Я долго ворочалась, то глядя на звезды, то на костер, то всматриваясь в туманные улицы Силиарии, которые были совсем рядом, только руку протяни, но при этом недоступны. У огня сидел Рас, охраняя наш с Ирмой покой. Изредка он вставал и неслышно обходил вокруг, после чего возвращался и снова присаживался. Двигался он необычайно тихо. Ни шороха, ни звука, ни даже шелеста одежды или скрипа кожаного жилета. Поразительное умение оборотней. Или же всех наемников и специально обученных телохранителей и воинов?
Незаметно для себя я задремала.
ГЛАВА 21
Ночь заполнилась голосами и музыкой. Последняя звучала совсем негромко, словно издалека. Печальная, полная невысказанных надежд и грусти. Приходилось напрягать слух, чтобы услышать ее четче. Голоса были разные: мужские, женские, звонкие детские. Но тоже будто говорящие находились не близко. А ещё был шепот… И вот кто шептал (мужчина или женщина), понять невозможно. Что-то настойчиво разъяснял, периодически сердясь и переходя на сердитые интонации. Потом успокаивался, вздыхал тяжело и будто укоризненно, и снова начинал втолковывать. Словно неразумное дитя старались обучить, не имея возможности говорить вслух, а пытаясь донести ценную информацию тихонько, чтобы никто посторонний не услышал.
И так раз за разом, периодически теряя терпение, но повторяя одно и то же многократно. Хотя я не понимала слов, но по звучанию осознавала, что это то же самое.
Интересно, и кто же этот бестолковый слушатель, которому приходится вдалбливать объяснения так долго?
В какой-то момент невидимый шептун явно психанул, окончательно рассердился, что-то злобно выплюнул, словно ругательство. После чего затих.
А я дернулась испуганно оттого, что почувствовала на плечах чьи-то руки. Заполошно оглянувшись, распахнула глаза и увидела… Ирму. Тень стояла рядом со мной, встревоженно вглядываясь в мое лицо. И я стояла. Причем находились мы у невидимого, но плотного барьера, окружающего Силиарию.
— Что? — растерянно моргнув, спросила я одними губами.
— Вы как? — так же беззвучно поинтересовалась она. — Стоять можете?
Я несколько заторможенно кивнула, обернулась и увидела Раса, наблюдавшего за нами от костра. Он держан на коленях обнаженный меч, но в целом выглядел спокойным, хотя и заинтересованным.
Помотав головой, сбрасывая сонный дурман, я огляделась. Судя по всему, к щиту я дошагала сама. Мой плащ, в который я закуталась, перед тем как лечь спать, скомканным лежал на расстеленном одеяле, служившим мне подстилкой. А я не просыпаясь, словно лунатик, умудрилась подойти сюда.
То есть эти голоса, музыка и сердитый шепот, обучавший нерадивого ученика, мне приснились?
— Вы что-нибудь слышали? — спросила я Ирму.
Она отрицательно качнула головой, пристально глядя мне в глаза.
— А я давно тут?
В ответ молчаливый кивок, после чего она отпустила мои плечи и пояснила на грани слышимости:
— Вы стали падать, пришлось вас подстраховать.
— А я что-нибудь говорила?
— Нет, вы спали.
— Хм… — Что сказать еще, я не нашлась. Пожала плечами и вернулась к костру.
Пребывая в некой прострации, уселась на одеяло, молча закуталась в плащ и под вопросительными взглядами Раса и поспешившей за мной Ирмы развела руками. Не знаю я, что произошло и почему я так странно себя вела. Вроде ранее я в лунатизме замечена не была.
День прошел впустую. Мы снялись с ночевки, вновь принялись объезжать город по периметру. Я всё так же предпринимала попытки просунуть сквозь радужную пленку руку…
Переговаривались ни о чем, старательно умалчивая о моей ночной прогулке. Всё равно ведь причины ее неясны, догадки у нас, полагаю, одни и те же, но говорить о них вслух нельзя.
Вообще, навязанный мне старейшинами амулет-шпион начал меня злить. И чем дальше, тем сильнее. Поначалу я просто неприятно удивилась, потом приняла как факт, что мне не доверяют. После осознала, что старейшины (особенно те из них, чей возраст исчисляется столетиями и тысячелетиями) и не могут быть милыми дядечками, проникнувшимися теплыми чувствами к подозрительной девице, то есть ко мне. Затем, успокоившись и осмыслив, пришла к выводу, что это в принципе нормально для всех правителей и политиков, ведь они отвечают не только за себя, но за страну и народ, в ней проживающий. И то, что за мной шпионят, — это несмертельно, хотя и неприятно.
То есть я всё понимала.
Но страшно злилась оттого, что находилась под «колпаком», фигурально выражаясь. Так же как и город моих предков. Только Силиарию этим колпаком (настоящим, а не абстрактным) укрыли ее законные хозяева. Меня же контролировали исподтишка. Не будь я такой подозрительной и с легкой паранойей, мне бы ведь и в голову не пришло, что с этим кулоном что-то не так. Восприняла бы его как милую безделушку, подарок.
А еще я сердилась на то, что ничего не знаю и не понимаю, и на то, что защитный барьер меня не пускает внутрь. Как-то обидно.
Промыкавшись до вечера, мы вновь разбили лагерь. Только в этот раз намного дальше того места, где ночевали в прошлый раз. Я усмехнулась, глядя на плёнку, переставшую переливаться, как только солнце село. Там, внутри Силиарии, по-прежнему клубился полупрозрачный туман, а пустые улицы, которые с трудом удавалось рассмотреть, не радовали глаз. И хочется внутрь, и страшно, и мысли: «А ну как смогу войти лишь я? Идти одной жутко. А не идти, если попаду внутрь, нельзя»…
В общем, я рефлексировала.
Ирма и Рас вновь разделили часы дежурства, поглядывая на меня с ожиданием и интересом. В магии и в волшебстве загадочных сидхе… они понимали ещё меньше, чем я. Так что мы с ними были в примерно равных условиях.
Все ждали сюрпризов, которое нам преподнесет это место. И я в том числе.
Сон укрыл меня, как только я смогла расслабиться. И… всё повторилось.
Голоса, смех, тихая музыка, шепот, что-то втолковывавший неразумному и непонятливому слушателю. Но мне не удавалось даже понять, на каком языке звучат слова. Вроде как звуковой фон идет, а разобрать на отдельные слова невозможно. И даже неясно, то ли это на иностранном языке, то ли я просто во сне не могу вслушаться и вычленить нечто связное.
А пробуждение наступило так же внезапно, как и вчера. Ирма, приобняв меня за плечи, поддержала.
— И что сегодня? — проморгавшись и придя в себя, прошептала я.
— Как и вчера, леди, — вздохнула она. — Встали, во сне подошли и замерли тут. Сначала стояли, а потом будто головой уперлись в этот щит. Только он вас не пускал.
— М-да, — покачала я головой. — Глупо как-то всё.
Мы с ней вернулись к костру, у которого сидел наемник. На его вопросительный взгляд я пожала плечами, потом оценила занимающийся рассвет и, закутавшись в плащ, легла досыпать.
