плохо!
— Друзья? — он неожиданно резко засмеялся, заставив меня вздрогнуть. А потом продолжил спокойно, без капли веселья в тоне: — Нет, Ульяна. Я постараюсь тебя воспринимать как девушку Юрки, не буду игнорировать или что-то в этом духе. Но другом я тебе никогда не буду. Ты совсем от стресса двинулась? Только дотронься до меня, и увидишь цену моей дружбе. И тогда иди оно все лесом.
— Я не… прости, — я не знала, за что точно извиняюсь, но стало невыносимо стыдно, как будто я только что проверяла на прочность человека, который буквально орет о пощаде. — Пойдем уже в корпус.
Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 64
