Ознакомительная версия. Доступно 12 страниц из 56
– На мое счастье, у меня к этому нет ни малейшей охоты.
Подруги пытались сосватать ее, сводили то с тем, то с этим кавалером, и Нина даже не без удовольствия ходила на свидания. Ей доставляло удовольствие общение с умным мужчиной, и так как она была простой, открытой и искренней, то многие мужчины чувствовали себя в ее компании очень комфортно, как бы в компании старого друга, славного парня, своего парня… Некоторые из них и в самом деле стали ее друзьями. И только.
Все изменилось после встречи с Леонидом. Она не знала даже, зачем окликнула его тогда – просто ей дышалось легко от свежести слепого дождика, просто улицу ярко освещали желтые и багряные кроны каштанов, просто она не успела сдержать своего порыва. А ведь Нина могла пройти мимо и унести в своем сердце осенний свет этой запоздалой встречи, осиять им свое уютное, эгоистическое одиночество! И ведь она ничего не ждала от этого рандеву! Вспышка легкой беседы, туманец ностальгии в глазах, «а помнишь?», «а помнишь?», может быть, еще поцелуй в щечку с непременным юмористическим всчмоком.
Но вышло иначе. Все, что копилось в ней столько лет, она излила в эти осенние месяцы, стыдясь пробудившихся острых желаний. Оставаясь наедине с собой, она плакала от любовного томления, от нежности к Леониду, от своей жадности к нему. И этого было бы довольно, но в последнее время с ней творилось и вовсе уж что-то непонятное – бросало то в жар, то в холод, настроение менялось, как погода весной, голова кружилась, еда вызывала отвращение, ныла грудь. И луна отвернулась от Нины окончательно, впрочем, ее лунные дни и раньше не отличались регулярностью. Нина решила пропить курс витаминов. Как и многие редко болеющие люди, она считала витамины панацеей от всех хворей и искренне полагала, что если раз в день принимать красивую розовую капсулу из красивой розовой баночки, то недомогание как рукой снимет. Но в аптеке ее поджидала судьба в лице бойкой молодой особы. Особа, облаченная в суперкороткий белый халатик и кокетливый зеленый передничек, раздавала посетителям аптеки какие-то брошюрки, причем, как заметила внимательная Нина, полиграфическая продукция доставалась отнюдь не всем, а только дамам бальзаковского возраста.
– Вот возьмите, и будьте здоровы! – обратилась к Нине девушка. Смешно сказала, точно Нина только что чихнула. Брошюрка была зелененькая, как фартучек девушки, и белые буквы на зеленом фоне гласили: «КЛИМАКС НЕ ПРИГОВОР».
Вот как, значит. Значит, не приговор. Какая радость! Нина спрятала брошюрку в сумку и дома подробно ее изучила, причем нашла у себя все перечисленные симптомы. Вот как, значит, отомстила ей природа за то, что она долго отказывалась от своей женской сути! Бодрый тон брошюрки Нину не утешил, и она не поверила в чудодейственную силу рекламируемого в ней снадобья. Ей оно точно не поможет. Ей уже никто не поможет.
Колонна машин тронулась, поползла, Нина ожесточенно нажала на педаль. Она сожалела о своей сегодняшней вспышке. Леонид ни в чем не виноват – только в том, что его не было слишком долго. Но он тоже страдал от этого. Что бы Нина ни наговорила ему, она была уверена, что он страдал, и бизнесменом-то стал только затем, чтобы уйти в работу, забыться, забыть ее. Вот какой сентиментальный бред клубится в голове даже у самых здравомыслящих женщин!
«Я его не стою, этого счастья. Я должна уйти, должна оставить его. Я старуха, а он еще молод, хотя мы ровесники. Как глупо и жестоко, что женщины стареют быстрее мужчин! Он встретит женщину, у которой характер не так испорчен годами одиночества. Женщину, которая родит ему ребенка, здорового крикливого малыша. А мне пора завести персидскую кошку и купить себе махровый халат. Я пожилая тетушка. Кстати, пора позвонить племяннику, спросить, собирается ли он сегодня ночевать дома. Нужно приготовить что-нибудь легонькое на ужин…»
Она вспомнила форель по-охридски, которую сегодня не успела отведать. Интересно, как это – по-охридски? Кажется, там был чернослив и чесночком она пахла…
А ведь могла бы каждый день ужинать такой вот форелью, мелькнула у нее мыслишка. Другая на ее месте не стала бы терзаться моральными соображениями, а враз охомутала бы доверчивого олигарха. Он ведь влюблен так, что его можно брать голыми руками, да и впоследствии умная женщина сможет крутить им, как захочет. Нина горестно усмехнулась и снова потянулась к телефону, но тут послышался звук автомобильного сигнала, потом сразу – истошный вопль тормозов, за которым последовал жуткий удар…
И огромные крылья застили ей небо.
