P. S. Ты так и не надумала приехать в Лондон на праздники? Без тебя тут скучно. Честное слово, если Виктория или Регина снова попытаются командовать нами на каком-нибудь званом чаепитии, я сброшусь с башни Тауэра! Во всяком случае, тогда мама уже не сможет кудахтать надо мной и требовать, чтобы я готовилась, готовилась, готовилась к своему дебютному балу. Как будто общество меня забракует, если я начну тур вальса с правой ноги, а не с левой!
Если моего будущего мужа может устрашить такая чепуха, то им и вовсе не стоит обзаводиться. Это же будет такой тупица, которого мне следует избегать любой ценой. Представляешь, что было бы, если бы я сказала это маме? Я подожду твоего возвращения, чтобы мы могли вместе насладиться ее цветом лица. Предвкушаю это с нетерпением.
Целую и обнимаю. Л.»– Вы будете сильно против, если я тоже тут присяду?
Заслышав этот американский акцент, я подняла голову, удивляясь тому, что кто-то из моих соучеников заговорил со мной. Они в основном общались между собою и после злосчастной попытки Томаса помочь мне, поговорив с Раду о моей психике, признавали мою роль в пробном курсе лишь при крайней необходимости. Они не видели во мне угрозу и не считали меня достойной их внимания.
Ной улыбнулся. Его лицо словно было вырезано из прекраснейшего эбенового дерева, глубокого, насыщенного и притягательного цвета. Я покачала головой.
– Ничуть. Этот двор достаточно велик, чтобы вместить нас обоих.
Его карие глаза заискрились.
– Чистая правда. – Он посмотрел на снег – тот к этому моменту пошел сильнее, одеялом укрывая камни и статуи. Потом он обвел взглядом замок. В одном из окон показался Молдовеану, идущий по коридору, и Ной напрягся. – Я ошибаюсь или наш директор скверный человек?
Я расхохоталась.
– Я бы сказала, что он вообще кошмарен!
– Ну, со скальпелем он обращается весьма неплохо. Нельзя же требовать от человека всего сразу, правда? – Ной поднял воротник пальто и смахнул крупинки льда, успевшие добавиться к падающему снегу. Они со стуком рассыпались по земле – звук получился почти убаюкивающий, отлично сочетающийся с серым небом. – Кстати, я – мистер Ной Хейл. Хотя вам это уже известно с занятий. Но я подумал, что надо бы представиться как следует.
Я кивнула.
– Вы из Америки?
– Да. Я вырос в Чикаго. Вы там бывали?
– Нет, но надеюсь когда-нибудь побывать.
– Что вы думаете про этот урок Раду? – спросил Ной, внезапно меняя тему беседы. – Про ритуалы, которые якобы происходят нынешней ночью. Вы верите, что все крестьяне будут совершать жертвоприношения и думать, что этой ночью животные заговорят по-человечески?
Я повела плечом и помедлила, подбирая нужные слова.
– Мне не кажется, что этот урок был более странным, чем истории о вампирах и волколаках.
Ной искоса взглянул на меня.
– Как такая молодая женщина, как вы, оказалась замешана во все это, – он махнул в сторону замка, – дело с трупами?
– Либо это, либо вышивка и сплетни, – сказала я шутливым тоном. – Честно говоря, я думаю, что у меня все было точно так же, как и у всякого, кто явился сюда изучать криминалистику. Я хотела понять смерть и болезнь. Я хотела помочь людям обрести покой в трудные времена. Я верю, что у каждого есть свой, особый дар, который он может предложить этому миру. Так получилось, что мой дар – разгадывать смерть.
– Вы вовсе не плохи, мисс Уодсворт, что бы там ни говорили остальные. – Сказав это, Ной смутился, но я не возражала против подобной прямоты. Я находила ее освежающей, как горный воздух.
Тут раздался бой часов, печальное напоминание о том, что миг легкомыслия миновал. Я встала, пряча письмо Лизы в карман платья, и стряхнула снег, нападавший на лиф платья там, где плащ чуть расходился.
– Вам нравятся занятия? Сегодня у нас снова вскрытие.
– Это хорошо. – Ной встал и потер руки в кожаных перчатках. – Сегодня все мы получим по образцу. Некоторые уже бьются об заклад, у кого получится лучше.
– В самом деле? – Я приподняла бровь. – Что ж, тогда я заранее прошу прощения за то, что займу первое место.
– Вы, несомненно, можете попытаться занять первое место, – сказал Ной. – Но вам придется состязаться за него со мной.
– Ну что ж, пусть победит сильнейший.
– Мне нравятся сильные противники.
Ной взял мою руку в перчатке и пожал ее. Я поймала себя на том, что молодой человек хватает меня за руку, а я ни капли не чувствую себя оскорбленной. Ведь с его стороны это был знак уважения, знак того, что Ной считает меня равной себе. Я просияла. Мы направились в замок.
Именно ради этого я жила. Ради того, чтобы изучать смерть.
Глава двадцать шестая
Чрезвычайно загадочный случай
Комната для вскрытий
Camera de disectie
Замок Бран
13 декабря 1888 года
– С какой целью изучаются тела покойников, не имеющих внешних признаков травм?
Профессор Перси стоял над образцом с обнаженным мозгом; его фартук был в ржавых пятнах крови. Рыжеватые волосы и такие же бакенбарды были аккуратно подстрижены, и это совершенно не вязалось с жидкостями, пачкавшими его цветущее лицо. Наверное, так выглядел дядя в бытность свою молодым профессором. Эта мысль согрела мне душу, невзирая на холод, стоящий в комнате для вскрытий.
– Зачем резать их, если и так видно, что они умерли от «естественных» причин? – спросил профессор. – А?
В воздух тут же взметнулся лес рук; каждому не терпелось ответить, показать себя, продемонстрировать свое превосходство над остальными. Князь оглядел комнату, оценивая уровень конкуренции. Сегодня у него было преимущество. Я чуть ли не в первый раз увидела, чтобы он проявлял что-то посерьезнее легкого интереса. Перси всех проигнорировал и сосредоточился на единственном студенте, витавшем в облаках.