Книга Последняя из амазонок - Стивен Прессфилд
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Миновав низкое место, мы вылетели на гребень, откуда, как на ладони, было видно побережье.
Корабли исчезли.
Остановившись на полном скаку, девы вздыбили коней, пребывая в полной растерянности. Сверху был виден отряд Элевтеры, мчавшийся вдоль берега, чтобы вместе с нами взять эллинов в клещи. Очень скоро они вылетели из мрака, почти съехавшись с нами, и остановились, недоумевая.
Как оказалось, Тесей заранее тайком переместил свои корабли, и его бойцы, вызволившие Антиопу, направились вовсе не к мысу Киноскефалов, где до последнего времени находился эллинский лагерь, а на шестнадцать стадиев восточнее, в местность, именуемую Железное плато. Нашим всадницам пришлось развернуться и снова пробираться через болото. Уже наступила ночь, и в темноте мы видели, как покачиваются, поднимаясь и опускаясь, огни. Это могло означать одно: корабли уже спущены на воду.
Передовые всадницы во главе с Элевтерой вырвались из низины на Железное плато и остановили взмыленных лошадей. С правого фланга, где находилась и я, были видны четыре качавшихся на волнах судна. Они находились за пределами досягаемости выстрела из лука, но нам были слышны плеск вёсел и команды кормчих, повинуясь которым эллины ставили паруса.
Последние всадницы на храпящих, взмокших конях выехали к берегу и растянулись в линию у воды. В сумрачном свете мы увидели, как наполнились ветром и выгнулись паруса Тесеевых кораблей.
Надежда — упрямая богиня, и прежде всего я подумала даже не о том, могла ли Антиопа остаться на берегу, но о Дамоне: вдруг он спрыгнул с корабля, чтобы остаться со мной? Его корабль и расположение гребных скамей я знала как собственную палатку и теперь, напрягая глаза, вглядывалась в сумрак. Увы, на судне, где было место моего возлюбленного, не пустовала ни одна скамья. Все вёсла поднимались и опускались в едином, мощном и размеренном ритме.
Сердце моё упало, и усталость обрушилась с такой силой, словно меня придавило каменной стеной. Неужто всё кончено? Неужели я уже в аду и останусь там навеки? Меня трясло: зубы стучали, руки дрожали, как у паралитика. Мыслей в голове не осталось, хотя я туманно осознавала, что промокла, замёрзла и проголодалась. Конь мой тоже взмок, и мне в первую очередь следовало позаботиться о нём: вытереть, вычистить, выгулять, напоить, задать корму и осмотреть копыта.
Через некоторое время растерянные, взбудораженные сёстры приметили на берегу движение. Все взоры, и мой в том числе, обратились туда. Со стороны моря — оттуда, откуда отплыл Тесей, — к возвышенности, на которой остановились наши предводительницы, скакали галопом две лошади. И только одна несла в седле всадницу. То была девушка по имени Саис, любимица Элевтеры, служившая её личным гонцом. Поравнявшись со мной, она осадила свою лошадь, и все с первого взгляда узнали коня, которого она привела за узду, — Хлебокрада, скакуна нашей бывшей царицы. Седло его было пусто, лук и колчан Антиопы исчезли.
АМАЗОНКИ И СОЮЗНИКИ
ПРОДОЛЖЕНИЕ РАССКАЗА СЕЛЕНЫ
Там, где отроги Тавридского Кавказа спускаются к Амазонскому морю, находится пролив, известный как Боспор Киммерийский. Именно на его азиатском берегу два с четвертью года спустя сошлись, дабы выступить в поход на Афины, сто двадцать девять родов тал Кирте. Никогда прежде не собиралось под единым командованием столь могучее конное войско, равно как и никогда прежде все четыре племени свободного народа, Фемискира, Ликастея, Кадисия и Титания, не начинали войны совместно.
