Борецкий достал из внутреннего кармана куртки плоскую фляжку из нержавеющий стали и усмехнулся:
– Прикрываю ей сердце, словно бронежилетом. Отличный коньяк «Клинков», три звездочки. Пять разве, что генерал или прокурор могут себе позволит. Наше жалованье на такие расходы не рассчитано, а погоны с золотым шитьем и штаны с лампасами уже не заказаны. Вот дослужимся до генеральских звезд, хотя при нашей честности и принципиально, это весьма проблематично, тогда и займемся дегустацией «Наполеона» и прочих дорогих напитков…
– Анатолий, я бы с удовольствием, но в любой момент может свалиться на голову Кулиш. Этот проныра вездесущ, а не хочу осложнений и без того проблем по горло, – вздохнул следователь. – Нам сейчас надо быть в готовности №1, иметь светлую голову и точный глаз.
Кожей чувствую, что в воздухе запахло грозой, кольцо сжимается, приближается пик-час. Главное, чтобы Варнак нас не опередил, не нанес превентивный удар.
– Поэтому у нас есть веский повод выпить за удачу, чтобы фортуна не отвернулась, – заметил капитан. – Тем более, что она к нам пока благоволит. Важно ее не спугнуть, как Жар-птицу.
– Не искушай. Вот когда накроем осиное гнездо, тогда и погуляем и тебе не советую усугублять, – велел Зотов.
– Пошли ты Кулиша к чертовой матери, – огорчился оперативник.
– Он у Левашова в фаворе, способен навредить. Повяжем банду Варнака и Зиновию будут кранты, загремит на нары за связь, пособничество преступникам. А пока следует сохранять хладнокровие, выдержку.
– Жаль, нарушаешь традицию. Это дурной знак, – покачал головой капитан, пряча фляжку в карман.
– Прибереги ее и через пару дней мы отметим успех операции, —заверил следователь и усмехнулся. —В мистику и приметы я не верю.
– Я тоже, но все же в традициях есть тайный смысл, – ответил Борецкий. – Он настраивает человека на позитив, настойчивость в достижении цели…
– Типичный самообман, – возразил Сергей. – Я – практик, прагматик, поэтому доверяю фактам, реальным доказательства, а не виртуальным причудам и абстракциям.
–Итак, Анатолий, час пробил! Завтра мы накроем их «осиное гнездо» в лесу. Только никому ни слова, чтобы не произошла утечка информации, иначе Кулиш успеет их предупредить.
– Понятно, это дело чести и долга, – ответил Борецкий. – Свалимся на них неожиданно, словно снег на олову, возьмем тепленькими. А если окажут сопротивление, то пустим в расход.
– Верно, с бандитами разговор должен быть коротким. Клин клином выбивают, – охотно поддержал капитана Зотов.– Для успешного завершения операции следовало ночью повязать матерых бандитов. Кстати, я обещал вытянуть из этого притона Карину, попавшую в сексуальное рабство. Она боится, что с ней расправятся и растрачивает всю молодость и красоту, – сообщил Зотов.– Нам потребуется группа захвата, иначе из крепости их не выбить.
– Звони начальнику УВД,– посоветовал Борецкий.
– Без четверти час,– взглянул на часы следователь.– Не поздно ли? – Не поздно, у милиции ненормированный режим службы. Он сам об этом постоянно напоминает. К тому же, полковник страдает бессонницей. Сыграем ему боевую тревогу.
Зотов набрал номер.
– Слухаю,– прозвучал наконец полусонный бас.
– Николай Захарович, извините, но срочно нужна группа захвата «Беркут».
– Для чого тоби треба?
– Необходимо срочно взять один интересный объект.
– Якый?
– Охотничий домик, фазенду в сорока километрах от города.
– Фазенду, кажышь. Хто господарь циеи фазэнды? – в доселе недовольном голосе полковника Сергей уловил нескрываемый интерес.
– Не могу сказать, нет гарантии, что телефон не прослушивается и нас могут опередить, предупредив подозреваемых, – схитрил Зотов.
– Тоди пробачьте, для мэнэ уси объекты цыкави, – с раздражением проворчал начальник УВД.– Яка зараз годына? Почекайте, утром порозмовляем…
Из трубки донеслись частые гудки.
– А ты говорил, что полковник от бессонницы страдает,– упрекнул Сергей Анатолия. – Спит твой начальник ночью, как синий мерин. Это у нас, ненормальных, душа о деле болит.
Борецкий с досадой кивнул головой:
– Каюсь, значит, ложная информация.
– Анатолий, как здоровье и настроение?– неожиданно спросил Зотов. – Да, вроде бы ничего, пока бегаю и дышу, сыщика, как и волка, ноги кормят, – удивился оперуполномоченный угро.– А почему ты вдруг, Сергей, о моем здоровье печешься? Прежде у нас за текучкой дел об этом и речи не заходило?
– А потому, что мы работаем, как проклятые, и мало проявляем заботы друг о друге, – с досадой произнес следователь.– Сожалеем, кусаем локти, лишь тогда, когда поздно пить боржоми и нарзан. Одного сразила бандитская пуля, другого унес в небытие сердечный приступ или какая другая хворь. Скупимся на теплые добрые слова, которые, как известно, и кошке приятны, напускаем на лица и общение суровость.
– Ты, пожалуй, прав, приятные слова и пожелания любому человеку приятны, – согласился капитан. – Хотя мы, все-таки мужчины и не склонны к сентиментальности и излишней нежности, оставляя их для жен или любовниц.
– Что ты, Анатолий, думаешь о нашей профессии блюстителей законности и порядке? Только откровенно, начистоту, как на духу, – попросил Сергей.
– Если откровенно, то мне иной раз кажется, что мы бьемся лбом в глухую стену или, как Дон Кихот, боремся с ветряными мельницами,– признался капитан. – Мелкие дела о хулиганстве, кражах имущества граждан, грабежах и разбоях, наркоманах и изнасилованиях проходят без сучка-задоринки, особенно в отношении молодых и зрелых правонарушителях. Здесь конвейер – следствие, суд и колония – работает безотказно. А вот крупные дела о хищениях и коррупции, в которых фигурируют руководители предприятий, коммерсанты, депутаты и чиновники, имеющие в высших структурах власти влиятельных покровителей, искусственно блокируются на первоначальном этапе следствия или сознательно под мелкими предлогами разваливаются в судах.
В лучшем случае, таким подсудимым выносятся условные наказания, либо с отсрочкой исполнения приговора. Через короткий период они амнистируются с погашением судимости. Обидно, что столько трудов, риска и бессонных ночей по сбору доказательств летит коту под хвост. При таких заведомо прогнозируемых результатах у оперативников руки опускаются, пропадает всякое желание работать на полную катушку.
– Тебе, Анатолий, не кажется. Ты совершенно правильно подметил порочную систему и тенденции, когда крупные матерые казнокрады, коррупционеры за взятки вышестоящим чиновникам избегают заслуженного наказания,– развил мысль капитана Зотов.
– Почему так происходит? Когда мы перестанем работать на архив или корзину? – посетовал Борецкий.
– Потому что возник такой парадокс. С одной стороны есть УК, УПК и другие кодексы и законы, а с другой нет политической воли для их четкого и бескомпромиссного исполнения. Перед законам не на словах, а на практике все должны быть равны, невзирая на должности, чины и ранги, былые заслуги. А в жизни у нас по – иному, отлавливаем и сажаем за “колючку” мелких нарушителей, а щуки и акулы легко уходят из сетей, оставляя нам для утехи пескарей.
