Книга Счастливы по-своему - Татьяна Труфанова

Ознакомительная версия. Доступно 17 страниц из 83

— Упрямый, да? Надеюсь, таким упертым, как Степка, он не вырастет. Вы бы знали! Если ему что втемяшится в голову — пиши пропало. Я помню, Степе было года четыре, мы поехали в Москву. На три дня — прогуляться, отдохнуть, магазины-театры, все такое. В последний день мы пошли в зоопарк. Идем, Степка меня спрашивает: пап, а слона мы увидим? Увидим. А жирафа увидим? Увидим. А льва увидим? Увидим. Приходим. Зоопарк огромный! Мы его истоптали из конца в конец, умаялись, повидали и слона, и жирафа, и суслика. А льва — не видно. Лев ушел спать, где-то за кустами у него лежбище, пещерка, спит лев. Мы с женой говорим Степе: не расстраивайся, мы еще приедем в Москву, в следующий раз ты обязательно льва увидишь! А Степа говорит: нет! Сегодня! Папа, ты обещал. Ладно, мы честно ждем еще два часа до закрытия зоопарка. Этот свинский лев дрых, так на глаза и не показался. Что делать? Нам завтра уезжать из Москвы. Такая ситуация, — развел руками Богдан и замолчал.

По реке проплыл катер с разноцветной стайкой туристов на борту.

Юля не выдержала, прервала мхатовскую паузу:

— И вы уехали?

— Нет! Как тут было уехать, когда Степа на меня сиротскими глазищами смотрит! Я поменял билеты, — буднично, будто бы не рисуясь, ответил Богдан. — На следующий день мы с утра отправились в зоопарк и дежурили у львиного вольера, пока эта зверюга не вышла.

Юля подпрыгнула на скамейке.

— Ух! Какие вы с женой молодцы!

— Не знаю, молодцы мы были или огурцы, — заскромничал Богдан, — а только поволноваться со Степой нам пришлось. Вот, например, был случай. Степочка по дороге из школы набрал опят в центральном парке и сам себе их пожарил. Он уже был самостоятельный шестилетний мужчина, умел обращаться с плитой. Сам себе нажарил грибочков, разогрел картошку, сел за стол. Хорошо, тут моя мать с работы вернулась! Мы тогда все вместе на Таврической жили, у моей мамы. Ну вот, мама взглянула на остаток грибов и обнаружила, что это не опята, а поганки. Когда она это нам вечером рассказала, у меня прямо холод по спине прошел. Приди она на полчаса позже…

— Боже мой!

— Впрочем, это еще цветочки были. Был период, когда я чуть не поседел из-за этого мальчика. По ночам зубами скрежетал во сне.

— А что такое было? — заволновалась Юля.

— Его во втором классе хотели выгнать из школы. Мальчик просто перестал учиться. Когда его вызывали к доске — он молчал. Молчал, как партизан на допросе. — Богдан начал рассказывать и почувствовал, как в груди сжался комок. — Дома то же. Что тебе задали? Молчит. Звоню родителям его друга. Ага, вот что задали. Ну, простейшая задачка, вроде «два на три умножить». Ты понимаешь, как ее решить? Молчит. Хорошо, а сколько будет, если к двум прибавить три? Молчит и качает головой: не знаю. На все вопросы — не знаю, не понимаю, не могу. В первом классе-то у них, у шестилеток, особых заданий не было. Прописи писали, пели, рисовали — вопрос об ай-кью не возникал. А во втором — возник. Жили мы жили и вдруг обнаружили, что у нас сын — дурак, — со смешком сказал Богдан.

— Как же — дурак? — тихо переспросила невестка.

— Совершенно серьезно. Его учительница мне на полном серьезе сообщила: у вашего Степы задержка развития, он в общей школе учиться не может. Придется переводить его в школу коррекции. Понимаете, что это? Школа для дебилов. Я как услышал…

О, разговор с училкой был из таких разговоров, какие врагу не пожелаешь! Вспомнив его, Богдан понял, что его до сих пор — двадцать с лишним лет спустя! — потряхивает от гнусных слов педагогической грымзы. Он отвернулся, изучая уличный фонарь «под старину», с розоватыми стеклами, будто не было ничего интересней.

