Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 65
Наши четыре машины стояли в указанном районе. Немцев здесь не было, что уже плюс. Но и площадки, способной принять транспортный самолёт – тоже. Мы прибыли в указанное место, а теперь ждём неизвестно чего. Взвод занял круговую оборону на случай появления противника. Вот его появление намного более вероятно, чем посадка тяжёлой машины на этот клочок земли вокруг или на раздолбанную дорогу. Время тянулось медленно. По моим расчётам, ещё от силы сорок-пятьдесят минут, и мы увидим своих ребят из боевого охранения. И бойцы, и я сам напряжённо ждали. И всё равно прозевали появление самолёта.
Само собой! Мы-то ждали машину типа «ЛиС». И когда услышали стрёкот мотора, сосредоточились на местности, ожидая появления немецких мотоциклистов. Но их не было. Зато над нашими головами пронеслась тень. Мы обалдели. На поле рядом с дорогой подпрыгивал «По-2». Ну, ничего себе. Это что, за мной послали «кукурузник»? Фанерную этажерку с маломощным мотором и без всякой защиты? За сотню километров через линию фронта?
Хотя, если посмотреть с другой стороны… Маленький, почти бесшумный, может лететь, прижимаясь к земле почти вплотную. Ладно, что послали, то послали. Мне всё же что-то не давало покоя. Может, на той стороне объяснят смысл всего этого? А самолёт уже подрулил к нам. Из передней кабины выпрыгнул пилот. Старший лейтенант. Средних лет. Незнакомый. Быстро обежал группу глазами и направился ко мне. Встал смирно и отдал честь.
– Старший лейтенант Иванов, 122-й истребительный авиаполк. Товарищ подполковник, прибыл за вами по приказанию штаба.
Ясно, не из наших. Где-то в голове отложилась ещё одна маленькая странность. На том же аэродроме наш транспортный авиаполк, так почему не послали кого-то из своих? А пока я попросил документы. Старший лейтенант предъявил их без малейших сомнений. Документы выглядели абсолютно достоверно как по реквизиту, так и по наличию условных секретных знаков. Я вернул документы лётчику и направился к самолёту. И опять что-то мне мешало, какая-то неувязка или упущенная мелочь. Блин, да что это со мной происходит? Что за мания преследования? От самолёта чуть заметно пахло краской. Заметив, что я поморщился, старлей пояснил:
– Вчера крыло чинили, ещё не выветрилось.
Кусок крыла в районе элеронов действительно выделялся по цвету. Я поднялся в кабину, устроился. Бездумно покачал рычаг управления. Мелькнула мысль, что самолёт-то учебный. С дублированным управлением. Не «По-2», а «У-2». И что он только делал в истребительном полку? Осмотрелся. Сиденье обычное, парашютом и не пахнет. Пилот, кстати, тоже без оного. Ещё одна странность, по инструкции его не должны были выпускать в полёт.
От всех этих мелких неувязок и странного ощущения неправильности меня начало мутить. Совсем расклеился товарищ гвардии подполковник. Надо срочно брать себя в руки, не хватало перепачкать кабину и опозориться перед летунами. Скажут, гвардеец-десантник, а в полёте стошнило. Фи, как неприятно. Прикрикнув на себя, я поднял руку, показывая своим бойцам, что всё в порядке, и самолёт начал разбег. Да, этой летающей швейной машинке даже на этом пятачке раздолье. В воздух мы поднялись легко, пилот очень даже неплох, и взяли курс на восток. Летели низко, можно сказать, траву стригли. Потом началась лесистая полоса, и самолёт поднялся метров до пятидесяти.
Я попытался сориентироваться. Взглянул на компас панели управления, удивился. Взглянул ещё раз. Странно. Чтобы попасть в Лиду, нам, исходя из точки взлёта, надо лететь на северо-северо-восток. Тем не менее мы летели прямо на OST, а спустя ещё шесть минут, я автоматически начал засекать время, довернули ещё к югу. Я начинал всерьёз волноваться. Прежние подозрения усилились, мозг пытался соединить все мелкие неувязки. Я дёрнул рукоятку управления, чтобы привлечь внимание пилота. Старлей обернулся и, улыбаясь, показал большой палец.