Силы Амазонии были поддержаны формированиями союзных племён, воинами которых являлись мужчины. Помочь соседям вызвались рифейские кавказцы, халибы, иссидоны, сиконы, аорсы (белые, или западные, скифы), а также ариане, синдики и аланы. Разумеется, в поход отправились и проживавшие в становищах тал Кирте «кабар». Прибыли отряды стримонских фракийцев, в том числе свирепые сайи, траллы и андрофаги — пожиратели людей, изрядно потрепавшие отряд Тесея ещё до его прибытия к берегам Амазонии. Позднее подоспели и конные орды ликийцев, фригийцев, мезов, каппадокийцев и дарданов. Прибыли мариандины и фиванцы, сражавшиеся в пешем строю, два племени моссуноков по прозванию «народ башен», конные воины массагетов и тиссагетов; из-за межродовых распрей отсутствовали лишь птирегоны, ойхеры и тетии; явились добровольцы из числа меотов, гагаров, тавров, сколотов, или царских скифов, скифов Медной реки, уроженцев Горной Армении, известных как «черноплащники» и изъяснявшихся на такой тарабарщине, что их не понимали даже ближайшие соседи. Тиссерандикские аланы прискакали не на конях, а на диких ослах, отличавшихся удивительной быстротой бега. Превосходные воины, они, однако, требовали внимательного пригляда по возвращении, ибо отнюдь не считали зазорным походя разорять и грабить становища своих союзников.
Сами тал Кирте являлись в основном конными лучницами, но с учётом союзников в их войске была представлена и тяжёлая пехота, и пешие стрелки, и пращники, и копьеметатели. Царские скифы и скифы Медной реки предпочитали сражаться мечами в конном строю, спешившись же, пускали в ход длинные, в человеческий рост, луки, посылавшие стрелу на два с лишним стадия. В конном войске свободного народа числилось тридцать тысяч первостепенных воительниц, поддержанных втрое большим числом нестроевых помощниц из младших и старших возрастов.
Верховное командование осуществляли, на равных правах, Ипполита и Элевтера, первой из коих было шестьдесят три года, а второй — двадцать четыре. Должность мирной царицы, ввиду того что война затронула весь народ, была временно упразднена: обеих цариц провозгласили военными.
Как и предвидела Элевтера, скифы Железных гор, несмотря на перебитых амазонками у Иссохших холмов женщин и детей, оказались не только самыми ревностными, но и самыми многочисленными союзниками тал Кирте. Они выставили четыре тысячи пеших и две с половиной тысячи конных воинов под командованием самого Боргеса, его сына Мааса, в семнадцать лет уже стяжавшего немалую воинскую славу, и племянника Панасагора, сына Сагила, верховного правителя Фракии. Последний, хотя сам в поход не отправился, послал три фургона золота, своего личного прорицателя и лекаря, а также комплект доспехов для первого бойца, который установит его стяги на Афинском Акрополе.
Боргес вступил в союз с тал Кирте после того, как посольство Ипполиты пригнало ему табун в тысячу лошадей для принесения в жертву на кургане его брата Арзакеса. Но в ещё большей мере он руководствовался ненавистью и жаждой мести по отношению к опозорившей его Антиопе.
В целом на берегу пролива, за вычетом всяческого лагерного люда, таскающегося повсюду за войском, собралось от девяноста пяти до ста пяти тысяч боеспособных воинов. Всё население Афин, не считая женщин, детей и рабов, не превышало тридцати тысяч человек, и даже в случае обращения афинян к двенадцати городам и другим своим союзникам из Северной Греции, Пелопоннеса и с Крита, общее эллинское ополчение, по нашим данным, могло достичь от силы шестидесяти тысяч бойцов.
Впереди нас ждала величайшая битва в истории человечества. Всё говорило об этом.
Внимание!
Сайт сохраняет куки вашего браузера. Вы сможете в любой момент сделать закладку и продолжить прочтение книги «Последняя из амазонок - Стивен Прессфилд», после закрытия браузера.