• • •
Не хотелось открывать глаз, в виске больно билась какая-то жилка, выбивала приснившиеся слова: «они должны ответить…», «…он за это ответит…», «она ответит мне за все…». Но кто эти «они, он, она», Ада не знала. Встала у зеркала. Неурочный сон не освежил ее, под глазами пролегла желтизна, недоброе освещение показало рябь на шее, отвратительно дрожали руки. Слишком много кофе, слишком крепкие коктейли, хулиганское курение, эти часы тикают слишком быстро, остановите их кто-нибудь! Ничего не остановить! В футляре антикварных часов Ада хранила шкатулку, источавшую тягучий, болотно-древесный аромат, таившую хрустальную капсулу с экзотическим страшным ядом, привезенным ею некогда с экзотических, страшных и прекрасных островов. В футляре часов хранилась смерть. Впрочем, в ее доме и без того было много смерти, кроме футляра часов, она вороненым зверьком притаилась в сейфе, она дремала под ее подушкой, и птицы несли ее на костяных крыльях из непостижимой дали.
Вздрогнула, словно ее укололи, – в мозг вплыла ледяная иголочка, пронзительная мелодия телефона.
«Ни за что не возьму», – решила про себя Ада, но это звонил дядя Леня, и пришлось взять. Она сразу поняла, что он не просто взволнован, он вне себя, голос его дрожал и пропадал, в нем звучала боль. Ада вспомнила, как однажды, она тогда была еще девчонкой, он точно так же позвонил ей и приказал немедленно уезжать. Машина уже ждала – огромный бронированный крейсер, охранники повели Аду к автомобилю бегом, закрывая ее своими телами. Потом она обиняками вызнала, что на дядю Леню было покушение и он спасся только чудом. Впрочем, чудо сюда не вмешивалось, за спасение Шортмана была уплачена вполне реальная цена в две человеческие жизни. Шофер и телохранитель. Шофер и телохранитель.
– Детка, ты слышишь меня? Слышишь меня?
Он всегда произносил слова по два раза в минуты сильного душевного волнения.
– Да, дядя Леня. Что ты сказал? Повтори, пожалуйста, а то я задумалась.
– Ада, моя подруга попала в автокатастрофу. Она в сто тринадцатой больнице, в реанимации. Съезди туда, пожалуйста, только немедленно, немедленно! Я сейчас вылетаю обратно, а ты пока узнай, что там нужно – лекарства, лучшие врачи, лучшая палата, Ада, пожалуйста!
– Да, да, я все сделаю, – успокоила она его, переводя дух. Всего-то! А она уж перепугалась! – Я уверена, с ней все будет нормально. Еду туда сейчас же. Да, а зовут-то ее как?
– Спасибо, детка! Нина, ее зовут Нина Лазарева!
– Я записала, – спокойно ответила Ада. – Лазарева Нина.
Что ж, бывает. Совпадение позабавило ее. Дурищу тоже зовут Нина Лазарева, не самое редкое имя, не самая редкая фамилия. Ада наскоро оделась и поехала в больницу, остановившись по дороге всего два раза. В первый раз у банкомата – очевидно, немного наличных ей не помешает. Во второй раз – чтобы купить себе энергетический дринк в яркой баночке. Напиток, обещавший невиданный прилив сил, оказался жуткой мерзостью, и его пришлось выбросить, но сладковатый привкус держался во рту до самой больницы. А больница была ужасна, Ада даже не предполагала, что в Москве может быть такая. Нахохлившийся скверик, мертвый снегирь посреди дорожки, серые кирпичные стены, полуразрушенные, источающие запах лекарств и человеческих страданий. На вахте зевает щуплая старушонка, цедит через губу:
Ознакомительная версия. Доступно 12 страниц из 56