— Я не знала, что Степа учился в школе коррекции…

— Разумеется, нет! — вскинулся Богдан. — Разумеется, я этой тетке не поверил. Не в кого Степе быть идиотом. У меня с мозгами все слава богу, отец — Степкин дед — гроссмейстером был. Алена, мать Степы, она на первый взгляд была блондинка блондинкой, как из анекдота, но на самом деле не глупа.

— Умные родители не всегда гарантируют… — зачем-то влезла невестка.

— Ой, не надо! — отмахнулся Богдан. — Короче, начал я Степу воспитывать. Степочка, сделай усилие, постарайся. Если не будешь стараться, говорю, выгонят из школы. Выгонят из школы — не поступишь в институт. Без института никакую хорошую работу тебе не дадут, придется дворником быть. В таком вот духе я его наставляю… Ох, смешно! Ведь это был девяносто третий год! Люди с тремя классами образования ставили палатку с жвачкой и зарабатывали такие бешеные тыщи, которые мне, кандидату наук, и не снились. Кто бы знал, что я сам через полгода брошу КБ и поеду в Москву!..

— Неужели ставить палатку с жвачкой? — дерзко пискнула Юля.

— Неважно. Так вот, прогоняю я бодягу про дворника вечер за вечером. Однажды прихожу с работы — и вижу Степу во дворе. Метет двор метлой, окурки и прочее дерьмо из газона выбирает, — рассказывал Богдан с улыбочкой горьче стухшей редьки. — А наша дворничиха сидит на скамейке с бабами и ля-ля, ля-ля. Я на это посмотрел минут десять, пока не закипел. Подошел к Степе, спрашиваю: ты что делаешь?! Он мне отвечает: я привыкаю. Я же дворником буду. Тетя Люда (это дворничиха наша) говорит, у меня все получается. Не надо ждать, папа, пока я вырасту. Давай я сейчас уйду из школы и буду дворником… Представляете?! — воздел руки Богдан.

Невестка хмуро царапала ногтем отслоившуюся краску на скамейке. Наконец она подняла глаза.

— Вы были к нему жестоки.

— Я? — закричал Богдан. — Да я в лепешку был готов расшибиться, лишь бы у него мозги заработали!

— Он стал к метле привыкать, потому что вы…

— Ох, ну надо же! А вам все лучше известно! — перебил Богдан. — Вы послушайте, я еще историю не досказал…

— Я не знаю, хочу ли я это слушать, — прервала его невестка с дрожью в голосе, — слушать, как вы бедного Степу… Нет, хорошо, я не буду судить, тут нельзя торопиться. Но вы хоть знаете, что эти «задержки развития» в большинстве случаев без причины не бывают, надо разбираться, что есть специалисты, которые выправляют?.. Я буквально позавчера читала большой пост на фейсбуке, коррекционный психолог писал…

— Что? На фейсбуке читали? — вскричал Богдан.

Он не предполагал, что невестка так его разозлит. Разошлась мышь, осмелела!

— Знаете, что такое фейсбук? Это согласное гуденье насекомых. Каждый свое пиликает и воображает себя ровней Декарту. А по сути, это — ж-ж-ж-ж. Пчелки прилетели пожужжать вместе с большим роем. Ж-ж-ж.

— Нет, простите, не могу с вами… — начала было Юля, но тут ее снова перебили.

— Извините ради бога! — запыхавшись, ляпнул молодой брюнет в бордовой куртке с эмблемой «Дворянского гнезда».

Внешность у него была смазливая, итальянистая, а еще — отягощенная желчностью, нервами и рефлексией, отчего брюнетик, плюхнувший большущую термосумку на скамейку, выглядел человеком не на своем месте, не на том месте, где надо приветливо улыбаться во все тридцать зубов.

Ознакомительная версия. Доступно 17 страниц из 83