— Я думаю, ему наложат гипс! — Дилан взял маленькую крепкую ручку Криса, вложил в нее авторучку и сказал: — А ты, когда он высохнет, сможешь написать на нем свое имя! Крис фыркнул и задумался.
— Я могу только печатными буквами!
— Вот и прекрасно! Давайте все сядем! Эбби заставила себя успокоиться и сесть.
Когда Крис забрался к ней на колени, она с трудом удержалась, чтобы не задушить его в крепких объятиях. С каждой прошедшей минутой ее страх нарастал, опустошая душу.
Когда вышел доктор, у нее закружилась голова.
— Хороший, правильный перелом! — заявил доктор и, видя ее беспокойство, сильно сжал ей плечо. — С этим прыжком он станет героем для всей школы!
— Он… Есть ли что-то еще? — Она успела перебрать в уме все возможные повреждения, начиная от сотрясения мозга до разрывов внутренних органов.
— Он сильный, крепкий мальчик. — Рукой доктор все еще придерживал ее плечо, понимая, что этим успокаивает ее взвинченные нервы. — Его немного подташнивает, на теле кое-где видны синяки, но они только украсят его! Пусть он немного отдохнет здесь, а я пару часов послежу за ним, но у вас нет никаких причин для волнений. Мы дадим вам все рецепты и необходимые рекомендации! Я уже сказал ему, чтобы некоторое время он воздерживался от общения с норовистыми лошадьми!
— Спасибо, доктор! — На мгновение Эбби прикрыла глаза руками. Сломанная кость! С божьей помощью кости заживут! — Я могу его увидеть?
— Пожалуйста!
Бен выглядел таким маленьким на белом хирургическом столе. Эбби еле сдерживала слезы. Она не должна плакать! Ведь она пришла сюда, чтобы поддержать его!
— Бен, мальчик мой! Ты до смерти перепугал меня!
— Я сломал себе руку! — почти с гордостью заявил тот, готовясь хвастать в школе своей гипсовой повязкой.
— Очень впечатляет! — Эбби поняла, что уже прощена. Это она видела в глазах сына и чувствовала в традиционном переплетении их пальцев. — Тебе, наверное, больно?
— Мне уже гораздо легче.
К столу подошел Крис, чтобы посмотреть на белый, чистый гипс.
— Дилан сказал, что здесь я могу написать свое имя! — сообщил он брату.
— Наверное! — Бен впервые взглянул на Дилана. — Я думаю, вы могли бы все, места хватит! А Гром убежал?
— Не волнуйся о Громе! Куда он денется? — успокоила его Эбби. — Он слишком хорошо знает, где получит зерно!
Бен крутил пальцами, выражая так крайнюю степень смущения, и, наконец, произнес:
— Я очень сожалею!
— Нет! — возразила Эбби, взяв его за подбородок. — Это я сожалею! Ведь ты защищал меня! Спасибо!
Когда Эбби нагнулась и поцеловала его, он вдохнул знакомый, родной аромат. Теперь он чувствовал себя не храбрым, а очень утомленным.
— Как хорошо! — прошептал он.
— Доктор советует тебе немного отдохнуть здесь, а я в это время улажу все медицинские дела.
— Почему бы вам не сделать это вместе с Крисом, Эбби? — спросил Дилан, подойдя к столу. — А я в это время побеседовал бы с Беном.
Взглянув на лицо сына, Эбби не заметила на нем следов гнева, оно выглядело, пожалуй, немного смущенным. Она кивнула:
— Хорошо, мы постараемся сделать все быстро!
— А мне можно попить? — спросил Бен.
— Не знаю, сейчас пойду, спрошу у доктора! — ответила Эбби. Наклонившись, она расцеловала Бена в обе щеки. — Я чуть с ума не сошла от страха за тебя! Почему ты дергаешься?
Бен усмехнулся и немного смутился. Оглянувшись на дверь, Эбби увидела стоявшего там Дилана.
— Предполагаю, что ты был безумно зол на меня, Бен? — начал Дилан.
— Точно.
— Кричать на кого-то, кого ты любишь, довольно глупо. Но взрослые иногда ведут себя глупо.
Бен был с этим полностью согласен, но он осторожничал.
— Возможно.
Как восстановить контакт с мальчиком? Только сказав ему правду. Дилан понимал, что когда-нибудь настанет момент, когда ему придется сказать мальчику правду, которую тот требовал и ждал. Возможно, этот момент настал. Стоя возле стола, Дилан осторожно произнес:
— У меня возникла проблема, Бен! Я надеялся, что ты выручишь меня!
Мальчик пожал плечами и начал играть с краешком простыни. Но он слушал Дилана.
Были уже почти сумерки, когда они добрались до дому. Все крутились возле Бена, успокаивая и развлекая его книжками и игрушками, но прошедший день настолько утомил мальчика, что он уснул, не успев доесть ужин. Пока Эбби укладывала Бена в постель, Дилан на руках отнес засыпавшего Криса в его комнату.
— Заснул, уткнувшись носом в пиццу! — отрапортовал он Эбби. — Почему бы тебе не спуститься и не приготовить нам выпить?
У них осталось несколько бутылок вина, привезенного Шантел. Эбби налила два стакана и набросилась на пиццу, поняв, что с утра еще ничего не ела. Съев полкуска, она снова заплакала. Дилан обнял ее и держал, пока она не задышала спокойно.
— Да, я понимаю, теперь плакать уже глупо! Он в порядке. Но я все время вижу его летящим на землю, до той самой проклятой секунды!
— Я знаю. Но теперь-то все хорошо! — Дилан отстранил ее от себя и начал вытирать слезы. — Фактически, кроме одной сломанной кости, Бен совершенно здоров!
Эбби поцеловала Дилана:
— Ты молодец! Не знаю, как бы я справилась со всем этим без тебя!
— Ты прекрасно справилась бы и сама! — Он вынул сигарету, все еще потрясенный мужеством этой женщины. — Это в тебе больше всего пугает меня!
— Пугает? — Эбби никогда не думала, что сможет снова так смеяться. — Пугает? Я тебя пугаю?
— Для мужчины нелегко связать свою жизнь с женщиной, способной самостоятельно справиться со всеми житейскими проблемами! Управлять домом, воспитывать детей, вести дела на ферме! Мужчине трудно представить, что есть женщины, которые не только могут делать это, но и получать от своих трудов удовольствие!
— Я не улавливаю твоей мысли, Дилан!
— Я не имею в виду именно тебя! — Он вытащил из пачки сигарету, вдруг поняв, что это действительно так. — Для тебя это совершенно естественное поведение, правда? Невероятно!
Она налила вина в его стакан и протянула ему.
— Если бы я не знала тебя лучше, то подумала бы, что ты уже напился!
— У меня только сейчас начинает проясняться в голове!
— У меня тоже! — Она взяла стакан и отпила из него. Вино было незнакомым, чудесным и восхитительно прохладным. — Сегодня утром ты рассердился на меня.
— Эбби…
— Нет, погоди минутку! Последнее, что ты кричал мне перед появлением Бена, касалось строительства моей жизни. Я бы хотела закончить этот разговор.