Его улыбка меня убила. Все детали встали на свои места, кроме одной. По всему, радиограмма из Генштаба была подлинной. Серёге я верю, он ошибиться не мог. А вот всё остальное… За мной просто не могли послать «У-2». «ЛиС» с истребительным прикрытием – это минимум при моём, не будем скромничать, особом положении. Это раз. Теперь документы. Я же сам описывал, в самом начале, на чём «СМЕРШ» в моей истории частенько ловил агентов Абвера. На скрепках. Наши скрепки сделаны из дешёвого железа, а потому ржавеют. Даже в моём, сравнительно новом офицерском удостоверении они уже имеют коричневый налёт. А вот аккуратисты-немцы их делают из приличной стали. А потому они блестят всегда, как новые.
Вот у старлея они блестели. Чёрт, как же я сразу не вспомнил. И запах. Понятно, что самолёт учебный, возможно, из тех, что попали к фрицам во времена «дружбы». Его перекрасили, причём сделали это недавно. Пятно у элеронов специально на случай, если запах краски не успеет выветриться. И, наконец, зубы. Это вообще смешно. На каких-то посиделках Лена, ну, то есть наш начмед Елена Ивановна, рассказывала, как привычки влияют на здоровье нации. Как пример привела зубы.
Наши люди грызут семечки. Поэтому у большинства зубы щербатые. А вот немцы грызут орешки. А потому зубы у них острые, наподобие беличьих. Вот старлей, на свою беду, и улыбнулся мне «беличьей» улыбкой. Я лихорадочно просчитывал ситуацию. Мы летим, если считать в целом, в направлении Варшавы. Время полёта минут тридцать. Если повернуть сейчас, есть шанс добраться до своего полка. Я достал пистолет и снова качнул ручку. Пилот обернулся, и улыбка сползла с его лица.
Я сделал стволом знак разворачиваться. Он размышлял всего пару секунд. Опытный, сволочь. А потом снова улыбнулся и помахал руками в воздухе. Типа, хочешь полетать – лети. Умно. Куда деваться пассажиру с высоты полсотни метров? Что самому прыгнуть без парашюта, что в пилота выстрелить – один чёрт. Так что этот гад мог быть спокоен за свою жизнь. До посадки. Во всех случаях, кроме одного. Если летишь на спарке, а пассажир тоже умеет управлять самолётом.
Так вот. Я – умел. Ещё в училище проходил базовую подготовку по пилотированию небольших машин. Пусть по большей части на тренажёрах, но всё-таки. А в полку, когда сказал Бате, что хочу попробовать, он меня возил на таком вот аппарате. У пацанов из аэроклуба одалживал и учил друга летать. Не слишком часто, но достаточно, чтобы вспомнить первичные навыки. Короче говоря, посадить машину я смогу. Я опять дёрнул рычаг. Пилот не отреагировал. Я дёрнул ещё раз и ещё. В конце концов, ему надоело, и он повернул ко мне злое лицо.
С этим выражением он и умер. Удивиться вряд ли успел, расстояние от ствола до лба, куда угодила пуля, было чуть больше метра. Думать о том, как выглядит его голова под шлемом, было некогда. Пришлось хвататься за управление левой рукой, засовывая пистолет на место правой. Похоже, мёртвый старлей всё ещё пытался мне мешать, управлять машиной было тяжело. Я рискнул сделать «бочку». Нет, на то, что труп вывалится, я не рассчитывал. Но вот его руки и ноги с рычага и педалей слетели.
Управлять машиной стало намного легче. Прикинув, где сейчас должен находиться полк, я взял направление. Пока всё складывалось относительно удачно. В том смысле, что я жив, свободен и лечу к своим. Оставался вопрос странной радиограммы, но это я буду выяснять на месте. Так что живём, ребята. От избытка чувств я начал насвистывать никому пока не известную песенку: «…Мы летим, ковыляя, во мгле. Мы идём на последнем крыле. Бак пробит, хвост горит, и машина летит, на честном слове, и на одном крыле…»
Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 65
