– Даа, Линок, все оказалось намного запутаннее, чем я предполагал прежде. Ну точь-в точь, как в наших с тобой отношения…
– В смысле? – уставилась на него Лина.
– Ну, вроде, на первый взгляд, все выглядит просто: я люблю тебя, ты, как мне казалось, тоже относишься ко мне с симпатией. Мы уже взрослые люди, сколько можно дурью маяться? Почему бы наконец не быть вместе?
– Вот в том-то и дело, что мы уже взрослые и самостоятельные люди, – вздохнула Лина. – А совместная жизнь – это череда компромиссов. Каждый из нас боится потерять себя. Впрочем, Башмик, не все так плохо. Я работаю над собой и даже готова тебе кое-в-чем уступить.
Она взглянула на ошарашенную физиономию Башмачкова и добавила:
– Ну, не во всем, конечно, но кое-в-чем можно попробовать…
– Серьезно? – оживился Башмачков. – Тогда пошли.
– Куда? – Лина взглянула на него с изумлением.
– Пошли-пошли, это здесь рядом.
Башмачков взял Лину за руку и, не слушая возражений, потащил за собой.
Они почти бегом влетели в подъезд. У Лины дрожали колени, но теперь это был не страх, а слегка позабытое желание, охватившее ее от макушки до пяток.
Башмачков, чертыхаясь, все никак не мог попасть ключом в замочную скважину. Рука его сильно дрожала. Между тем, волнение Лины нарастало, а желание усиливалось и накатывало волнами.
– Давай помогу!
Лина взяла руку Башмачкова в свою, и через секунду ключ наконец неохотно повернулся в замке.
Они влетели в номер, где все эти дни жил Башмачков, и уже на полпути к кровати принялись яростно срывать с себя одежду.
«Как подростки, не заставшие родителей дома», – подумала Лина. Она едва не шлепнулась, запутавшись в платье, которое, скользнув вдоль тела, решительно упало к ее ногам.
Башмачков швырнул джинсы и футболку рядом с кроватью и помог Лине избавиться от легких, почти невесомых лифчика и трусиков.
Они наслаждались друг другом так долго, как никогда прежде. Раздолбанная санаторская кровать скрипела громко и жалобно, и Лина боялась, что это бюджетное ложе в конце концов развалится, и они рухнут на пол, горячие и мокрые от пота. К счастью, ничего подобного не случилось, и они в полной мере насладились финалом.
– Новое иногда бывает лучше хорошо забытого старого, – задумчиво сказала Лина и лукаво улыбнулась: – слушай, а секс-то здесь и впрямь есть! Это не санаторий, а какая-то одна большая эрогенная зона!
Они лежали после душа на узкой санаторской кровати и по очереди с жадностью отхлебывали минералку из бутылки.
– Так про какие глаза и уши ты говорила, Линок? – спросил Башмачков, нежно погладив ее по плечу.
– Я должна проверить мои догадки, – вздохнула Лина. – Сегодня вечером небрежно скажу кое-кому, что собираюсь прогуляться в сторону лечебного корпуса, дабы уточнить некоторые детали. Ну, а ты рассекай неподалеку и потом расскажешь, кто явится туда под покровом ночи, чтобы понаблюдать за мной.
– Заметано! – сказал Башмачков. – Как я погляжу, здесь находится не только секс-аномалия, но и преступный сетевой маркетинг. Или пирамида. В общем, в этом зеленом «раю» то и дело обнаруживаются новые участники пищевой цепочки.
– Ну да, а вершина пирамиды, как мы с тобой уже знаем, находится в столице.
– Ясный пень, – сказал Башмачков и, отобрав у Лины минералку, с удовольствием сделал большой глоток.
Жанна надевает доспехи
Все годы брака с Петром Жанна Воронова старалась быть покладистой женой.
– Воронов – это танк, – говорила она подругам за бокалом вина, – и я вовсе не желаю попасть под его гусеницы. Муж все равно все сделает по-своему, так зачем тратить время на споры? Ну, а себе «на булавки», то есть на брендовые шмотки и сумочки, я и сама заработаю.
Впрочем, она не всегда бывала такой покладистой. Если предмет спора казался не слишком существенным, Жанна охотно уступала мужу. Однако в главных вопросах она стояла твердо, как скала. Женщина понимала: стоит чуть-чуть изменить себе, и бизнес-леди Воронова растворится, исчезнет без следа. Вместо нее на свет появится обычная домохозяйка, зависимая от ежемесячного содержания, которое ей станет выделять скуповатый муж. Почувствовав слабину, Воронов быстро ее сломает, а потом соберет из обломков по своему «чертежу» удобную для себя женщину более простой модели, покорную и зависимую от него.
В первые годы их брака Жанна наотрез отказалась уйти с работы и жить праздной жизнью жены богатого человека. То есть, отвозить с утра сыновей в детский сад и в школу, а потом посвящать свободное время косметологу, дорогому фитнес-клубу, легкому шопингу и другим приятным вещам. Жанна также категорически отвергла предложение мужа занять руководящее кресло в «Столичном сплетнике», куда Петр настойчиво ее звал. Она понимала, что необходимо отдыхать от сумасшедшей энергии Петра, хотя бы на работе. Газета «Лидер инсайда», когда-то купленная для нее Вороновым, Жанну вполне устроила. Она с головой погрузилась в работу, и вскоре принялась почти без отрыва от производства рожать Воронову одного за другим симпатичных мальчишек.
В тот день сразу в нескольких интернет-изданиях появились фотографии ее мужа и какой-то развязной молоденькой девахи… «Доброжелатели», они же подчиненные Жанны, не преминули с деланным возмущением показать ей эти сайты. Настя Крымова подготовила Жанну к ужасной новости, но все же она еще раз глянула на снимки и едва не заплакала. На каждом снимке рядом с Вороновым позирует не она, законная супруга, а какая-то сопливая «огневушка-потаскушка, то есть, Катя Кукушкина.
Жанна листала сайты желтой прессы в айфоне и плакала. Обиднее всего было не то, что Воронов завел связь на стороне, такое с ним и раньше случалось. Главное, что все это стало достоянием миллионов читателей. В глазах обывателей она уже была не деловой суперженщиной, которая успешно совмещает бизнес с домашними и материнскими заботами, а обычной бабенкой за сорок, от которой старый муж гуляет направо и налево. Люди обожают жанр «богатые тоже плачут», потому что после просмотра подобных фоторепортажей их собственная неудавшаяся жизнь кажется не такой уж убогой. Типа: «Ой, глядите, у этой богатой стервы все как у всех».
Жанна не привыкла долго плакать. В тот день она окончательно решила объявить Воронову войну. Муж предал ее, унизил в и выставил на всеобщее посмешище. Как бизнес-леди Жанна отлично понимала, что такое нарушение семейных договоренностей и какие санкции за это могут последовать. После появления на популярных интернет-сайтах репортажей о похождениях Воронова с той молоденькой «прости господи» Жанне стало казаться, что за ее спиной все шушукаются, а потом, глядя ей в глаза даже не пытаются скрыть злорадство. Она давно знала, что у богатых и успешных женщин нет подруг – одни завистницы, и сейчас они наверняка торжествовали. Жанна могла бы простить Воронову невнимание из-за постоянной занятости, даже банкротство и бедность простила бы. Но унижение – никогда.
