мы были друзьями.
— Ответ, — повторила Рханда, — лежит пред тобой. Приходи навестить меня!
Зеркало подёрнулось красным, и она исчезла. Часовня в ящике осталась без перемен. Я закрыл ящик и отвернулся.
Иду. Зеркала слева. Зеркала справа. В них только я.
Затем…
— Ну-ну, племянничек. Смущён?
— В общем — да.
— Не думаю, что надо винить себя за это.
Глаза у него были насмешливы и мудры, волосы — рыжи, как у его сестры Фионы или покойного брата Бранда. Или, как следствие, — у Люка.
— Блейз, — сказал я, — что за чертовщина тут творится?
— У меня хвост Делвиновского послания, — сказал он, вытащив руку из кармана и протягивая мне. — Вот.
Я потянулся в зеркало и взял. Это был ещё один спикарт, подобный тому, что носил я.
— Это тот, о котором говорил Делвин, — сказал Блейз. — Ты никогда не должен надевать его.
Несколько мгновений я изучал кольцо.
— И что мне с ним делать? — спросил я.
— Положи в карман. Может, на что и сгодиться.
— Где вы взяли его?
— Подменил — как только Мандор оставил его — на тот, который сейчас носишь ты.
— Сколько их вообще?
— Девять, — отозвался он.
— Я полагаю, вы знаете о них все.
— Больше, чем многие.
— Это совсем не трудно. Полагаю, вы не знаете, где находится мой отец?
— Нет. Но знаешь ты. Твоя подружка — леди с кровожадными замашками — тебе уже говорила.
— Загадками, — добавил я.
— Лучше уж так, чем вообще ничего, — откликнулся он.
Затем Блейз исчез, а я пошёл дальше. И чуть спустя все пропало.
Парение. Чернота. Хорошо. Так хорошо…
Сквозь ресницы пробрался лучик света. Я снова запечатал глаза. Но прокатился гром, и немного спустя свет просочился снова.
Тёмные линии в бурых, огромных рогатых гребнях, папоротниковые леса…
Вернулась способность к восприятию яви и показала, что я лежу на боку, уставившись на трескающуюся землю меж корнями дерева; насколько хватало глаз, тут и там сыпались пучки травы….
И я продолжал внимательно смотреть, и вдруг — внезапный высверк, как от вспышки молнии, с почти немедленным раскатом грома. Земля содрогнулась. Я услышал редкий стук капель по листьям дерева, капоту машины. Я вглядывался в самую большую трещину, что пересекала долину моего взгляда…
И я свёл воедино то, что знал.
Это было оцепенелое знание пробуждения. Эмоции ещё дрыхли. В отдалении в тихой беседе я различал знакомые голоса. Так же я слышал стук ножей о фарфор. Желудок мой, конечно же, проснулся, и я был бы рад присоединиться к друзьям. Но было очень и очень приятно лежать, завернувшись в плащ, слушая тихий дождь и зная…
Я вернулся к своему микрокосму и его тёмному каньону…
Землю вновь тряхнуло, на этот раз без исторжения грома и молний. И продолжало трясти. Это разозлило меня, ибо это волновало моих друзей и родственников, заставляя их возвышать голоса в чём-то, похожем на тревогу. К тому же это щекотало мой дремлющий калифорнийский рефлекс, а мне просто хотелось поваляться и посмаковать своё свежеприобретенное знание.
— Мерлин, ты проснулся?
— Да, — сказал я и резко сел, протирая глаза и пробегая пальцами по волосам.
Это призрак моего отца стоял на коленях возле меня, тормоша за плечо.
— У нас, кажется, проблемы, — сказал он, — с экстремальными последствиями.
Юрт, стоявший позади него, пару раз кивнул. Почву ещё раз тряхнуло, ветви и листья посыпались на нас, запрыгали мелкие камешки, поднялась пыль, взбаламутились клочья тумана. Я услышал, как разбилась тарелка рядом с плотной бело-красной скатертью, возле которой сидели за едой Люк, Далт, Корал и Найда.
Я выпутался из плаща и встал на ноги, сообразив, что кто-то снял с меня сапоги, пока я спал. Я натянул их обратно. Прокатился ещё один толчок, и я прислонился к дереву, чтобы не упасть.
— Это и есть проблема? — сказал я. — Или что-то большее собирается пожрать нас?
Призрак Корвина подарил мне недоуменный взгляд. Затем:
— Когда я начертил Лабиринт, — сказал он, — у меня не было возможности узнать, есть ли недостатки у этих краёв и не случается ли здесь что-нибудь этакое. Если эта встряска расколет Лабиринт — это полный обвал… полный и бесповоротный. Как я понимаю, тот спикарт, что ты носишь, может черпать энергию из мощных источников. Есть какой-нибудь способ разрядить его по назначению?
— Не знаю, — сказал я. — Никогда не пробовал.
— Попробуй побыстрее, о'кей? — сказал он.
Но я уже раскрутил разум в зубчатое колесо кольца, трогая каждый зубец, чтобы оживить их. Затем я сжал самый сочный, крепко надавил на него, наполняя себя — тело и разум — его энергией. Сработало зажигание, завёлся мотор — за рулём я. Я переключил передачу, вытягивая силовую линию из спикарта вниз на землю.
Я долго тянулся, разыскивая нужное сочетание и метафору ко всему подлежащему, что я мог обнаружить….
Перебрался с берега в океан — волны щекотали мне брюхо, грудь — нащупывая кончиками щупальцев камешки, ленты водорослей… Время от времени камешки ворочались, скользили, стукались друг о друга, ускользали… Глазами я не мог видеть дна. Но я видел скалы, обломки кораблей, в их расположении и движении, увидел их так же ясно, как если бы дно было полностью освещено.
Ощущая, чувствуя путь, вниз сквозь пласты, единым потоком, как луч маяка, пробегающий по скалистой поверхности, тестируя напряжения одно за другим, изостатические поцелуи гор под землёй, горообразующие энергии дрейфа материков, ласкающие плоть минералы в тёмных сокрытых слоях…
Крак! Скала скользнула в сторону. Моё тело следом…
Я погрузился туда, следуя по оползневому проходу. Я мчался вперёд рысью, разгоняя жар, расщепляя скалу, пробивая новые ходы — наружу, наружу… Оно пришло этим путём. Я пробился сквозь стену из камня, ещё одну. И ещё одну. Я не был уверен, что именно этим способом можно отвести разрушение, но это был единственный способ, который я знал и мог опробовать. Идти туда! Проклятье! Туда! Я получил доступ к ещё двум тоннелям, третьему, четвёртому…
По почве прошла лёгкая вибрация. Я открыл ещё один канал. Под моей метафорой скалы и воды стали стабильнее. И почва прекратила вибрировать.
Я вернулся к зоне, где было первое ощущение скольжения, теперь стабильной, но все ещё напряжённой. Чувствуй, чувствуй тщательно. Задай вектор. Следуй ему. Следуй до точки исходного напряжения. Но нет. Эта точка — всего лишь пересечение векторов. Пересеки их.
Ещё раз. Ещё больше соединений. Пересеки. Открой доступ к ещё большему количеству каналов. Должна быть описана вся структура напряжения, целиком, запутанная, как нервная система. Я должен держать её граф в памяти.
Ещё один слой. Этого не
